Блуждающий огонь. Два адмирала - Купер Джеймс Фенимор (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

— Я к вашим услугам, синьор. Я люблю свою родину и горжусь ею.

— Это делает вам честь. Ну, скажите же мне, какого рода правление в Англии? Монархическое, аристократическое или демократическое?

— Однако, синьор, такой вопрос смутил бы любого философа! В Англии король, но есть также очень могущественные лорды, да и демократия напоминает о себе время от времени.

— Это вполне допустимое определение, сосед Вито Вити, — обратился вице-губернатор к подесте, желая перед ним похвастаться своими знаниями и своим тонким обращением с иностранцами, — английская конституция действительно машина очень сложная. Ваш ответ мне нравится, капитан, он показывает вашу привычку вдумываться во все вопросы жизни, и я ценю разумного человека. Ну, а что вы мне скажете относительно религии вашей родины?

— О, на этот вопрос еще труднее ответить, так как в Англии столько же вероисповеданий, сколько человек населения. Признаюсь, этот религиозный вопрос меня всегда сильно тревожит.

— Надо, однако, признаться, что этот вопрос очень редко тревожит моряков. Ну, хорошо, не будем на этом останавливаться, скажите только, ведь вы и ваши сограждане лютеране?

— Допустите какое вам угодно предположение, — возразил капитан, иронически улыбаясь, — во всяком случае наши предки были превосходными католиками. Но моряки и церковь — лучшие друзья, так как они совершенно не зависят один от другого.

— Почти то же и у нас, мой дорогой Вито Вити, хотя наши моряки жгут множество свечей и бесконечно повторяют молитвы.

— Простите, вице-губернатор, — горячо заметил капитан, — но я нахожу это большой ошибкой со стороны ваших моряков. Их дело шло бы несравненно успешнее, если бы они меньше молились и внимательнее относились к своим обязанностям.

— Это возмутительно! — воскликнул подеста с таким жаром, какой он не часто обнаруживал.

— Синьор капитан прав, почтенный Вито Вити, — остановил его вице-губернатор с таким внушительным видом, что как бы защищал им все свои либеральные идеи просвещенного человека. — Было бы полезнее для дела, если бы наши моряки сначала работали, а потом молились, а не наоборот, как это они делают теперь. Ну, а теперь относительно вашего языка, капитан, который я мало знаю, и которым вы, конечно, владеете в совершенстве.

— Без сомнения, — отвечал капитан, сразу переходя с итальянского языка, на котором говорил до сих пор, на английский с такой уверенностью, что уничтожал все подозрения, — мудрено не владеть родным языком.

Говорил он свободно и легко, но с легким акцентом, неуловимым для непосвященного слуха Баррофальди, который понял только одно, что ему бы ни за что не сказать такой фразы, а потому он опять перешел на итальянский язык.

— Ваш родной язык, без сомнения, благороден, синьор, да и может ли он быть другим, когда на нем писали Шекспир и Мильтон? Но что в нем затрудняет иностранца, так это множество одинаково произносимых различных слов, разнящихся по правописанию.

— Мне уже не раз приходилось выслушивать подобные жалобы, — отвечал капитан, довольный прекращением допроса и ничего не имевший против того, чтобы потолковать о неудобствах языка, до которого ему в сущности не было никакого дела.

Но тут подеста, которому надоело слушать, не принимая участия в разговоре, заметил, что лучше было бы не уклоняться от прямой цели допроса и покончить с выяснением некоторых подозрительных пунктов устройства люгера. Вице-губернатор и сам был не прочь с честью закончить испытание, а потому согласился с замечанием подесты.

— Сосед Вито Вити прав, — сказал он, — будем держаться одного вашего люгера. Есть у нас здесь некто Томазо Тонти, очень знающий моряк, он утверждает, что люгера встречаются преимущественно у французов, а что английские суда иного устройства.

— В данном случае ваш Томазо Тонти не обнаруживает больших знаний, так как люгера строят и в Англии. К тому же, я уже говорил ему, что я с острова Гернси, больше чем наполовину населенного французами, где сохранились французские обычаи и нравы, хотя уже несколько столетий этот остров принадлежит Англии.

— О, это совершенно меняет дело! Сосед Вити, все, что сообщает нам капитан относительно острова Гернси, совершенно верно. Теперь остается только удостовериться в именах, и тогда все будет в порядке. Джек Смит и Wing-and-Wing, действительно, Гернсийские имена?

— Не вполне, синьор, — отвечал капитан, едва удерживаясь от смеха, — так как Джек и Смит чисто английские имена, они там встречаются на каждом шагу, и мы уже из Англии занесли эти имена на Гернси. Что до названия Wing-and-Wing, то это также чисто английское название.

— Все это я нахожу вполне разумным, Вити, и так как бумаги капитана при нем, то, просмотрев их, мы можем спокойно уснуть до утра.

— Вот вам ваше усыпительное, вице-губернатор, — сказал капитан, вынимая свои бумаги. — Вот приказ адмирала — он не заключает в себе ничего секретного, и вы можете его прочесть; вот мои полномочия — под ними вы увидите подпись военного министра Англии и мою. Видите? Джек Смит. А вот и мое назначение лейтенантом корабля «Крыло-и-Крыло».

Все бумаги были написаны четко и прекрасным английским языком. Единственным сомнительным пунктом являлось различие в правописании имени; тогда как во всех бумагах упоминался Jack Smith, на подписи значилось Jacques Smit, но это являлось следствием непреоборимого упрямства моряка, не уступавшего никаким доводам того искусника, который подделал ему все эти бумаги. Однако эта подробность совершенно ускользнула от внимания вице-губернатора. Таким образом, вся тревога, поднятая Томазо Тонти, оказалась напрасной, и просмотренные бумаги передали капитану, который совершенно спокойно спрятал их в свой карман.

— Конечно, было бы неслыханной смелостью со стороны врага или корсара зайти в наш порт, зная нашу бдительность и осторожность, — заметил вице-губернатор самодовольно.

— Тем более, синьор, что подобный смельчак мог не ожидать себе иной награды, кроме потасовки и ареста, — прибавил капитан со своей обворожительной улыбкой, настолько расположившей к нему вице-губернатора, что тот пригласил его отужинать. Приглашение было принято, и несколько минут спустя все трое сидели за столом в соседней комнате.

Начиная с этого момента всякие подозрения, если они и оставались еще у старших чиновников Порто-Феррайо, совершенно рассеялись. Легкая итальянская кухня и еще более легкие вина только содействовали веселому настроению. Но приезжий ел и пил очень умеренно, видимо, желая поскорее освободиться, несмотря на всю любезность хозяина.

Андреа Баррофальди не преминул воспользоваться случаем, чтобы блеснуть своей начитанностью перед подестой. Он много говорил об истории, религии, правительстве, законах, климате и промышленности Англии, обращаясь к капитану за подтверждением или отрицанием высказываемых им взглядов, и по странной случайности их мнения всякий раз поразительно сходились. Капитан умел даже польстить ему, выражая свое удивление перед такой начитанностью. Польщенный Баррофальди шепнул даже подесте на ухо, что новоприбывший может быть не кто иной, как тайный агент британского правительства, подосланный с целью навести некоторые справки о торговле и мореплавании в Италии, чтобы, в случае возможности, расширить коммерческие сношения этих двух государств, — настолько отличается этот молодой человек своими способностями и рассудительностью.

— Вы почитатель аристократии, — заметил Баррофальди во время разговора на эту тему, — и, если говорить откровенно, может быть, вы сами благородного происхождения?

— Я?! Я ненавижу аристократов! — с необычайной горячностью произнес капитан, видимо, забывшись и в следующую же минуту сожалея о своей несдержанности.

— Это удивительно со стороны англичанина. А, я понимаю, вы в оппозиции и потому так говорите. Странное явление, друг Вити, но тем не менее верно, что в Англии вечно существуют две враждующие между собой партии. И каждая из них считает себя правой, и каждая стремится к власти.