Кофе и Карнавал - Ролдугина Софья Валерьевна (читать хорошую книгу TXT) 📗

— Драгоценная моя невеста, — с улыбкой произнес маркиз, когда между нами оставалось всего несколько шагов. — Похоже, с леди Кэмпбелл вы не скучали, уж если не спешили вернуться к праздничной суете.

— Наша беседа была как приятной, так и познавательной, — кивнула я. — В свою очередь позвольте полюбопытствовать, чем закончилось происшествие с матросом. Надеюсь, он остался жив?

— Не только жив, но и относительно здоров. — Дядя Рэйвен протянул мне руку, предлагая ступить поближе к борту и облокотиться на перила. Я так и сделала, хотя в сравнении даже с началом поездки чувствовала себя уже гораздо лучше. Место перелома больше не опухало по вечерам, от долгой ходьбы, да и в целом болело меньше. — Его ребра целы, как и голова. Видимо, рука мистера Чендлера не так тяжела, как кажется на первый взгляд. Но Кэрриган — так зовут пострадавшего матроса — потерял много крови. А все из-за разомкнувшегося кольца на трости — острый край изорвал матросу всю спину. Доктор Ли, вероятно, до сих пор штопает раны.

— Надеюсь, этот Кэрриган вскоре поправится, — вздохнула я, глядя на морские просторы. Слова дяди Рэйвена должны были довести любую порядочную леди до обморока. Но, видимо, после всех испытаний, после тех ужасов, что предстали перед моими глазами за последний год, чувства притупились. Я ощущала лишь сострадание к избитому матросу… и холодную злость — к Чендлеру. — Также надеюсь, что виновник понесет должное наказание.

— Увы, Чендлеру грозит лишь огорчение из-за солидной трещины на его трости. Слабое утешение, но трость ему весьма дорога, судя по той ругани, что он обрушил на моего секретаря. Также капитан Мерри не рекомендовал Чендлеру участвовать в любых увеселительных мероприятиях до конца плавания, однако вряд ли эти рекомендации возымеют эффект, а силою удерживать Чендлера, конечно, никто не станет.

— Жуть как нечестно, — пробормотал Лиам себе под нос, но дядя Рэйвен прекрасно все расслышал:

— Разделяю ваше мнение, юноша. Но матрос жив и скоро будет здоров. Последствия оказались не столь серьезны. Наказание следует применять соразмерное. Это в совокупности означает, что капитан Мерри не может вздернуть Чендлера на рее, хотя и обладает такими полномочиями, — с легким сожалением констатировал маркиз. — О, вы только посмотрите, Виржиния — похоже, матросы наконец управились со строптивыми ракетами для фейерверка, и мы все же полюбуемся сегодня еще на один залп.

Взглянув, куда указывал дядя Рэйвен, я увидела огороженную площадку аккурат между нами и ожидающими фейерверка пассажирами. Там один из матросов уже сидел, пригнувшись, за бочкой. Другой торопливо чиркал спичками, наклонившись над странного вида конструкцией — чем-то вроде нескольких труб, соединенных вместе и направленных к небу под углом в семьдесят-восемьдесят градусов. Через несколько секунд спичка загорелась. Прикрывая огонек ладонью от ветра, матрос присел на корточки и подпалил коротенькие фитили. Они затрещали, как бикфордов шнур, рассыпая искры; матрос вприпрыжку кинулся к бочкам и спрятался рядом с товарищем.

— Надо же, посмотрите, дядя Рэйвен, тот, что слева, прикрывается какой-то доской. Неужели настолько фейерверки опасны? — неловко пошутила я, раскрывая веер, хотя прекрасно понимала, что в случае осечки перышки и костяные планки не защитят меня от ракеты.

— Всё в этом мире опасно, в разной мере. И фейерверки, и трости, и мой Мэтью, и я сам, и даже вы.

Продолжая оставаться позади, дядя Рэйвен шагнул чуть ближе и положил руку на мое плечо. От единственного легкого прикосновения тело будто бы окатило теплой волной, как в детстве… когда отец в редкие минуты нежности и сентиментальности вспоминал о том, что маленьким дочерям нужна родительская забота, брал вечером книгу, садился в кресло в моей спальне и читал вслух.

— Оставьте, разве я могу быть опасна? Это бессовестная лесть, дядя Рэйвен, — мечтательно улыбнулась я.

— Лесть? Что ж, если вы считаете эти слова комплиментом, в вас совершенно точно есть нечто опасное, — усмехнулся маркиз, и тут ракеты, шипя, выстрелили в темное небо.

Два пышных белых цветка, два волшебных пиона распустились одновременно. И тут же сквозь облака сияющих брызг пробилась пурпурным фениксом третья ракета — и рассыпалась быстро меркнущими огоньками. Секундное затишье — и с треском вспыхнули над ней три искристо-синих шара. Они угасали медленно, и также постепенно успокаивалось и сердце, и удары его становились размеренными и тихими. Но в то самое мгновение, когда я решила, что представление окончено, к небу взмыла еще одна ракета — зеленая, как глаза колдуна и пройдохи, как ивовый лист на просвет, как вода в лесном пруду. Ракета летела по спирали, и сверкающий хвост стелился за ней, как за кометой, все выше и выше, и никак не гасла, лишь свет ее постепенно мерк. Глаза у меня защипало от порохового дыма; я сморгнула, а когда вновь посмотрела вверх, то не увидела ни искры. Только звезды сияли ровным молочным светом.

— Красиво? — тихо спросил маркиз.

— Очень, — улыбнулась я. — Странно. Мне приходилось видеть куда как более впечатляющие фейерверки. Например, на годовщине коронации. Но сейчас отчего-то щемит сердце.

— Море делает простые вещи особенными, — чуть погодя откликнулся он. — Также, как и ночь, и… Впрочем, неважно, — прервал он сам себя и тут же перевел разговор на другую тему: — Вам ведь удалось поговорить с леди Кэмпбелл по душам?

— Да, пожалуй, — ответила я немного растерянно, не успев собраться с мыслями. — Подробности, боюсь, придется оставить до завтра. Время сейчас позднее… Однако у меня есть один вопрос, и я хочу, чтоб вы на него ответили сейчас, пока вы еще не знаете, о чем мне рассказала Арлин.

— Конечно, — кивнул дядя Рэйвен и отступил, предлагая мне руку, чтоб опереться. — Пойдемте, я провожу вас до каюты, а по дороге и поговорим.

— Какой особенный интерес может быть у Чендлера в семье Кэмпбеллов? — не стала я мешкать. — Мне это не дает покоя с самого начала. Неужели Арлин была ему настолько нужна, что он убил всех её близких, чтоб устранить преграды для брака? Но в Аксонии хватает аристократов, которые были бы счастливы откупиться от бедности судьбой одной их своих дочерей. Например, виконт Уицлер не раз намекал, что рука благодетельной Вероники, младшей девочки, может достаться и незнатному человеку — главное, чтоб он сумел обеспечить супругу замком, десятком лошадей, автомобилем и какой-нибудь доходной фабрикой. При этом у виконта достаточно связей при дворе, чтоб сделать персоной грата даже такого, как Чендлер.

Дядя Рэйвен в раздумьях замедлил шаг. То же сделал и Мэтью Рэндалл, составляющий пару Мадлен. А вот Лиам не успел остановиться и едва не сбил секретаря с ног. Мэдди гневно фыркнула.

— Интересный вопрос, Виржиния, — произнес наконец маркиз. — Я тоже думал об этом… Скажите, что вы знаете о семейном древе Кэмпбеллов?

— Ничего, — честно призналась я, осторожно наступая на первую ступеньку лестницы. Спуск с больной ногой все еще причинял некоторые неудобства — и даже больше, чем подъем.

— Это лишь потому, что вы никогда не интересовались престолонаследием, — негромко, но весомо сказал дядя Рэйвен. — Семья Кэмпбеллов происходит от побочной ветви королевской династии. Расхождение случилось больше двух веков назад, и поэтому даже после Горелого Заговора, погубившего три четверти высшей аристократии, Кэмпбеллы находятся не ближе пятого десятка в наследственной очереди на престол.

— И в чем же тогда проблема? — нахмурилась я. — Если не ошибаюсь, дядя, вы значитесь в этом списке девятнадцатым…

— Двадцать первым, — поправил он меня. — Девятнадцатым я был до рождения Дагвортских близнецов. Но в случае с Кэмпбеллами важны обстоятельства, при которых их ветвь отделилась от королевской династии и пустила свои собственные корни в аксонской земле. Вам ни о чем не говорит имя Розалин Кэмпбелл? Нет? Возможно, потому, что в историю она вошла как Цветок Камбрии.

— Жена Георга Камбрийского! — ошеломленно выдохнула я. — Да, теперь я припоминаю, что Анна Вторая казнила лишь предателя-сына, а его болезненную супругу, носившую в то время под сердцем ребёнка, отправила в отдаленную провинцию, лишив титула герцогини.