Пещера Лейхтвейса. Том первый - Редер В. (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Макензи снял парик и выпрямился во весь рост.

— Значит, вы не Фаризант? — проговорил Батьяни. — Но вы походите на него как две капли воды.

— Без этого меня не пропустили бы сюда, — ответил Макензи.

— Кто же вы такой, — спросил Батьяни, — как вас зовут? Что побуждает вас помочь мне?

— Погодите, — перебил Макензи, — послушай, Риго, стань-ка у дверей и прислушивайся, не идет ли сюда кто-нибудь; если заметишь что-нибудь подозрительное, то предупреди.

Риго отошел к двери, а Макензи приблизился к графу и положил ему на плечи обе руки.

— Выслушайте меня, граф Батьяни, — произнес он, — вы знаете, что на свете даром ничего не делается. Если вы согласны заплатить мне за оказываемую вам услугу, то через четверть часа вы будете на свободе.

— Заплатить? Но ведь я разорен! У меня отняли все, что у меня было. Эти негодяи разгромили все, и у меня в данную минуту нет ни гроша.

— Денег у вас никто и не просит. Напротив, вас еще снабдят деньгами и удовлетворят все ваши желания, если только согласитесь на наше условие.

— Ваше? Разве вы действуете от имени других?

— Я являюсь лишь представителем большого, могущественного сообщества, которое давно уже наблюдает за вами. Мы знаем, кто вы такой на самом деле, и имеем возможность закрепить за вами то имя, которое вы присвоили себе, а также и огромное состояние, оберегаемое ныне вашей матерью. Но за все это мы требуем от вас определенной услуги.

— Какой именно?

Макензи бегло взглянул на стоявшего у двери Риго.

— Я вынужден говорить в присутствии третьего лица, — прошептал он, — но вы, быть может, понимаете немного по-латыни? Недаром ведь графиня держала для вас учителей и воспитателей. Что-нибудь да осталось у вас в памяти?

— Я постараюсь, по возможности, понять вас, — ответил Батьяни, — говорите. Мой слуга вас не поймет.

— Извольте, — произнес Макензи на латыни, — вам известно, что проклятый еретик, именующий себя королем прусским, снова затеял войну с Марией Терезией? Силезию он уже занял, а так как он искусный полководец и умеет влиять на своих солдат, которые за него готовы идти в огонь и воду, то приходится опасаться, что он похитит еще и другие провинции, принадлежащие католической церкви. Мария Терезия почти бессильна что-нибудь сделать. Но те, от имени которых я говорю, добились содействия Франции и России, и вот мы намерены оказать ей еще более важную услугу. Граф Батьяни, неужели война должна снова погубить тысячи человеческих жизней? Не лучше ли, чтобы погиб лишь один человек, тот самый, со смертью которого прекратится война?

— Понимаю. Вы говорите о…

— Не называйте имени. Как вижу, вы меня поняли, и этого довольно. Отвечайте, готовы ли вы, по выходе из тюрьмы, немедленно отправиться в Берлин и совершить то, что нужно?

— Вы требуете многого, — отрывисто проговорил Батьяни, — сами подумайте: это ведь цареубийство. Тот, кто совершает его, идет почти на верную смерть. Меня схватят и разорвут на куски.

Макензи презрительно улыбнулся.

— Вам терять нечего, граф Батьяни, — проговорил он, — если вы не согласитесь принять мое предложение, то через несколько месяцев вас повесят здесь, в Висбадене, в этом можете быть вполне уверены. Вы погибли безвозвратно, если не примете моего условия; в противном случае у вас есть надежда остаться в живых и даже разбогатеть, положив конец вашим скитаниям.

— Когда должно быть совершено то, что вы требуете? — спросил после некоторого раздумья Батьяни.

— Через неделю, считая от настоящего дня, не должно быть более в живых того человека, о котором идет речь. Отсюда вы поедете прямо в Берлин. Хорошие лошади будут вас ожидать на всех станциях, а паспорта для вас и вашего слуги у меня в кармане.

— Каким образом я получу возможность приблизиться к королю?

— Эта возможность будет вам доставлена. Если вы согласны и поедете в Берлин, то там вы обратитесь к танцовщице Аделине Барберини. У нее имеется запечатанное письмо со всеми необходимыми для вас указаниями.

— Но ведь Аделина Барберини предана королю прусскому? Говорят даже, что она его любовница.

— Что вам за дело до того, кто она такая? Вы явитесь к ней, назовете ей то имя, которое указано в паспорте, и получите от нее письмо. Больше вам у нее делать нечего.

— Но где же спрятаться после совершения убийства? Куда я скроюсь от ярости толпы и всех преследований?

— Все это вы узнаете из того письма, о котором я говорю.

— А кто поручится вам за то, что я за доставленную мне свободу действительно совершу то, что нужно?

— Нам гарантий никаких не нужно. Если вы обманете нас, граф Батьяни, то не уйдете от заслуженной кары. Сообщество, членом которого я состою, раскинуло свои сети по всему земному шару. Вас найдут повсюду: в Сахаре или в Сибири, в прериях Америки или на побережье Африки. Члены нашего сообщества находятся везде, где только живут люди.

— Я догадываюсь, кто вы такой, — с дрожью в голосе произнес Батьяни, — и если моя догадка верна, то вы могущественны. В ваши руки сходятся нити со всего света. Вам стоит захотеть — и все рушится, как по мановению волшебного жезла.

Макензи ничего не ответил на это, а спросил:

— Ну что же, граф, согласны ли вы принять мое предложение?

Батьяни тяжело вздохнул и задумался. Он хорошо понимал, что не может не принять предложения и что тот, с кем он ведет переговоры, властен над его жизнью и смертью. Выбора не было. Батьяни знал, что Макензи прав, предсказывая ему смерть на виселице, если он останется в тюрьме. Неужели же сидеть сложа руки и ожидать появления палача? Нет, уж лучше рискнуть.

— Я готов! — воскликнул Батьяни, протягивая своему собеседнику руку. — Через неделю прусского короля не будет в живых.

— В таком случае, — со странной улыбкой произнес Макензи, — остается только оформить ваше условие на бумаге. Я написал здесь все, что нужно; вам остается только подписать. Мне это нужно для того, чтобы я мог предоставить доказательство пославшим меня к вам.

Батьяни внимательно прочел роковой документ, который передал ему Макензи. Там было ясно сказано, что граф Сандор Батьяни, за предоставление ему свободы, обещал совершить убийство.

— Я подпишу эту бумагу, — глухо произнес Батьяни, — есть ли при вас чернила и перо?

— Я забыл захватить их с собой, — ответил Макензи, — но это пустяки. Вон на полу валяются щепки; мы обмакнем одну из них в вашу кровь. Дайте-ка мне вашу руку.

Макензи взял руку графа Батьяни, завернул рукав арестантского халата и сделал маленький надрез. Затем он обмакнул в кровь маленькую щепку и подал ее графу.

— Подойдите к столу и распишитесь, — сказал шотландец.

Батьяни подошел к столу, на который Макензи положил бумагу, и четко написал: «Граф Сандор Батьяни».

— Этого мне мало, — шепнул шотландец, — пишите то, что я вам продиктую.

Батьяни в недоумении взглянул на него.

Но Макензи спокойно произнес:

— Пишите дальше: «в действительности Сандор Лайош, сын цыгана того же имени и графини Батьяни, родившийся от прелюбодеяния».

Батьяни злобно швырнул щепку на пол.

— Я понимаю вас! — воскликнул он. — Вы слишком многого требуете от меня. Если я напишу то, что вы диктуете, то вы можете уничтожить меня и погубить все мои лучшие надежды.

— Поднимите щепку, — сурово приказал Макензи, — и пишите то, что я вам говорю. Иначе вы останетесь в тюрьме и в скором времени попадете на виселицу. Если вы откажетесь подчиниться, то те, кто ныне защищает вас, станут на сторону ваших врагов. Мы дадим вашим судьям все необходимые разъяснения и доказательства того, что в Кровавом замке вы убили настоящего графа Батьяни.

— Это неправда, — простонал Батьяни, дрожа от страха, — это ложь. Тот, кто именует себя графом Батьяни, никогда не был в Кровавом замке, а потому я и не мог убить его там.

— Если так, то он лично обвинит вас в покушении на убийство.

Батьяни отшатнулся, как будто его ударили кулаком в лицо.

— Как? Он жив? — вскрикнул он.