Журнал Борьба Миров № 3 1924 (Журнал приключений) - авторов Коллектив (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Чья-то сильная рука отбросила янки в гущу теснившихся вокруг людей.
Профессор Луи Мортель вошел в подъезд академии.
ДОКЛАД профессора длился шесть часов и, однако, никто не выражал своего нетерпения, не поглядывал на часы, не зевал и не подмигивал насмешливо своему соседу. Шесть часов сотни людей напряженно слушали, боясь пропустить слово, потерять что-нибудь в той сложной системе формул, выводов и заключений, которую разворачивал перед аудиторией профессор.
На улицах и площадях, где огромные рупора повторяли каждое слово докладчика также напряженно и тихо слушали доклад миллионы людей.
Открытие, о котором говорил профессор, было сделано им более тридцати лет тому назад. По вполне понятной причине он только вскользь коснулся той гигантской подготовительной работы, которая привела его к открытию особого состава, состава, обещавшего переделать весь мир, нарушить обычный ход земной жизни и принести человечеству неисчислимые блага. Этот состав в течение тридцати лет проверен на животных, начиная от самых низших и кончая высшими сложно организованными и вот теперь он, профессор Луи Мортель, предлагает свое изобретение всему культурному и цивилизованному человечеству. Культурному и цивилизованному, подчеркивает докладчик. Сода не включаются дикари и, разумеется, большевики-коммунисты. Он, Луи Мортель, передает право использования своего открытия особому совету, состоящему из представителей всех европейских стран и Америки и с разрешения этого совета производит сегодня публичное вспрыскивание состава ротмистру 39 уланского полка молодому красавцу виконту д'Ормон, племяннику президента.
Виконт поднимается из первых рядов и проходит на эстраду. Видно, что он с трудом сдерживает себя. Его губы закушены почти до крови в лице ни кровинки.
— Вам надо снять мундир, виконт, — говорит профессор. — И рубашку — прибавляет он, не глядя на белоснежное кружевное дессу виконта.
Виконт слегка краснеет и стягивает рубашку. У него крепкое загорелое тело, мускулистое и выхоленное. По залу пробегает приятное волнение. Женщины подносят к глазам бинокли и лорнеты.
Профессор уже вынул из маленького саквояжа спиртовку, вату, обычный шприц и флакон, такой, какие бывают во всех аптеках — с притертой пробкой, наполненный бесцветной жидкостью. Вытер эфиром грудь виконта, чуть-чуть пониже левого соска и забрав пальцами кусок виконтовой кожи, быстрым движением опытного врача, всадил острие шприца и перелил драгоценную влагу в кровь виконта д’Ормон.
Молодой человек стоял словно раздумывая и смотрел то на профессора, вытиравшего спиртом иглу шприца, то на свою богатырскую грудь.
Профессор поймал его растерянный взгляд и оторвавшись от своего занятия сказал:
— Все. Можете одеваться.
Потом, словно вспомнив о людях, затаенно следивших из зала за его движениями прибавил:
— Вы теперь бессмертны, виконт.
Мертвая тишина разорвалась бурей криков и аплодисментов. Мортель сделал знак рукой и, когда зал успокоился, продолжал:
— Вы бессмертны, виконт. Это значит, что вы гарантированы от всякого снашивания ваших органов от всякого их изменения от старости или болезни. Никакой яд отныне не опасен вам, никакая простуда не сломит ваше здоровье. Вы можете спокойно жить и не сдерживая себя пользоваться жизнью. Но помните, виконт, что всякое насильственное, извне причиненное разрушение может прервать вашу жизнь. Вы можете погибнуть под колесами трамвая или автомобиля, от удушения и удара палкой, от пули и ножа. Если медицина не сумеет оказать вам своевременную помощь, все это может убить вас. Берегите себя, виконт.
СОВЕТ или Комитет Бессмертия, как его называли, заседал в одном из зал парламента. Все его совещания окружались строжайшей тайной и никто кроме членов комитета на заседаниях присутствовать не мог. У дверей стоял ливрейный лакей, да двое часовых с обнаженными саблями. Там, за тяжелыми дверями, украшенными причудливой резьбой, не было ни стенографисток, ни машинисток. Тайна, полная тайна — вот девиз комитета.
Но от ливрейного лакея по мягким коврам коридора, перепрыгивая через мраморные ступени лестницы, бежали смутные, нелепые, всюду проникающие слуху.
К вечеру они наполнили весь город, назойливо лезли в уши, набивали головы тысячами вздоров.
— Прививка будет производиться только тем кто обладает достаточным имущественным цензом — уверенно сообщал какой-то выфранченный молодой человек толпе собравшейся на площади Этуаль.
— Вздор. Рабочие не допустят этого.
Рабочие разнесут и комитет и профессора и…
Проходивший мимо с ведром в руках и кистью под мышкой маляр вмешался в разговор.
— Рабочие, мсье. Нет. Плевать хотели рабочие на ваше бессмертие.
— Позвольте, — удивился кто-то.
— Нечего тут позволять. На черта сдалось рабочим ваше бессмертие. Вот мне, например. Я уже двадцати лет мажу кистью стены господских домов. Не думаете ли вы, что я соглашусь делать это вечно. Нет, мсье. Рабочие заговорят о бессмертии после…
В толпу незаметно втерся полицейский. Маляр замолчал.
— Продолжайте — улыбнулся франт подмигивая защитнику общественной нравственности — вы, кажется, хотели сказать.
— Ничего я не хотел сказать. — Маляр сплюнул и пошел прочь.
— Несомненно большевик, — решил человек с орденом почетного легиона. — Несомненно большевик.
Слово толкнуло мысли в другом направлении.
— Да вот что-то большевики скажут. Им не видать этого, как ушей своих.
Толпа занялась большевиками.
МАЛЯР был прав. Рабочие кварталы встретили сенсацию презрительной усмешкой. Около газетчиков, выкликавших имя Мортеля собирались небольшие кучки.
— Кричи громче, малыш, — посоветовал мальчишке, торговавшему вечерними газетами, какой-то старик, — кричи громче. Твой товар здесь никому не нужен.
— Бессмертие, — говорила соседка, худая женщина с грудным ребенком на руках, — Да пусть меня силой потянут на эту прививку, я не пойду.
— Бессмертие, — говорил оратор на митинге. О бессмертии мы товарищи будем говорить после социальной революции.
В Москве, на Моховой, в штабе мировых восстаний вопрос о событии поставили в текущие дела. Председатель сообщил о полученной телеграмме, информировал собравшихся об отношении рабочих масс и уже готовился перейти к следующему вопросу когда…
— Коминтерн слушает, — сказал секретарь снимая трубку звеневшего телефона. Да… только что… да… хорошо. Товарищи. Радио приняло сообщение, что Комитет Прививок после двенадцатичасового совещания вынес решение, согласно которому прививка эликсира профессора Мортеля будет произведена тем, кто согласится принять участие в священном походе на Республику Советов.
Несколько мгновений все молчали. Первым заговорил человек в военном с копной пепельно-черных волос, зачесанных назад. Поблескивая стеклами пенсне и пощипывая острую бородку он сказал, отчеканивая каждое слово.
— Армия бессмертных. Отлично. Мы возьмем их голыми руками.
ЦК французской компартии получил приказ удержать рабочих от преждевременных выступлений.
Не легко было это сделать: слово «интервенция» действовало как искра, попавшая в бочку пороха. Фабрики и заводы прекратили свою работу, рабочие выходили на площади и бульвары, и ораторы компартии с трудом удерживали слишком горячих. В двух-трех местах сформировались отряды и уже двинулись было к центру, но их вовремя удалось повернуть назад.
Полиция доносила Комитету.
День обещал большие волнения. К вечеру настроение улеглось: в рабочих районах тихо. Но тишина эта внушает большие опасения. Нет сомнения, что компартия ведет усиленную работу.
У здания военного министерства, где принималась запись желающих идти в ряды священных, как назвал их римский папа, войск интервенции толпились огромные массы, желающих получить жизнь вечную.
Что за чудовищная толпа собралась здесь. Весь цвет мещанства, все упитанное, откормленное, все развратное и больное от кутежей и любви стеклось к дверям, на которых виднелась небольшая белая вывеска:
