Охота за слоновой костью (В джунглях черной Африки) (Другой перевод) - Смит Уилбур (полная версия книги txt) 📗
Чэнгун заметил, куда он смотрит, и быстро, почти виновато сел на место водителя и захлопнул дверцу «мерседеса».
Дэниэл машинально отметил необычный отпечаток подошвы спортивной обуви в дорожной пыли, похожий на рыбью чешую.
– Что ж, я счастлив, что рассеял ваши страхи, доктор. – Чэнгун улыбнулся ему из окна «мерседеса». Он справился с собой, и его улыбка снова стала уверенной и чарующей. – Рад, что избавил вас от ненужного возвращения в Чивеве. Я уверен, что вы захотите присоединиться к нам и уехать из парка до начала дождей. – Он включил двигатель. – Почему бы вам не поехать перед грузовиками?
– Спасибо, ваше превосходительство. – Дэниэл покачал головой и отступил на шаг. – Поезжайте с грузовиками. Я с вами не еду. Хочу вернуться. Кто-то должен предупредить Джонни Нзу.
Улыбка Чэнгуна испарилась.
– Уверяю вас, это ненужные хлопоты. Лучше позвоните ему по телефону со станции в Карои и прудов Мана.
– Разве я вам не сказал? Они перерезали телефонный провод.
– Доктор Армстронг, это нелепо. Я уверен, вы ошиблись. Думаю, вы преувеличиваете серьезность ситуации…
– Думайте, что хотите, – решительно перебил Дэниэл. – Я возвращаюсь в Чивеве.
И он отошел от открытого окна «мерседеса».
– Доктор Армстронг, – крикнул ему вслед Чэнгун, – поглядите на эти тучи. Застрянете на несколько недель.
– Готов рискнуть, – ответил Дэниэл, а про себя подумал: «Почему он так настойчив?». Что-то здесь нечисто.
Он быстро вернулся к «лендкрузеру». Проходя мимо грузовиков, он заметил, что лесничие не вышли из шоферских кабин. Оба были мрачны. Ни один не сказал ни слова, когда он был рядом с ними.
– Ну ладно, Гомо, – сказал он, – отгони грузовик, чтобы я мог проехать.
Ни слова не ответив, лесничий повиновался. Потом мимо прогрохотал второй грузовик, и наконец с Дэниэлом поравнялся посольский «мерседес». Дэниэл, прощаясь поднял руку.
Чэнгун едва взглянул на него, но ответил на жест, прежде чем последовать за грузовиками к повороту на Мана.
– Что сказал китаец? – спросил Джок, когда Дэниэл развернулся и начал преодолевать крутой склон.
– Что, когда он уезжал час назад, в Чивеве все было спокойно, – ответил Дэниэл.
– Хорошо.
Джок порылся в холодильнике и извлек жестянку с пивом. Предложил ее Дэниэлу, но тот покачал головой, сосредоточившись на дороге впереди. Тогда Джок открыл банку, сделал глоток и довольно рыгнул.
Начало темнеть и несколько тяжелых капель упали на ветровое стекло, но Дэниэл не сбавлял скорость. Уже в полной темноте он добрался до вершины откоса. На небе сверкали молнии, озаряя местность голубым сиянием, гремел гром и эхом отражался от гранитных кряжей, возвышавшихся по обе стороны от дороги.
Дождь в свете фар падал серебряными стрелами, капли взрывались на стекле и лавиной катились вниз, так что дворники не успевали их сметать.
Вскоре в закрытой кабине стало сыро и душно, и ветровое стекло запотело. Дэниэл наклонился вперед, пытаясь протереть стекло; ничего не получилось, он сдался и чуть приоткрыл окно, впуская свежий ночной воздух. И почти тотчас поморщился и чихнул.
Джок сразу учуял, почему.
– Дым! – воскликнул он. – Далеко мы от лагеря?
– Почти приехали, – ответил Дэниэл. – Сразу за следующим кряжем.
Запах дыма стал слабее. Дэниэл подумал, что дымить могут кухонные костры в поселке слуг.
Прямо впереди из темноты показались главные ворота лагеря. На каждый из выбеленных столбов водрузили побелевшие черепа слонов. Большие буквы гласили: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЧИВЕВЕ, ДОМ СЛОНОВ», а ниже, помельче, значилось: «Все посетители должны немедленно зарегистрироваться в офисе хранителя».
Длинная подъездная дорога, обсаженная темными низкими деревцами кассии, по щиколотку была залита дождевой водой, и, направляясь к главному зданию лагеря, машина отбрасывала фонтаны брызг и пены.
Неожиданно острый запах дыма ударил в ноздри. Пахло горящим тростником и древесиной, но за этим чувствовалось еще что-то – плоть, а может, горящая слоновая кость, хотя раньше Дэниэл никогда не слышал запаха горящей слоновой кости. И никаких огней. Дэниэл увидел впереди темное здание. Лагерный генератор не работал, весь лагерь тонул в темноте. Потом Дэниэл заметил сквозь мокрые кассии рассеянный розоватый свет, отразившийся от стен здания. Что-то горит.
Джок наклонился вперед.
– Вот откуда дым.
Фары «тойоты» проложили широкую светлую полосу во тьме и сосредоточились на большой бесформенной темной груде впереди. Затуманенное ветровое стекло мешало видеть, и Дэниэл вначале не мог решить, что это. От этой груды словно исходило странное сияние. И только подъехав ближе, они сумели узнать почерневшие дымящиеся развалины склада слоновой кости.
В ужасе от увиденного Дэниэл резко затормозил, остановил «тойоту» в грязи и уставился на развалины.
Стены потемнели от огня и почти все обрушились. Тут должен был бушевать настоящий ад, чтобы возникла такая температура. Руины еще горели и дымились, несмотря на потоки дождя. Маслянистые столбы дыма проплывали в свете фар, пламя изредка еще вспыхивало, но дождь прибивал его.
Мокрая рубашка прилипла к телу Дэниэла, дождь промочил волосы, и они липли ко лбу и к глазам. Дэниэл отбросил их и вскарабкался по рухнувшей оштукатуренной стене. Крыша здания была толстым матрацем из черной золы и обгоревших балок, закрывавшим нутро опустошенного здания. Несмотря на дождь, дым был таким густым, а жар таким сильным, что подойти и посмотреть, много ли кости осталось под обгорелой грудой, было невозможно.
Дэниэл попятился и побежал к машине. Забрался в кабину и рукой стер дождевую воду с глаз.
– Ты был прав, – сказал Джок. – Похоже, ублюдки добрались до лагеря.
Дэниэл ничего не ответил. Он включил двигатель и погнал машину вверх по холму к дому хранителя.
– Достань из ящика фонарик, – приказал он.
Джок послушно наклонился, открыл тяжелую крышку инструментального ящика, привинченного к дну машины, и достал из него большой фонарь.
Как все остальные здания лагеря, дом хранителя окутывала тьма. Дождь серебристыми потоками лился с карнизов, и луч фонарика не мог пробиться на затянутую сеткой веранду. Дэниэл выхватил у Джока фонарь и побежал под дождем.
– Джонни! – кричал он. – Мевис!
Он бежал к входной двери в коттедж.
Полуоткрытая дверь свисала с петель. Дэниэл вбежал на веранду.
Мебель была поломана и расшвыряна. Дэниэл лучом фонаря осветил этот хаос. Любимое собрание книг Джонни сброшено с полок и лежит грудами на полу, переплеты поломаны, книги раскрыты.
– Джонни! – кричал Дэниэл. – Где ты?
Через распахнутые створки двери он вбежал в гостиную.
Здесь опустошение было шокирующим. Все вазы и красивые безделушки Мевис сброшены на пол, обломки блестят в луче фонаря. Обивка с дивана и кресел сорвана. В комнате пахнет, как в звериной клетке… Джонни увидел, что пришельцы испражнялись на ковер и мочились на стены.
На дальней стене – украшение, которого раньше не было. Красное звездообразное пятно покрывало почти всю белую поверхность. Несколько мгновений Дэниэл не понимая смотрел на него, потом перевел луч на маленькую скорченную фигурку у стены.
Своего единственного сына Джонни и Мевис назвали в его честь – Дэниэл Роберт Нзу.
Родив двух дочерей, Мевис наконец сумела родить сына, и оба родителя были счастливы.
Дэниэлу Нзу исполнилось четыре года. Он лежал на спине. Глаза его были открыты, но смотрели в луч фонарика не видя.
Его убили старым варварским африканским способом, как обращались с мальчиками вражеских племен воины Чаки и Мзиликази. Маленького Дэниэла схватили за ноги и ударили головой о стену, разбив череп и размазав мозг по стене.
Кровь мальчика образовала на ней грубый рисунок.
Дэниэл склонился к мальчику. Несмотря на разбитый череп, сходство с отцом было несомненным. На глаза Дэниэла навернулись слезы, он повернулся и медленно направился в спальню.
Дверь туда была полуоткрыта, но Дэниэл не мог набраться мужества, чтобы войти в нее.
