В дебрях Борнео - Сальгари Эмилио (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗

Но кроме борьбы с Джеймсом Бруком у Сандакана-изгнанника было еще одно дело, ставшее целью его жизни: у его отцов во внутренних областях Борнео когда-то было собственное королевство.

В детстве Сандакан был изгнан из родного края переселившимися чужеземцами, из князя превратился в нищего, потом в вождя пиратов, странствовал, скрываясь, как затравленный тигр, от назначавших за его голову колоссальные суммы англичан и голландцев, дрался в Индии, скитался, не находя себе пристанища, и, объявив войну всем, вооружил против себя всех.

Один из эпизодов невероятно богатой приключениями жизни этого человека и является темой настоящего романа.

Однажды, когда бури весеннего равноденствия бушевали над островом Борнео, вблизи его берегов, у залива Балуду, по волнам пролива Бангуэй мчалось подгоняемое ураганом паровое судно, которому, казалось, было суждено погибнуть в разъяренных волнах. Жители прибрежных селений наблюдали до наступления мглы за его движением, ожидая каждое мгновение, что это судно разобьется о прибрежные камни, потонет, и бурные волны, играя, вынесут на берег только щепки да трупы. Но судно боролось со стихией. Словно призрак, оно скользило среди кипящих волн, переходя по извилистым каналам, минуя опасные отмели. Оно то приближалось к берегу, будто ища пристанища в какой-нибудь пристани и, готовое, казалось, выброситься на прибрежные скалы, то вдруг, испугавшись гибели, опять уходило в море, скрываясь в тумане.

К ночи оно исчезло. И думали люди, ждавшие крушения этого корабля-призрака, как праздника, — ведь его остатки должны были послужить им богатой добычей, — что море поглотило смелый корабль со всем его экипажем. За этим судном пронеслись, гонимые бурей, парусные корабли, или, правильнее, большие лодки. И они скрылись в тумане.

Это было вечером.

А ночью, задолго до рассвета, в прибрежном девственном лесу, полном жути и грозовой тревоги, при блеске молний можно было разглядеть странные фигуры вооруженных людей, скрывавшихся среди корней и побегов, под могучими папоротниками, в ямах и ложбинах. И когда не гремели раскаты грома и наступала зловещая тишина, слышались шепот, слабый свист, иногда — лязг оружия. А потом опять грохотал гром, темную завесу неба раздирали змеящиеся молнии, и при их призрачном, неверном свете опять были видны собравшиеся в группы, прильнувшие к земле, тенями крадущиеся по лесу человеческие фигуры.

— Остановитесь, Малайские Тигры! — послышался из мглы повелительный голос, и, когда вспыхнула молния, кравшиеся по лесу люди увидели фантастичную фигуру. Это был вооруженный с ног до головы пожилой уже малаец, на котором была сшитая из розовой материи узкая курточка с широкими, раздувающимися рукавами. В руках он держал великолепный длинноствольный индийский карабин с прикладом, украшенным серебром и перламутровой инкрустацией.

— Самбильонг! Наконец-то! Самбильонг тут! — пронеслось по рядам остановившихся при звуке его голоса людей.

— Где вождь? — спросил пришедший.

Из мглы выступил средних лет воин, тонкий, гибкий, подвижный как тигр, каждое движение его выказывало огромную силу. На нем был богатый костюм, по первому взгляду на который знаток быта этих стран узнал бы в воине какого-нибудь раджу или индийского князя.

— Я здесь, мой верный Самбильонг! — сказал он, приближаясь к пришедшему. — Какие новости приносишь ты нам? Ты добрался до котты? Ты произвел разведку? Что же ты видел?

— Вождь, котта защищена тремя палисадами. По обычаю даяков, во рвах и на подступах к палисадам везде торчат наконечники стрел и копий, смазанные ядом анчара. Я прошел до самого поселка: там не ожидают никакой беды, не думают о возможности нападения.

— Но стража выставлена, Самбильонг?

— Да, я видел двух даяков, вождь. В самом поселке должно быть не меньше двух сотен вооруженных людей.

— А пушки?

— Я видел стоящую под навесом небольшую пушку, ту, вождь, которую мы зовем именем «мирим».

— Знаю. Медная длинноствольная пушка, с заряжением которой канонирам так много хлопот… Эти миримы не могут идти в сравнение с нашими морскими спингардами. Но хватит об этом! Кажется, ураган проходит. Близится час боя. Жаль будет, если не подоспеют к сражению Янес и Тремаль-Наик. Но еще хуже, если при атаке нам не удастся схватить Назумбату. Если он убежит, то оповестит раджу Кинабалу… Вот что, Самбильонг, старый боец: возьми своих воинов, зайди в тыл деревни, раскинь цепь. И жди сигнала.

— Хорошо, вождь. Не забудь о рвах, усеянных отравленными стрелами!

— Не забуду, Самбильонг. Мои люди пойдут в бой босыми, чтобы успешнее карабкаться по бревнам палисадов, и я не хочу, чтобы они погибали от отравления. У нас уже есть несколько наскоро сделанных переносных мостов. Иди, жди сигнала к бою. И если услышишь что-нибудь, заслуживающее внимания, поспеши оповестить меня.

Самбильонг безмолвно исчез в тени растений. За ним последовали несколько воинов. Около вождя их осталось не больше тридцати. Но они так прятались в зарослях, укрывшись среди корней и ветвей, среди ползучих лиан, что, когда сверкала молния, видно было только выдвинувшихся вперед и образовавших цепь застрельщиков.

Прошло немного времени. Послышались шорох ветвей, осторожные шаги.

— Сандакан! — произнес голос появившегося человека. — Самбильонг сейчас займет указанный тобой пост и свистом даст знать об этом, чтобы ты мог идти на приступ. Он прислал меня сказать тебе, что он слышал эхо далекого пушечного выстрела.

— Что? Выстрела? — вскричал Сандакан. — Неужели наши суда открыты и подверглись нападению? Нет, этого не может быть!

Потом, обернувшись к дожидавшемуся приказаний посланцу, распорядился:

— Возьми двух воинов с собой. Спустись к бухте. Темно, но молния временами освещает все вокруг. Смотри, может быть ты увидишь мою паровую яхту. Если она близко, сейчас же возвращайся. Я буду ждать.

Воин словно провалился сквозь землю. И следом за ним исчезли две человеческие фигуры.

Прошло еще немного времени. Ураган свирепел. Казалось, там, в небесных высях, идет роковой бой несметных полчищ, обрушившихся друг на друга, смешавшихся в дикой свалке. Все чаще и чаще сверкала молния. Все громче и громче раздавались раскаты грома. Крупные капли дождя вдруг посыпались на охваченный тревогой лес. Грозный вихрь сорвался откуда-то, прыжками понесся по лесу, качая верхушки гигантских деревьев.

— Слушайте, Малайские Тигры! — прозвучал во тьме голос Сандакана. — Готовы ли переносные мосты? Осмотрите оружие. В бою дорог каждый выстрел. Перемените пистоны. И теперь…

Он взмахнул в воздухе блеснувшим, как молния, клинком своей тяжелой, кривой, покрытой причудливыми узорами сабли.

— За мной, вперед!

И отряд двинулся за ним; шум шагов заглушался тревожным шепотом листвы и отголосками громовых раскатов.

Несколько минут спустя отряд Сандакана уже находился перед примитивным укреплением, защищавшим поселок даяков. Это были палисады из поставленных стоймя бревен, заостренных вверху и перевязанных одно с другим крепкими лианами. Перед каждым частоколом находился неглубокий, наполненный водой ров, и при неверном свете молний было видно, что края рва действительно усеяны торчащими из земли остриями. Но Сандакан и его воины, привыкшие вести лесную войну, имели в запасе перекидные мостки и не боялись этой западни. Перед поселком осаждающие по знаку вождя остановились, прячась в тени деревьев. Прошло несколько томительных мгновений. Сандакан ждал сигнала Самбильонга, чтобы пойти на приступ. Сигнала не было. И вдруг…

Гортанный, полный тревоги крик прорезал, словно бичом, воздух.

В поселке, за изгородью, заметались огоньки. Отовсюду появились фигуры воинов, выскакивавших из хижин с оружием в руках.

— Тревога! Тревога! — звенел призывный, будоражащий нервы крик. — Враги, враги близко!.. На защиту! К оружию!

— Где враги? Кто видел? — отвечали ему испуганные голоса.

— Там, там… Я видел темные фигуры! Я слышал шум…

— Быть может, пробирается бабирусса 1? Или «господин леса», орангутанг, испуганный грозой, покинул свое гнездо? Или дикий кабан, логовище которого залито потоком дождевой воды?