Священный меч Будды - Сальгари Эмилио (мир бесплатных книг .txt) 📗

Пленники прошли через весь лагерь, потом по едва заметной тропинке углубились в лес.

— Куда вы ведете нас? — спросил Джорджио окружавших его бандитов.

— К начальнику, — отвечал один китаец.

— Разве он живет в лесу?

— Да, но в княжеском дворце… Иди и молчи!

Минут десять шли они под деревьями, а потом вышли на прелестную лужайку, окруженную холмами, по которой бежало множество ручейков, впадавших в живописные озерки.

Посередине лужайки возвышалась роскошная постройка, разрисованная яркими красками, аляповато украшенная желтыми и голубыми кусками фарфора, опоясанная лентой великолепных веранд, изобилующих цветами и поддерживаемых стройными колоннами.

Крыша с изогнутыми краями была испещрена фронтонами и фронтончиками, острыми шпилями с чудовищными драконами, которые вертелись по ветру с резким визгом, и массой флюгеров с развевавшимися разноцветными флагами.

Пленники на мгновение остановились, чтобы полюбоваться образцом искусства китайской архитектуры.

— С какого рода бандитом приходится нам иметь дело? — спрашивал себя ничего не понимавший американец.

— Вперед, нечего смотреть! — послышался сердитый оклик конвойных, и пленники получили по изрядному удару тупым концом пики.

Через дверь, украшенную тремя драконовыми головами, они вошли внутрь здания и затем продолжали путь по длинным коридорам, стены которых были искусно расписаны. Американец все смотрел себе под ноги из боязни провалиться в западню.

— Куда же ведут нас эти люди? — спросил он, начиная беспокоиться.

— Они ведь сказали вам, к их предводителю, — отвечал капитан. Через несколько минут пленников ввели в небольшую, элегантную залу, оклеенную расписной бумагой танг-поа, свет в которую проникал через четыре небольших окошка, где стекла были заменены листами промасленной бумаги. Мебель, стоявшая здесь и отражавшаяся, как в зеркале, в блестящем полу из голубого мрамора, была чрезвычайно проста, но вместе с тем необычна. Тут были легкие, низенькие бамбуковые столики, заставленные всевозможными вазочками, графинчиками прозрачного фарфора с букетами пионов красивого огненного цвета, чашечками минга цвета неба после дождя, фигурками и уродцами из разноцветного фарфора и, наконец, шарами и шариками из слоновой кости.

По углам залы стояли мраморные кресла и какие-то предметы, названные Казимиром плевательницами. С потолка спускался тальковый фонарь и пеука, которая, размахивая крыльями из расписной материи, распространяла в комнате приятную прохладу.

К своему великому удивлению, пленники были оставлены одни в этой комнате.

— Я больше уже ничего не понимаю, — сказал американец, точно спустившийся с облаков. — С какого рода бандитом имеем мы здесь дело? Это жилище князя, а не разбойника, грабящего путешественников и поджигающего деревни. Может быть, он колдун?

— Я начинаю сам это думать, Джеймс, — отвечал капитан. — Со мной никогда еще не случалось ничего подобного.

— Как бы там ни было, а все-таки это великолепное приключение.

— Лишь бы только бандиту не пришла в голову скверная мысль перерезать нам горло.

— Разбойник, утопающий в такой роскоши…

— Тише! — прошептал Мин Си. — Вон сам Теон Каи.

Часть одной из стен неожиданно открылась, и на пороге этой потайной двери появился человек в голубой шелковой одежде, стянутой поясом с массой торчащих за ним пистолетов и малайских крисов; на голове у него была надета коническая войлочная шляпа, украшенная большим плюмажем. Это был человек небольшого роста, но могучего сложения и, судя по наружности, обладавший необычайной силой. Довольно умное плоское лицо, сильно выдающиеся скулы, большой лоб с широким шрамом и косые, быстрые глаза производили сильное впечатление при первом же взгляде на бандита.

Он остановился на пороге, внимательно рассматривая своих новых пленников, а потом направился к ним с самой обворожительной улыбкой, когда-либо появлявшейся на устах тонкинца; скрестив на груди руки и медленно разводя их, он произнес обычное приветствие:

— Изин! Изин!

Капитан и его спутники, весьма удивленные таким приемом, которого они никак не ожидали, поспешили отвечать на его приветствие. Теон Каи сделал им знак сесть в каменные кресла и, подумав несколько минут, спросил мелодичным голосом:

— Каким ветром занесло вас сюда, так далеко от вашей родины? Ведь, если я не ошибаюсь, вы принадлежите к народам, обитающим далеко на Западе.

— Заключенное нами пари, — отвечал капитан, с любопытством рассматривавший этого странного бандита.

— Вы европейцы?

— Ты угадал.

— Куда же вы держите путь? — спросил бандит.

— Мы хотим проникнуть в Юаньян.

— Что вам там понадобилось?

— Мы разыскиваем священный меч Будды.

Теон Каи широко раскрыл глаза, и на лице его изобразилось глубокое удивление.

— Священный меч Будды?! — переспросил он.

— Тебя это удивляет?

— Может быть…

Теон Каи замолчал и, казалось, погрузился в глубокие размышления. Несколько минут просидел он с опущенной на грудь головой, потом, быстро подняв ее, сказал:

— Итак, стало быть, ты ищешь священный меч Будды?

— Да, и я поклялся найти его, хотя бы мне для этого пришлось перевернуть вверх дном всю Юньнань и всю Бирму.

— Разве ты знаешь, где он находится?

— Мне сказали, что в Юаньяне.

— А место, в котором он был скрыт?

— Оно мне неизвестно.

— Послушай меня, чужестранец. И я также одно время интересовался этим оружием и не раз пытался напасть на Юаньян со своей шайкой. Знаешь ли ты, прежде всего, кто его похитил?

— Фанатик-буддист.

— Наоборот, говорят, что то был отважный разбойник; но был ли это фанатик или разбойник, а священный меч все равно украден. Насколько мне удалось узнать, это оружие было привезено в Юаньян, но там следы его теряются. Перед тобой открываются три пути; если ты хочешь его отыскать, то должен будешь исследовать один путь за другим.

— Дальность пути меня не пугает, а препятствия не останавливают.

— Я этому верю, — сказал бандит. — Будь внимателен и запечатлей в своей памяти то, что я тебе скажу.

— Говори.

— Одни говорят, что священный меч сокрыт в храме Будды в Юаньяне; другие — что он спрятан в Киум-Доджэ великого Jiredo в Амарапуре; третьи — что он замурован под железным Т пагоды Швемадо в Пегу.

— В пагоде Швемадо? — воскликнул капитан.

— Что же тебя здесь удивляет?

— Я в первый раз слышу об этом.

— Теперь уж ты этого не можешь сказать. Неужели у тебя хватит смелости добраться до самого Пегу?

— У меня хватит ее, даже если бы пришлось добираться до самой Индии.

Теон Каи посмотрел на него с еще большим удивлением.

— Вот это человек! — воскликнул он с неподдельным восторгом. — Не хочешь ли ты остаться со мной?

Капитан вздрогнул от такого неожиданного вопроса.

— Нет, — твердо ответил он. Чело бандита затуманилось.

— А если бы я стал принуждать тебя к этому? — спросил он.

— Я скорее дам себя убить, чем сделаюсь разбойником.

— Ты презираешь это ремесло?

— Я отказываюсь потому, что должен разыскать священный меч. Я поставил на карту свою честь.

Теон Каи поднялся, приблизился к капитану и, положив ему на плечи свои руки, сказал:

— Ты благородный человек! Завтра я тебя отпущу.

Затем он ударил два раза в гонг, висевший на пороге одной из дверей.

На этот зов явился роскошно одетый бандит, который принес целый ряд фарфоровых чашечек цвета зеленой морской води, установленных на подносе, и большой чайник, разрисованный картиной отступления Бодхидхармы, стоящего на легендарном плоту.

Чай, по китайскому обыкновению без молока и без сахара, был разлит в чашечки. Теон Каи первый подал пример, храбро опорожнив несколько чашек; американец, подражая ему, опорожнил их не менее полусотни и подсел поближе к чайнику, чтобы, если окажется возможным, выпить еще столько же.