Преисподняя XXI века - Подраг Джуниус (книги .TXT) 📗
— А площадка для игры в мяч? — заинтересованно осведомился я. — Наверное, ее стоит посмотреть.
— Там много площадок, они есть во всех частях города, но профессиональные игры проходят на самой большой, которая называется Двор Властелина. Она находится почти в самом центре города, рядом с пирамидами, посвященными Пернатому Змею и местным богам. Это далеко не самая большая площадка Сего Мира, есть и побольше — например, Великий Двор в Теотиуакане, — но людям, с самого рождения и до сего дня носа не высовывавшим из своего селения, она покажется огромной. Профессиональные игроки встречаются там перед лицом правителя…
— И мы увидим игру? — спросил я.
— Нет, это зрелище только для знати и богатеев, но перед игрой проводят парад, и вы можете увидеть игроков в их удивительных одеждах, разукрашенных яркими перьями.
Из рассказов дяди я знал, что на поле игроки выходят вовсе не в той одежде, в какой появляются на торжественном шествии. Профессиональная олли — это военная игра, битва, в которой тяжелые раны и даже смертельные случаи вовсе не редкость.
— Каждый раз, когда в город является профессиональная команда, это большой праздник. А на сей раз ожидается еще более пышное торжество, потому что старый правитель умер, и на трон восходит его сын.
Мы с Истой возбужденно переглянулись.
Профессиональные игроки в олли, лучшие мастера Сего Мира, целиком посвящали себя игре. Путешествуя из города в город, они встречались с местными командами или с другими странствующими мастерами.
Дядя рассказывал, что в Сем Мире существует немало профессиональных команд, двадцать пять, а то и больше.
Некоторые были очень знамениты, но больше всех славились «Ягуары Теотиуакана». Поговаривали, что ведущий игрок этой легендарной команды являл собой воплощение самого Ксолотля.
«Ягуары» играли лишь раз в год, в Игре Черепа, против первого игрока лучшей на тот год команды Сего Мира. Игрой Черепа эту встречу называли потому, что мячом в игре служил человеческий череп в резиновой оболочке — череп капитана команды, проигравшей в прошлом году.
Принять участие в Игре Черепов было вершиной чести и славы для игрока в олли — пусть даже это стоило ему жизни. Все мы знали, что игра важнее самой жизни.
Для меня и Исты увидеть игру профессионалов было все равно что полюбоваться состязанием самих богов. С самого детства нам запали в душу рассказы моего дяди и других носильщиков о победах и поражениях, об игроках, обладавших оллин богов, и других, закончивших дни на жертвенном алтаре, после того как они потерпели поражение в Игре Черепов, разыгрывавшейся перед глазами самого Свежующего Господина.
Победы и поражения касались не только игроков, но и зрителей, поскольку они заключали пари, делая ставки на любимые команды. Дядюшка Тагат не раз рассказывал про купца, который поставил на кон все свое состояние, а увидев, что его команда проигрывает, истек кровью до смерти, ибо изрезал себя ножом, надеясь, что если пожертвует кровь Ксолотлю, тот одарит игроков оллин, необходимым для победы.
21
Ночь мы провели перед городом и вступили в него рано поутру, так что с рассветом добрались до рыночной площади, разложили на прилавках свои товары, и скоро наши мешки заполнились полученными в обмен глиняными фигурками, которые мы собирались отнести домой. Однако мы оставили их на сохранение торговцам глиняными изделиями. Отправиться домой нам предстояло лишь завтра утром, а забрать ношу надо было вечером, перед тем как выйдем из города, чтобы переночевать на бивуаке. Таким образом мы могли налегке осмотреть город.
Прежде чем мы расстались с тетушкой, она сунула мне в руку два маленьких каучуковых шарика, чего было вполне достаточно, чтобы подкрепиться или полакомиться. Маленькие каучуковые шарики, бобы какао, кусочки обсидиана и яркие перья использовались для покупки других товаров.
— Ну разве это неудивительно? — спросил Иста, когда мы шли через рынок.
Такая уйма народу, а уж вещей сколько — и обычных, и странных… Хотя странствующие торговцы, бывало, забредали и в наше селение — продать ткань на одежду или украшения, надевавшиеся по праздникам, — мы понятия не имели о том, сколько всякой всячины делается людьми не для собственного употребления, а на продажу. Айо! Жители этого города могли купить на рынке все, что только им потребуется.
Большинство товаров изготавливалось здесь же, в мастерских, при которых работали лавки. В отдельных рядах продавали товары схожего назначения, скажем, раковины-трубы, кожаные барабаны, барабанные палочки с обтянутыми резиной набалдашниками, свистульки и флейты в музыкальном ряду. Свой, особый ряд имели продавцы материи, которая шла на платье. Там можно было приобрести и тончайшее полотно, которое получали из белого, пушистого содержимого коробочек хлопчатника, и грубый холст из волокон агавы, и даже шкуры животных, из которых тоже изготавливали одежду. Гуляя по проходам, мы, разинув рты, любовались не виданными в нашем селении товарами: сушеной рыбой и спинками скатов из Восточного Моря, обсидиановыми клинками и сверкающими черными зеркалами, в которых, как поговаривали, можно увидеть тайны своих врагов, искусными поделками из зеленого жадеита, золота и серебра. Для двоих юнцов из селения Народа Каучука это был дивный новый мир.
Наконец, ноги вынесли нас за пределы рынка, к подлинному сердцу города, ритуальному центру, где были храмы и площадка для игры. Но еще не дойдя до настоящей площадки, мы увидели троих игравших в мяч юнцов. Как и у нас в поселке, кольцо, куда следовало забрасывать мяч, у них было самодельное — спил древесного ствола с отверстием посередине.
— Кулачный мяч, — заметил Иста.
В игре чаще всего используют мячи трех размеров: с кулак, с кокосовый орех и с человеческую голову. Настоящие головы, покрытые каучуком, использовались исключительно в Игре Черепов, в Теотиуакане.
Мы принесли с собой мяч с кокосовый орех и вряд ли могли подбить местных ребят поиграть с ним. Они пользовались мячом меньшего размера, да и их кольцо было рассчитано на мяч величиной с кулак. Наш бы в него просто не проскочил.
Мы задержались, глядя на игроков. Играли они совсем неплохо, лучше, чем большинство ребят из нашего селения, и самый крепкий из них не уступил бы Исте. Но никто из этих горожан не мог обращаться с мячом с такой ловкостью и быстротой, как я.
— Что думаешь? — спросил меня Иста.
— Там, на рынке, мне на глаза попались чудесные перья.
Я и вправду приглядел яркие перья, которые могли бы послужить прекрасной отделкой праздничной одежды моих дяди и тетушки, но приобрести их мне было не на что. Можно, конечно, было стянуть кусок каучука, но в случае разоблачения позор пал бы на всю нашу семью, а моей кровью накормили бы богов.
— На мяч, в который они играют, можно выменять уйму перьев и еще что-нибудь, что ты принес бы домой, в подарок близким.
Парнишка, который играл лучше других, похоже, принадлежал к благородной семье. Одежда его была из более тонкой ткани, чем у товарищей, и он отдавал команды, словно был главным. «Должно быть, это его мяч», — подумал я. Да и то сказать, откуда у простых ребят мог бы взяться мяч?
Я достал наш «кокосовый» мяч из мешка и бросил на каменную мостовую. Мяч отскочил, Иста в свою очередь ударил по нему и поймал, когда он основа отскочил. Это возымело желаемый эффект. Паренек, являвшийся, скорее всего, владельцем мяча, прервал игру и воззрился на нас.
— Откуда у вас кокосовый мяч? — спросил один из игроков.
— Да они из Народа Каучука, — пояснил заправила. — Посмотри, у них вся одежда и сандалии в подтеках от древесного сока.
Он, конечно же, сказал правду: невозможно добывать сок и не перепачкаться. Ну и потом, дядя предупреждал меня, что горожане считают себя выше сельских жителей.
Иста перекинул мяч мне.
— Осторожно, — шепнул он, — похоже, это сын кого-то из знати.
Но меня страшно разозлили тон и манера держаться этого городского задаваки. В тот момент мне было плевать, будь он хоть сыном самого Свежующего Господина.
