Кофе со льдом - Ролдугина Софья Валерьевна (книги онлайн .TXT) 📗
Тут я наконец рассердилась. Незримый лед, до того будто бы сковавший мои губы и язык, наполнил сердце.
— Вы выбрали неправильный тон, маркиз, — четко произнесла я и посмотрела ему в глаза фамильным Валтеровским взглядом. Дядю Рэйвена это, разумеется, не смутило — наоборот, развеселило.
— Прошу принять мои извинения, — опасно улыбнулся он. — А вместе с извинениями — приглашение посетить особняк в Серениссиме. Вы обязаны непременно осмотреть подарок, полученный на совершеннолетие. И вот возражения, увы, не принимаются.
— Увы для вас — вам придется их услышать. В моих планах на ближайший год нет никаких путешествий.
Дядя Рэйвен вновь надел очки и механически одернул рукава сюртука.
— О, какой холодный голос. Смею напомнить, что ваше упрямство, Виржиния, может дорого стоить одному детективу, имевшему наглость втравить вас в расследование.
Это был подлый удар.
К счастью, я слишком хорошо знала дядю Рэйвена, чтобы подготовиться заранее.
Говорят, что в дипломатии есть хитрая тактика — вынудить соперника к некрасивым шагам, в ответ пригрозить разрушительными последствиями и прежде, чем соперник осознает, что это блеф — предложить альтернативу, которая и была с самого начала целью переговоров.
Мой отец, Иден, любил дипломатию больше других наук; а я, перечитывая его пометки на полях классических сочинений, со временем поняла, что те же законы работают и в торговле, и в управлении, и в простых человеческих отношениях.
— Значит, шантаж? — констатировала я и задумчиво прикрыла глаза, молясь про себя, чтобы все прошло удачно. — Не думала, что вы опуститесь до подобного. Не зря отец говорил, что… — тут маркиз разом напрягся, и я, будто бы спохватившись, оборвала себя: — Впрочем, неважно. Если вы действительно попытаетесь шантажировать меня благополучием друзей, то мне придется расторгнуть помолвку. Я никогда не стану женою подлого человека; и, конечно, не буду иметь с ним никаких отношений. Дядя Рэйвен… нет, маркиз Рокпорт, — твердо исправилась я. — Мой отец когда-то доверился вам. Но он и помыслить тогда не мог, что однажды вы предадите его и то, во что он верил, во что издавна верили Эверсаны — Честь.
Я умолкла, и когда дядя Рэйвен заговорил, было видно, что слова даются ему с трудом.
— Вы еще слишком юны, Виржиния…
— У меня не было возможности оставаться юной, — прервала я его. — И довольно об этом. Будем искренны друг с другом — подобного расклада я желаю еще меньше, чем вы. Из всей семьи, из по-настоящему близких людей у меня остались только вы. И я не хочу вас терять, дядя. Если придется — я пойду на этот шаг…
— …Виржиния…
— …однако всей душой стремлюсь его избежать, — твердо закончила я. — Давайте договоримся так, дядя Рэйвен. Я поеду в Серениссиму. Но только вместе с вами — это раз. Вы не станете вновь расспрашивать меня о том, что за встреча была той ночью у Часовой башни и поверите моему слову, что ни честь, ни репутация, ни даже здоровье у меня не пострадали — это два. И вы поможете совершить все необходимые действия для усыновления Лиама О'Тула — это три.
Маркиз резко выдохнул. Глаза у него округлились.
Похоже, мне выпала редчайшая возможность — понаблюдать за удивленным главой Особой службы.
— Помочь вам совершить что?
— Действия, необходимые для усыновления Лиама О'Тула, — спокойно повторила я. — Этот мальчик сражался за меня так же, как я за него. Ему пришлось запачкать свои руки кровью убийцы, когда тот покусился на меня. Если бы не Лиам, кто знает, когда бы мы выбрались из туннелей? Без него я не сделала бы и шагу из логова Душителя, ведь у меня был перелом ноги. И это Лиам первым услышал спасателей, а затем откликнулся на зов и помог им отыскать нас… Если бы не он, кто знает, как все могло повернуться? И наименьшее, что я могу сделать — принять Лиама в свою семью… — «…если он того пожелает», вертелось у меня на языке, но этого я говорить не стала. Что-то подсказывало, что Лиам согласится. — Таковы мои условия. Вы согласны на них, дядя Рэйвен?
Он молчал долго — смотрел в сторону, не желая встречаться взглядом. Я ждала и слушала, как часы отсчитывают время. На улице постепенно светлело — это небо расчищалось, и солнечные лучи ласкали черные ветви яблонь за окном, словно утешая их: весна недалеко, потерпите еще немного…
— Да, Виржиния. Я принимаю ваши условия.
Я сдержала улыбку.
Конечно, мой отец не был человеком без недостатков. Но кое в чем он разбирался превосходно — в том числе и в дипломатии.
Когда дядя Рэйвен ушел, я срочно приказала Магде принести горячего шоколада — мучительно хотелось пить, причем что-то сладкое, горячее и успокаивающее. Все же разговор не прошел для меня бесследно — руки тряслись, а сердце стучало, как сумасшедшее. Но две чашки шоколада с корицей и мускатным орехом и нежнейшие слоеные пирожные от миссис Хат сделали свое дело. Я даже нашла в себе силы исполнить перед ужином еще один обязательный пункт из планов на ближайшие дни — и вызвала для беседы Лайзо.
Он, в отличие от дяди Рэйвена, явился без опозданий и едва ли не светясь от радости.
— Леди, вы уже здоровы… — Лайзо сделал шаг, другой, будто собирался пройти через весь кабинет и обнять меня, но потом, видно, вспомнил о своем статусе — и почтительно остановился. Впрочем, улыбка с его губ никуда не делась. — Ох, ведь правду говорят — кто рискует, тех небо любит.
— Если б я пользовалась расположением небес, то счастливо избежала бы перелома, — пошутила я и указала Лайзо на кресло напротив. — Мистер Маноле, я почти ничего не помню о том, как нас нашли и вывели из туннелей… Однако Магда прояснила по моей просьбе кое-какие подробности. Ведь это вы рассказали о том, как спасают людей, потерявшихся в шахтах? И вы привели собак-ищеек?
Он отвел взгляд и ответил, как мне показалось, нарочно коверкая слова на простонародный манер:
— Рассказал — отчего ж не рассказать, коли знаю? Большой заслуги в том нет — вона, вас и гуси искали, и слуги из дому, и Эллис с маркизом под землей носились, как бешеной лисой покусанные…
— Тем не менее, способ, оказавшийся спасительным, предложили именно вы, — невольно улыбнулась я. Лайзо, похоже, был несколько смущен столь явно поощряющим тоном. Неужели я зарекомендовала себя настолько строгой хозяйкой, что простое проявление теплоты воспринималось теперь так остро? — И именно вы в конечном итоге отыскали меня и вынесли на поверхность.
— Ну, маркиз ваш, как меня увидел, вас и отобрал враз… — Лайзо увидел, как у меня поднялась бровь, и поперхнулся. — То есть я сказать хочу — рад, что, нашел вас, леди, а еще больше рад, что вы живы-здоровы. Нога вот подживет — совсем хорошо будет. Но я-то все сделал не потому, что героем хотел прослыть… а потому, что у меня сердце за вас болело, — просто и искренне сказал он. Я зарделась, сама не понимая, отчего, и поспешила перейти к главному:
— Я знаю это, мистер Маноле. И, поверьте, очень ценю то, что вы сделали… — слова звучали слишком официально, а потому неуместно, и я поправилась: — Словом, спасибо. Я действительно очень благодарна вам за все, — я замолчала ненадолго, а потом придвинула ближе заранее приготовленную шкатулку и продолжила: — Я расскажу вам одну короткую историю, и, может, тогда вы поймете… Когда-то давно семье Валтер служил человек по имени Грэм Хантер. Он был егерем и жил поблизости от нашего замка. Однажды, когда леди Сибилл, моя прапрабабка, каталась на лошади вдоль леса, на нее напала стая волков. Лошадь испугалась и сбросила седока, и быть бы беде, если б не Грэм Хантер. Он отогнал волков и спас леди Сибилл, но сам был тяжело ранен. Граф Валтер в память о его поступке заказал серебряные часы и приказал выгравировать на них надпись — «Долг не будет забыт». К сожалению, Грэм Хантер так и не смог оправиться от ран; он погиб той же зимою. А часы остались в нашей семье как напоминание. Они до вчерашнего дня хранились в старом кабинете Фредерика, моего деда, здесь, в особняке Валтеров. И сейчас я вручаю их вам… Вы второй раз спасаете мою жизнь, мистер Маноле. В первый раз — заслонив от пули собою; теперь — спустившись за мною под землю, — я немного поколебалась, но все же продолжила. — Откровенно говоря, в первые месяцы нашего знакомства я была о вас невысокого мнения. Но позже вы сказали, что каждый человек может ошибиться и главное не то, каким он был, а каким он стал. Не хочу думать о том, кем был авантюрист по имени Лайзо Маноле. Но тот Лайзо Маноле, которого я вижу сейчас — человек, заслуживающий уважения и благодарности.
