В дебрях Атласа - Сальгари Эмилио (лучшие книги .TXT) 📗
— Хотя бы и двести тысяч, мне до этого нет дела, — твердо произнес Рибо. — Я исполняю свой долг и больше ничего.
— Мне доверили спаги!
— Прекрасно, но теперь я буду вести их в путь, куда я хочу.
— Ты злоупотребляешь нашей беспомощностью.
— Я исполняю свой долг.
— Мы разрешим этот спор в бледе, не правда ли, дружок? — сказал Бассо со стиснутыми зубами, бледный от ярости.
— На саблях или на пистолетах, — ответил совершенно спокойно Рибо. — Провинциальное дворянство хотя и мелкое, но умеет сражаться и умирать.
— Хорошо дворянство, затерянное в Африке! Где твой золотой герб? На дне Луары, Гаронны или, как у этого собаки-магната, в Дунае?
— Мы поговорим об этом в тот день, когда я пущу тебе пулю в лоб, а теперь изволь слушаться, таков приказ.
Обернувшись к бедуину, который был равнодушным свидетелем спора, Рибо сказал ему:
— Уходи. Мы не нуждаемся в твоих вестях.
— А хозяин…
— Вернись к твоему хозяину и не беспокойся о нас.
Бедуин понял, что для него дует недобрый ветер, и, сев на своего верблюда, удалился по направлению к востоку.
— Отдых до утра, — сказал Рибо спаги, — нашим лошадям необходимо передохнуть, а блед слишком далеко от нас.
Измученные всадники не замедлили залезть в свои палатки в надежде хорошо выспаться, но не прошло и двух часов, как они были разбужены раздавшимся вблизи от лагеря выстрелом.
Сержанты первые с саблями и пистолетами в руках бросились вперед, думая, что какое-нибудь племя пустыни нападает на них.
Вместо того они с удивлением увидели перед собой другого бедуина на верховом верблюде.
— Вот как! — воскликнул Бассо. — Еще один сын пустыни! Что этот нам расскажет? Открой глаза, Рибо, так как, мне кажется, ты сделал большую ошибку, прогнав первого, как собаку.
Провансалец почесал свой лоб, и лицо его омрачилось. Он понял, в какой опасности его друзья.
Он подошел к уже спешившемуся бедуину и спросил:
— Кто прислал тебя?
— Мой хозяин, шейх аль-Мадар.
— Опять этот аль-Мадар! — воскликнул Бассо. — Дело серьезно.
— Что тебе надо? — спросил Рибо.
— Я послан, чтобы предупредить, что бежавшие из бледа франджи идут с нашим караваном.
— То же сказал нам твой товарищ, бывший здесь часа два тому назад, но я не поверил ему!
— Напрасно: человек этот говорил правду.
— Ты сам видел этих франджи?
— Да.
— Сколько их?
— Двое.
— Сто тысяч дьявольских хвостов! — завопил Бассо. — Уверился ли ты, наконец, дружок, что те два кабила надули тебя? Признайся, по крайней мере!
— Не торопись, Бассо, — ответил благородный провансалец и, повернувшись вновь к бедуину, спросил его:
— Кто еще был с франджи?
— Двое мавров, молодая женщина и негр.
— Понял? — кричал Бассо.
— Замолчи, несносный, дай мне спросить Где лагерь твоего хозяина?
Бедуин задумался на минуту, потом ответил:
— Милях в пятидесяти отсюда; караван медленно двигается к Атласу.
— Он еще не достиг гор?
— Достигнет только через пятьдесят или шестьдесят часов, потому что караван почти исключительно состоит из вьючных верблюдов.
— В таком случае мы можем отдохнуть до завтра, — сказал Рибо, быстро приняв решение.
— Отдохнуть! — воскликнул Бассо. — Ты хочешь дать им уйти!
— А ты хочешь погубить лошадей, — ответил резко Рибо. — Когда они сдохнут, на чем будешь скакать? На своих двоих?
— Каких кляч дает нам правительство! А требует от нас особенно хорошей службы!
— Эти бедные животные сделали все возможное. Ну, идите спать, а ты, бедуин, ложись около своего верблюда. Завтра ты поведешь нас.
Спаги, счастливые перспективой отдыха, опять вошли в палатки. Бассо первый бросился на пол; Рибо же остался снаружи, под предлогом докурить трубку. На самом деле он выкурил несколько трубок, как бы забыв, что в Алжире рано наступает заря.
Славный провансалец не мог думать об отдыхе, он ломал голову над тем, как спасти графа.
Он не мог больше вести отряд, куда хотел. Проклятые бедуины испортили весь его план, к тому же Бассо не даст себя провести второй раз. Тут пахло отставкой или еще худшим.
Вдруг он как будто нашел выход из ужасного положения, перестал курить, медленно вытряс трубку, вытащил кошелек и высыпал на руку его содержимое.
— Семь золотых, — сказал он, — достаточно, чтобы подкупить двух бедуинов.
Он обошел палатки, чтобы убедиться, что все спят, особенно страшный Бассо. Услышав громкий храп спаги, он подошел к спавшему около своего верблюда бедуину.
— Встань, друг, — сказал он шепотом, сильно тряся его.
— Что ты от меня хочешь, франджи? — спросил сын пустыни.
— Подними своего верблюда и следуй за мной. Я должен поговорить с тобой и, может быть, угостить тебя золотом.
Услышав слово «золото», бедуин быстро повиновался. Он погладил своего махари, пошептал ему на ухо, поднял его и последовал за сержантом.
Шагах в двенадцати от лагеря они остановились.
— Ты мне поклянешься головой, что те, кто идет с вашим караваном, — франджи? — спросил сержант.
— Клянусь бородою Пророка.
— Верю вашей великой клятве. Хочешь заработать две—три золотых монеты?
Глаза бедуина заблестели вожделением.
— Я должен убить этих франджи? — спросил дикарь.
— Оставь в покое этих людей, они — мои друзья. Ты должен сделать одно: сесть на верблюда и вернуться к твоему хозяину.
— Только? — спросил удивленный бедуин.
— Ничего больше.
— Ты шутишь, франджи!
Рибо вынул из кошелька три золотых и положил их в ладонь сына пустыни, прибавив:
— Предупреждаю тебя, что, если мои солдаты придут в ваш стан, тебе придется устроить так, чтоб они тебя не увидели.
— У наших плащей глубокие капюшоны, лицо легко укрыть.
— Хорошо, поезжай.
Бедуин спрятал золотые, поднял верблюда и сел в седло.
— Прощай, франджи, — сказал он. — Я буду тебе другом.
— Да хранит тебя Аллах! — ответил Рибо.
Убедившись, что верблюд с человеком исчезли, он вернулся и вытащил из ножен саблю.
— Мне жаль бедных животных, — прошептал он, — но все средства хороши для достижения цели. Необходимо задержать спаги.
Еще раз обошел он палатки, прислушиваясь у каждой из них. Солдаты храпели, а Бассо своим храпом изображал расстроенную гармонику.
— Можно действовать, — пробормотал сержант. — Эта Афза, должно быть, была несчастьем для всех нас!
Он подавил вздох, взял в руки саблю и пистолет и подошел к лошадям. Бедные, замученные животные спали, прижавшись друг к другу.
Рибо, твердо держа саблю, перерезал горло трем из них. Раненые животные стали биться и перепутали всех остальных.
Рибо спрятал свое окровавленное оружие в ножны, сделал два выстрела в воздух и громко закричал:
— К оружию, к оружию! Предательство!
Спаги, мгновенно разбуженные, выскочили из палаток, хватаясь за ружья.
Все кричали, все спрашивали:
— Что случилось?
— Где предатели?
— Кто стрелял?
— Сержант Рибо!
Бассо выскочил один из первых, поминая тысячи хвостов дьявола.
— Рибо, что случилось? — спросил он у сержанта, пистолет которого еще дымился. — Тебе что-нибудь приснилось? Я никого не вижу.
— А бедуина видишь? — спросил Рибо.
— Как! Его нет?
— Он удрал, мой милый.
— Пусть его пропадает! Мы найдем аль-Мадара без него. Мы его догоним.
— На каких лошадях?
— Шкура кривого дьявола! На наших, конечно, — заорал Бассо. — Ты, кажется, с ума сошел!
— Вот ты иди посмотри, что наделал этот пес бедуин.
— Рибо, ты меня пугаешь?
— Я тебе говорю: посмотри на наших лошадей.
Сержант колебался, испуганный словами, предвещавшими какое-то большое несчастье, потом бросился к животным.
Целый поток самых ужасных ругательств раздался среди ночи. Бассо рвал на себе волосы.
— Ах, мошенник! — кричал он, нанося себе удары кулаком по голове. — Убил у нас трех лошадей! Каторжный! А я еще доверял ему! Все, что ли, в заговоре? Кабилы и сенусси, и бедуины — все покровительствуют этому венгерскому псу! А награда исчезает из глаз! Будь ты проклят, хромой черт и все хвосты твои!
