Пляски демонов - Сафронов Виктор Викторович (бесплатная регистрация книга txt) 📗
— Федя, не делай в компоте пены, не впадай в панику, — лениво и беспохмельно встрял в разговор Муранов. — Сделай прививки, сдай флюрограф, прими, наконец, лекарство для импотенции, которое поможет и от онанизма… После всего этого, пройди, как заслуженный имбецил республики, программу для повышения уровня слабоумия и, бинго, попадание в десятку, можешь проповеди читать и бороться с исламским фундаментализмом…
Сам, удивляясь сказанному, Жорка закрутил головой, после достал из кармана использованную спичку и, отдавая её просителю, ковырявшемуся в зубах пальцем, добавил:
— На-ка, болезный, сковырни из расщелины, что ты там загнал… — Хлебнул водицы и подвел итог своего выступления. — Из тебя такой же теоретик исламизма, как и из верблюжьей задницы свирель…
После этих слов, Федя разулыбался во весь свой шикарный, не знавший зубной щетки рот и очень довольный, как бы взбивая перед сном подушку, констатировал:
— Это ты моему гладкому слову позавидовал, потому и ругаешься имбецилом… Это, как в том случае, когда мужик прятал заначку, нашел старую, ну и на радостях пропил обе…
А мне под эту голубиную глубину подумалось, что в фанатизме и так нет ничего хорошего, а если он еще и ожесточается, привнося элемент религиозности, тогда и появляются шахиды-смертники…
Сладость мудрых речей только тогда и возникает, когда организм изнутри отшлифован разнообразными благородными напитками. Нет зазубрин, нет заусениц. При выходе на волю, словам не за что цепляться, они и ложатся в ложе дискуссии легко, свободно, прочно и основательно.
Разогрели пару банок тушенки, вспенили, взболтали из яичного порошка омлет. Поели. Надо себя развлечь чем-нибудь до отлёта. Принесли из бывшей ленинской комнаты кумачовый альбом части. Всё честь по чести: знамя части, фотография ленинской комнаты в момент проведения политзанятий, перечень «Ими гордится коллектив», панорамная вертолётная съёмка расположения части, т. е. идеальное пособие для шпиона и диверсанта, для полного комплекта не было только адресов и явок военнослужащих.
Пролистывая альбом, наткнулся на семь фотографий отличника боевой и политической подготовке, лейтенанта-комсомольца Муранова Георгия Георгиевича. Полюбовался молодым, статным и пронырливым офицером, сравнил с нынешним Жоркой… Да, все задатки, на то, чтобы сами по себе выросли три подбородка на грязной шее были. Глянул ниже — ноги были готовы вместо биатлона стать ногами, приспособленными для педалей грузовика.
— А где Жорка? — как бы очнулся я.
— Рыбу пошёл ловить, — сквозь сытый сон бурчит Федька
— Острить острицами пытаешься? Какая здесь рыба?
— Он говорит, что здесь ловил.
Поговорили, вспомнив прилетевшего с нами скрытного офицера. Да и уснули на подушке злоупотреблений. И было нам обоим хорошо.
Досмотреть эротические федькины фантазии нам не удалось. В цубик ввалился мокрый, как цуцик, с сосульками в волосах плохо заморжеваный Жорик и сразу с порога заныл своим противным голосом.
— Всё, Лёха, Федя! Уёбы…ем отсюда… Мужики, шутки в сторону, валим быстрее… Меня только что, обстреляли.
Наступила тишина, хотя Федя по инерции продолжал жевать что-то недожёваное во сне…
— Ты, ёбамама, издали не начинай, не дизелем торгуешь на московской трассе, — Федя перестал жёвать и переместил руки с мошонки на грудь, тем самым отвлекся от созерцания большого пальца сквозь порванный носок. После с удивлением посмотрел на скалывающего с себя ледяной панцирь замерзшей одежды Жорика.
— Давай конкретно и без лирики. — Он опять занялся созерцанием большого пальца, одновременно указательным пальцем правой руки выкатывая грязь между пальцами. — Попали, в какое место?
— Да я успел сигануть в промоину меж льдинами. — пытаясь энергичными движениями согреться заикаясь просипел Жорик, — А иначе, трындец.
Конечно, вместо «трындец», он произнес другое слово и добавил к нему ещё много других однокоренных слов, но в описании армейских будней только таким образом можно понять, что конкретно случилось. Мы — поняли всё очень чётко. Повторять всего сказанного не рискну, иначе, сами понимаете, заметут за неуважение и святотатство… Да, и ещё, привлекут к административной ответственности за лингвистическое хулиганство. Хотя, по правде сказать, рука противиться насилию над изложением речи первоисточника, но мозг, будь он неладен, установил внутреннюю цензуру и, цепным псом контролирует процесс.
Растёрли Жорку спиртом, укутали в старую ветошь, нашли солдатские одеяла, не доеденные молью (она даже на севере не давала спокойно стоять на защите священных рубежей). Поместили в горизонтальное положение. Налили полстакана спиртуоза в отверстие в голове, хотя Федя был категорически против. Говорит, коль скоро рыбы не принес, чего зря спирт тратить.
Захрапел Муранов, и мы пристроились рядом, дожидаться прибытия винтокрылой птицы.
ГЛАВА 45 Гусаров. Допрос Муранова
Жорка взялся готовить обед (который с не меньшим успехом можно было назвать и ужином) это было то еще зрелище.
Я наблюдал за его действиями с плохо скрываемым чувством зависти и восторга. Большой художник, сибарит и кулинарный эстет раскрывал передо мной свои изысканные тайны.
Он открыл, вернее сказать, развернул банку тушёнки, как ковер Шираза, при дворе багдадского халифа, воспетом еще Саади и Хафизом. Щедрой рукой наложил, отмерил каждому эти нежнейшие, розовые кусочки мяса, богато сдобренные горошинами черного перца и украшенные причудливым гербарием лаврушки.
После раздела банки, в бело-голубом бельевом тазу, развел небольшим количеством кипятка сухой гомогенизированный картофель и, не обращая внимания на то, что полученный раствор больше напоминает обойный клей, чем картофельное пюре, заправил всё это пластинами говяжьего тушеночного жира и…
Да, подожди ты… Не перебивай… Страницу не перелистывай… Дай высказаться, а то захлебнусь собственной слюной.
Сейчас, после степенного возвратно-поступательного перемешивания, можно не торопясь, пригласить сомелье и, в качестве апперетива, разлить гидрашку, с учётом индивидуальных особенностей собутыльников, исходя из самочувствия и времени суток, ё-ё-мать…
Также, не торопясь с обязательной долей торжественности сходить за водой и…
В этот момент, когда движения расслабленны и неторопливы, ребятки, следует обратить внимание на лица сидящих записных выпивох и пьяниц. Благоговение, восторг, нежность и прощение всех тех, кто тебе должен, написано на этих святых лицах…
Главное — это правильное начало, первый полустакан… Дальше уже всё идет как по маслу… И свет тусклее, и лица тупее и голоса громче… Райские кущи, ей-богу.
Но, братья, таинство и подготовка принятия первого жидкого небожителя в своё нутро — это фимиам и восторженная похвала создателю за то, что он даровал нам ощутить это счастье.
