Десятый круг ада - Виноградов Юрий Александрович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
«Особый разговор» с Баремдикером Грюндлер намечал провести ночью, для чего в подвале штаба бригады приказал подготовить все необходимое к допросу.
— Вы проиграли, Баремдикер! — вошел он в охраняемую эсэсовцами комнату, в которой сидел взятый под стражу начальник концлагеря.
Баремдикер удивленно пожал плечами.
— В чем проиграл, оберштурмбанфюрер? Не понимаю вас…
Грюндлер рассмеялся, покровительственно похлопал его по плечу:
— Вы держитесь молодцом, Баремдикер! Завидная выдержка! Узнаю высшую школу Интеллидженс сервис!
— Какую высшую школу? Какого Интеллидженс сервис? — побледнел гауптштурмфюрер.
— Но вам, считайте, дьявольски повезло! — В голосе Грюндлера звучала гордость. — Вы встретили достойного противника в моем лице!
На бледном, осунувшемся лице Баремдикера появились красные пятна. Его бросало то в жар, то в холод от слов самодовольного Грюндлера.
— Отказываюсь понимать вас, оберштурмбанфюрер. Вы меня не за того принимаете.
— За того, за того! — перебил Грюндлер. — Итак, ваша карта бита, сэр. Начнем разговор. Признание, как известно, облегчает вину…
— Вы меня считаете английским шпионом?! — Баремдикер задохнулся, с минуту не в силах произнести слова. — Да как вы смеете? — истерично закричал он. — Вы своим гнусным подозрением оскорбляете мою честь! Честь немецкого офицера! Я… я буду на вас жаловаться, Грюндлер. У моего отца барона Карла фон Тирфельдштейна большие связи в Берлине.
— Так будем давать показания? — спокойно спросил Грюндлер. На его губах играла радостная усмешка.
— Я не желаю больше с вами разговаривать! — воскликнул Баремдикер и демонстративно отвернулся, показывая этим жестом отвращение к оберштурмбанфюреру.
Грюндлер хлопнул в ладоши, и в комнату вошли два эсэсовца с засученными по локти рукавами.
— Взять! — приказал Грюндлер.
Эсэсовцы скрутили руки гауптштурмфюреру и потащили его в коридор…
Одновременно с Баремдикером Грюндлер подвергал испытанным гестапо методам допроса и двух русских, полагая, что те могут расколоться и дать другие показания. Обер-лейтенанта Циммермана он пока не трогал. Все будет зависеть от русских. Он мало верил, что Циммерман связан с Баремдикером, но и этот вариант нельзя сбрасывать со счета. Разумеется, они действовали не одни, у них должны быть связные. Грюндлер срочно вызвал из Берлина две машины с радиопеленгаторами в надежде, что связные, узнав об аресте своих шефов, попытаются выйти в эфир и сообщить о случившемся. Радиопеленгаторы засекут места передач, и дежурная группа эсэсовцев захватит связных. В отряде славянских рабочих на всякий случай Грюндлер сделал резкую перестановку. Были заменены все сотники и десятники, прикрыта мастерская по брикетировке тола, изменены места работ группам, унтершарфюреру Кампсу в три раза увеличили количество эсэсовцев для охраны с приказом вести строжайшее наблюдение за каждым русским. Подполковник Рюдель выделил из своей бригады офицера, назначив его начальником отряда.
Ночь для Грюндлера прошла в беспокойстве. Он то и дело пил горячий кофе, чтобы приободрить себя. Сам он не любил заниматься черным гестаповским делом, предоставив это своим молодчикам, истосковавшимся по настоящей работе. Иногда заходил в камеры, задавал одни и те же вопросы узникам, получал от них отрицательные ответы и возвращался к себе. Старательные эсэсовцы так разукрасили Баремдикера, и особенно русских, что их под утро невозможно было узнать.
Эффект от ночного допроса получился все же обнадеживающий. Баремдикер сознался, что на питании подопытных лагеря № 2 он сэкономил не одну тысячу марок, которые положил в свой карман. Во всем остальном гауптштурмфюрер отрицал свою вину. Грюндлер убедился, что он на правильном пути и в конечном итоге сынок барона, не выдержав пыток, расколется. А вот из русских так ничего и не удалось выжать, чему Грюндлер внутренне был даже рад. Подтверждалась его высокая оценка английской разведки. Только она одна была способна заслать своего агента в такой хорошо охраняемый секретный объект государственной важности.
Подумав, оберштурмбанфюрер решил заодно прощупать и Циммермана. Не в сговоре ли они с Баремдикером? Во всяком случае, такой вариант правомерен, и он требует проверки.
Три дня и три бессонные ночи провел Грюндлер за допросами. Циммерман упорно стоял на своем, и дело зашло в тупик. Радиопеленгаторы не обнаружили никаких радиосигналов, посылаемых в эфир. К тому же в РСХА проявляли нетерпение, требовали доклада, и он решил передать английского разведчика Баремдикера в руки группенфюрера СС Мюллера. Пусть гестапо теперь выколачивает из него признание, а он, Грюндлер, свою функцию выполнил. Собранные им материалы предварительного следствия дают полное право считать бывшего начальника концлагеря врагом рейха. Двоих русских он отправил в бактериологическую лабораторию в качестве подопытных доктора Штайница. Циммермана, по согласованию с РСХА, за потерю политической бдительности, выразившуюся в дружественной связи с «английским шпионом», именем фюрера разжаловали в рядовые.
— Кто бы мог подумать, что такой уважаемый человек, гауптштурмфюрер СС, сын барона окажется врагом рейха?! — сокрушенно произнес изумленный Циммерман, когда Грюндлер вызвал его и объявил приказ о лишении офицерского звания.
— Фюрер дает вам возможность искупить свою вину на восточном фронте, — сказал Грюндлер.
— Я оправдаю доверие фюрера, оберштурмбанфюрер! Самой кровью я докажу преданность своей родине!
Циммермана переодели в старое солдатское обмундирование, сунули в крытую машину и под конвоем тут же. отправили в Берлин на пересыльный пункт. Дорогой, трясясь на ухабах, Генрих еще и еще раз анализировал все происшедшее с ним в Шварцвальде, полностью беря на себя ответственность за провал. Мог ли он подставлять под угрозу срыва задание Центра? Конечно же нет! И в этом его непростительная ошибка, ошибка человека, проявившего элементарную слабость, забывшего, что своим бактериологическим оружием нацисты уничтожат не двоих, а миллионы, десятки миллионов ни в чем не повинных людей.
Кто теперь заменит его по руководству группой? Возможно, Фимка, он знает все. Но как с Фимкой установит связь человек, который будет вот-вот прислан в Шварцвальд Центром? Ведь только с ним, Циммерманом, должна состояться встреча посланца подполковника Григорьева. Вся надежда на провизора аптеки. Ему, видимо, уже известно об аресте Циммермана, о чем он немедленно оповестит Центр.
Генрих твердо решил по прибытии в действующую армию сразу же перейти линию фронта. В создавшейся обстановке его сведения будут крайне полезны Григорьеву.
Двуколка с шумом подкатила к баракам, возле которых Ладушкин распределял людей на полевые работы. Сердитый управляющий имением баронессы со злостью набросился на своего помощника:
— Почему на ферме беспорядок? Коров пастись выгнали на десять минут позже… Что у вас там за бездельники?!
— Я все выясню и доложу вам, господин управляющий, — ответил Ладушкин. — Не извольте беспокоиться…
— Сейчас надо принимать меры! Едем на ферму, — потребовал Фехнер.
— Слушаюсь, господин управляющий…
Ладушкин сел в двуколку, и Фехнер стегнул лошадь.
— Начальника концлагеря, сынка нашего барона арестовали, — когда двуколка скрылась за опушкой леса, таинственно сообщил Фехнер. — Будто он английский шпион…
— А нам-то что, Отто?
— И его дружка обер-лейтенанта Циммермана тоже взяли…
Ладушкин чуть не вскрикнул от неожиданности при упоминании фамилии Генриха.
— А все началось с тех двух рабочих, которые Германом были привезены к нам в парники, — продолжал Фехнер. — Отряд перевернут вверх дном. Сотники, десятники заменены, охрана утроена…
До боли защемило сердце у Ладушкина. Он плохо слушал, о чем дальше говорил управляющий, нещадно ругая себя за то, что непростительно затянул время связи с Генрихом. Хотел понадежнее закрепиться на месте, думал со дня на день встретиться с ним, искал уже причину приезда в контору и, выходит, опоздал. А без группы Генриха им с Сафроновым бактериологический центр не взорвать. Нужна взрывчатка, а она, по донесению Генриха в Центр, уже была припасена и надежно зарыта в тайниках. Как взять потом эту взрывчатку, кто укажет, где она находится? Ведь у него нет пароля для связи ни с одним из членов группы. Правда, если б он и установил уже связь с Генрихом, то после случившегося все равно ничего не знал бы ни о группе, ни о взрывчатке. Единственно, передал бы Генриху добрые вести о семье и что он уже капитан. Это придало бы ему силы выдержать допросы-пытки в гестапо. Теперь надо как-то устанавливать контакт с оставшейся без руководителя группой. Видел он лишь одного коротышку — урода Фимку. А входил ли Фимка в группу — трудно сказать.
