Жди свистка, пацан - Сафронов Виктор Викторович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
Паузой в беседе двух достойных людей воспользовался в полной мере. Кривясь от боли не такой уж и сильной после инъекции наркотика, подполз к отверстию и более внимательно окинул взором окрест внесарайные пейзажи.
Сквозь щели в стене увидел, как нападающая сторона стала одерживать вверх над гостеприимными хозяевами дома. Основная их часть проникла во внутренний двор через калитку, которую я (по рассеянности и не по чему иному, попрошу это официально отметить) забыл за собой затворить на засов.
Нападавшие, именно те, кто проник во внутрь дома через сад отворили ворота. Через них ворвалась остальная часть шайки. Всё согласно пословице «Пришла беда — отворяй ворота» Присмотревшись к тем, кто вбежал, не удивился, а только пожал плечами. Нападавшие ни чем не отличались от защитников неприступной тверди…
Вот выволокли грозного атамана. Падая на камни двора, он картинно раскинул руки… Ребятишки, годящиеся ему если не во внуки, то уж точно в сыновья стали без злобы, больше для разжигания страстей, лупцевать его ногами и прикладами…
Опаньки… Совсем не хорошо… Это зрителю уже перестаёт нравиться. Старика в упор, почти одновременно из нескольких стволов, изрешетили во дворе его же собственного дома.
Что-то не приятное в воздухе начало витать. Пахнет смертью и несчастьем. Слышны крики и неприятные возгласы. Судя по этим жутким воплям, у кого-то отрезают самое дорогое, что смогла дать ему природа. Смотрим дальше.
Вон радостно волокут странный предмет, издали напоминающий отрубленную голову. Так и есть, это на самом деле отрубленная голова. А принадлежит она туловищу… Нет, мы с ним знакомы не были. Глаз не видно, так как голову используют в качестве… Поближе… Подтянусь на руках… В качестве футбольного мяча.
Слышатся женские плачущие крики. Должно быть, бесчестят басурманы своих землячек. После по законам войны и их будут убивать. Вслед за женскими криками, раздаются автоматные очереди. Возможно, там спонтанно возник очаг сопротивления? Возможно, не успел — его подавили в зародыше.
Дальше я уже не разбирался, кто кого убивает. Это их внутреннее семейное дело. Тем более у меня перед глазами картинка поплыла. Резкость изображения пропала. Краски потускнели. Отполз от щелей подальше. Попытался сменить намокшую повязку, но видно потерял много крови. Сил засыпать себя ящично-упаковочной тарой хватило, а перевязать нет. От потери крови геройски потерял сознание, где и пребывал достаточно долго, заранее прощаясь с жизнью и накопленными средствами.
Вот только чуток оклемаюсь и всерьез придется подумать о смене любимой профессии. Сменить на что-то более спокойное и умиротворенное. Уйти в такую филателию и нумизматику, где тебя не дырявят, бл…ть, как решето и кровь после этого, как с кабана ведрами не хлещет.
Осталось только решить не большую, но очень важную для меня проблему. Где еще, кроме своего тела, можно кипятить бурлящий адреналин и куда его после кипячения сбрасывать? Как разрубить этот узел?
Занавеска перед глазами качается… Качается… Кача…
Глава 24 ГУСАРОВ. СПАСЕНИЕ ПУСТЫНЕЙ
После полуночи три вертолетных борта, загруженных по самую горловину начали прогрев двигателей. Через несколько минут покачав бортами и упрямо тряхнув днищами они были в воздухе.
Удобно разместившись на узких металлических скамейках, злая и невыспавшаяся спецгруппа отправилась в рициновое логово врага. Летели достаточно долго около получаса.
При подлете к заданной цели, сидящий рядом Гусаровым офицер от неожиданности представшего в иллюминаторе вида присвистнул.
— В чем дело? — озадачено переспросил его Алексей. — Живот схватило? Придется потерпеть.
Тот кивнул в иллюминатор. Алексей только крякнул оттого, что представилось его взору.
Перед ними в полной красе, как на торжественном построении для генеральского смотра, стояли освещенные со всех сторон нефтяные вышки. И было их немереное количество. Красиво стояли. Величаво. Особенно этим строем должен был гордиться тот, кто владел всем этим богатством…
Другие спецсолдаты также заинтересовались открывающимся промышленным пейзажем… Бывший абхазский ботаник, а ныне снайпер Гурам Фурия, невежливо толкнул командира группы в бок требуя пояснений тому, что видели все.
Поднявшийся со своего места, командир их спецгруппы толково объяснил, что нефтяные вышки это только прикрытие того, что здесь на самом деле твориться. Говорил неуверенно и неубедительно. Чувствовалось, что для него самого полной неожиданностью явилось наличие в этом месте колосящегося во всей его красе нефтяного поля. Не двух-трёх бытовок из фанеры, а около ста мощных нефтяных сооружений с мощной, хорошо развитой инженерной инфраструктурой.
Однако в присутствии подчиненных, согласно уставных положений, чувство уверенности его не покидало. И уж тем более, он не мог сомневаться в правильности полученного от вышестоящего командования приказа или подвергать сомнению мнение мирового сообщества. Раз сказано, что здесь должен быть рицин, значит, так тому и быть. А вышки, нефть, пулемёты и ракетные комплексы… Развернутая производственная и ремонтная база, это… несущественные детали досадного недоразумения.
Вертолет, чтобы не испортить себе винты и не очутиться в аварийной ситуации сел чуть поодаль от нефтяных монстров. При чем первый вертолет, где гремел амуницией Гусаров сел сразу. Два других стали кружиться над нефтяным полем, прикрывая спустившихся.
Когда десантники выпорхнули из своей вертушки, на пахнувший от земли жар, они даже внимания не обратили.
Спросите почему?
От неожиданности…
В честь их прибытия специально созданный комитет по торжественной встрече устроил салют…
Оба вертолета, прикрывавших их посадку с воздуха были сбиты у них на глазах ракетами из переносных зенитно-ракетных комплексов. Те ребята, которые находились в середине винтокрылых птиц, сгорели заживо прямо в воздухе. Части остальных разбросало взрывом…
Шок был ужасный. Надо было что-то командовать. Их командир растерянно, но все тем же бравым голосом тоненько закричал: «В атаку! За мной!» Дальше было не разобрать. Судя по услышанному резкому дисканту, всем рядом стоящим с ним показалось, что перед боем он превратился в кастрата. Слишком высоким стал его голос.
Кричал он почему-то по калмыцки, а основную публику вооруженную автоматическим оружием этот язык, бегать, куда не попадя, вообще-то не убеждал. Поэтому никто и не последовал его примеру. Тем более, он сам, озираясь в поисках чего-то потерянного, ни куда не торопился. Было не ясно, где враг, куда бежать и зачем?
Прятаться или, в самом деле, сбегать в атаку?
Мощные прожектора подсветили их место высадки великолепно. Было светло как днем. Коварный враг считая, что уничтожение контрактников это «fair play» (благородная игра) на время затаился.
На земле догорали вертолеты с останками воинов. О том, что кто-то из них выжил, не могло быть и речи. Еще в воздухе, при попадании реактивных снарядов в бак с горючим все начало гореть и взрываться. Земли коснулись только горящие факела. И даже после падения, на земле продолжали взрываться дополнительные топливные баки, ручные гранаты и снаряды к подствольным гранатометам. Всем этим вертушки были загружены основательно.
Шуму и неразберихи хватало вполне.
Первые минуты было непонятно, это в их сторону прицельно жарит пулемет или в горящих вертолетах во всю «разгулялись» цинки с патронами?
Запаниковал их командир, забегал. Оказывается, ему-то, молодому парню, умирать не хотелось больше всех. Он заполошливо закричал поднимая вверх руки: «Отступаем!» И тут же подтвердил свое намерение отступать тем, что дал команду всем загружаться обратно в вертолет и улетать.
