Искатель. 1966. Выпуск №2 - Ларионова Ольга Николаевна (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

Петр неторопливо входит в ворота порта. Показывает охране документы. Направляется к кораблю. Посадка уже началась.

По причалу бежит Бородин. Еще несколько шагов, и он видит, что «Авраам Линкольн» уже отошел.

Растерянный, стоит Бородин на берегу.

Губы сжаты. Брови сомкнуты.

Прокатилась вдоль причала волна.

В размеренный шум моря вплетается звук: сухой стрекот пишущей машинки…

И голос Ильича:

— Что же вы предлагаете?.. А как доставить?.. Все пути перерезаны…

Сжав губы, смотрит Бородин вдаль.

Кто-то трогает его за плечо.

Поворачивается. За ним — несколько выразительных фигур: крепкие мужчины в тесных, не по фигурам, костюмах.

— Следуйте за нами…

«Авраам Линкольн» в океане.

В ящик для плотницких инструментов руки кладут маленькую жестяную коробку. Сверху — инструменты. Молотки, клещи, отвертки тщательно прикрыли ценный груз.

Из каюты выходит Петр. В руке — плотницкий ящик.

Петр идет по узкому коридору.

В капитанской рубке несколько человек склонились над картой.

Среди них капитан Джекобе — высокий, гладко выбритый, стройный человек. Он не молод.

Поспешно входит телеграфист. В руках лента и лист с расшифрованным текстом.

— Господин капитан… Адресовано вам и господину Краузе.

Капитан берет лист, читает.

— Начинается!.. — вырвалось у него.

Шапорина и ее «случайный спутник» в каюте у старпома Краузе. Теперь «случайный» в форме подполковника русской армии.

Собеседники взволнованы.

— Сколько н-н-новеньких доб-б-рали в Копенгагене? — Краузе заикается.

Перед ним — коренастый человек с тяжелым лбом.

— Шестерых, господин старпом.

— Наблюдение за каждым. Обо всем докладывать.

— Понял, шеф.

— Иди.

— Г-г-господа, — обращается Краузе к собравшимся, — На нашем корабле опасные преступники. Они везут секретное письмо Ульянова. Вот сообщение, — вертит в руках телеграмму.

— Так и следовало ожидать, — заметила Шапорина.

— Вот как! — поднял глаза Краузе.

— Надо брать всех! — твердо сказал подполковник.

— Кого?

— Шестерых!..

— Ко-о-омандой уже з-занялись, — отрезал Краузе. — 3-за вами пассажиры. Вот та-абель.

— Думаю, — уверенно протянула Шапорина, — я на верном пути.

— В-в-вашего подоп-печного я в-возьму на-а себя.

— Напрасно. Можно спугнуть…

Петр идет мимо кают. Пробегает матрос.

— Второй плотник?.. Мастер ищет…

Петр ускорил шаг.

— Вот список кают, — первый плотник протянул Петру бумагу. — Вызывают. Действуй.

Петр сделал шаг к двери.

— Постой. — Плотник показывает в списке. — Эту немедленно. Каюта старпома Краузе…

Краузе стоит у двери каюты. Руки в карманах кителя. Не отрываясь, глядит на работающего Петра.

Сноровисто, по-плотницки, вывинтив подпорки откидного столика, Петр прилаживает его на место. Дело спорится. Ни одного лишнего движения. Изучающий взгляд старпома несколько беспокоит Петра.

— Исправно, — говорит он, закладывая инструмент в ящик.

Петра не узнать. Он преобразился. Перед Краузе — рубаха-парень, с чуть озорным взглядом. Двигается, делает все как бы неторопливо, вразвалку.

— П-п-плотник настоящий!.. — Старпом акцентирует на слове «плотник»; мол, все остальное в биографии этого человека очень темно.

— Какой год!.. Я и слесарь, и кузнец, и лесоруб…

— И русский, — как бы между прочим вставляет Краузе.

— А? — Вопрос вырвался неожиданно, хотя Петр все время начеку. Но он тут же поправился. — А как же!.. Живу в Америке.

— С неко-оторых по-ор в Европе…

— Судьба-индейка!.. — по-простецки кинул Петр.

— Находчивый! Ха-ха… — сухо смеется Краузе, провожая Петра. Смотрит вслед жестким взглядом.

Петр выходит из каюты.

— Петр Иваныч!.. — слышит Петр приветливое восклицание. Он медленно оборачивается, оценивая, не слышал ли кто-нибудь слова Шапориной. С укоризной глядит на нее.

— Я поступила опрометчиво, простите, мистер Леднев.

— Надеюсь, обойдется, — Петра не оставляет ощущение тревоги от разговора с Краузе.

— Вы о чем? — замечает она его состояние.

— Пойдемте… — Они двинулись по коридору. — Старпом устроил маленький допрос.

— Будьте осторожны.

— К слову… не можете ли вы взять кое-что из моих вещей?.. Сохраннее будет.

Шапорина приостановилась.

— Сохранить?.. Пожалуйста… Каюта семьдесят вторая…

Шапорина сворачивает в салон.

Петр идет дальше. Вынимает список. Сверяет номера. Остановился против каюты № 13. Смотрит список: прочеркнуто, свободна. Хочет войти. Заперто. Открывает служебным ключом. Оглядывает каюту. Она пуста.

В капитанской рубке штурман отрывается от карты.

— Господин капитан, зона мин.

— Два румба левее. Сбавьте ход. Команда передается в машинное отделение.

— Вы поспешили, господин Краузе, — бросает Шапорина. Она с единомышленниками снова у старпома.

— Я б-б-бы его в-в-взял немедленно! Но ведь он н-не один! Хитрая лиса…

— Раскололи бы этот орешек на берегу — везли бы чистенькое зернышко, — рубит подполковник.

— В чужой стране?! — Шапорина усмехнулась. — Здесь… как на ладони… каждый…

— Мадам, это судно — мой дом. Я хожу на нем лет десять. Тогда оно еще было «Кайзер», а не «Линкольн». — Подходит к Шапориной вплотную. — Ск-крыться здесь — су-у-ущий пу-у-устяк.

— Он придет.

Их прерывают короткие тревожные гудки парохода. Всюду: вокруг, сверху, на палубе, по коридорам раздается топот, крики. Рывком распахивается дверь. Матрос:

— Господин старпом, мины!..

По лестницам, переходам бегут люди. Хлопают двери. Мелькают искаженные страхом лица. Люди пытаются надеть спасательные пояса.

Из каюты Петра видно: паника, бегут люди… Он быстро захлопывает дверь, запирает. Достает жестяную коробку. Завернув ее в тряпку, прилаживает на груди шарфом. Хочет выйти… Дверь еле поддается… Нажимает… Врезается в плотную толпу.

В рубке — капитан.

— Стоп. Назад. Тихий.

Все внимание на нем. Все ждут распоряжений, готовые немедленно их выполнить.

Вооруженные матросы отражают атаки пассажиров у выходов на палубу.

Тесные проходы забиты до предела.

— Пустите!

— Спасите!

— Прощай!

— Где капитан?

— Все потонем!

— Я заплачу!

У борта матросы.

Затаив дыхание смотрят вниз, где по курсу «Линкольна» перекатываются в воде три смертоносных рогатых шара.

Склонилась над поручнями Шапорина.

Рядом — Петр.

Волны то подталкивают мины, то отгоняют их от корпуса. Слышно, как в мертвой тишине постукивают машины, плещут в обшивку волны.

Корабль начинает отходить. Медленно, вначале почти неощутимо, увеличивается просвет между минами и судном.

— Морское путешествие, — иронизирует Шапорина, — это восхитительный отдых…

— Кормежка рыб отменяется…

— Как, в сущности, все мизерно… Наши хлопоты, беспокойства… жизнь…

— Вы хотели что-то спрятать… Что же не приносите? Вы не забыли: каюта семьдесят два.

— Спасибо, но, возможно, не придется.

— Вам видней… — Видимое безразличие сменяется решительностью. Шапорина делает козырный ход: — Слушайте, Леднев… Сегодня — обыск.

— А у вас?

— Господи! — кокетливо улыбается. — Вот недогадливый! — и добавляет: — Мужчины есть мужчины!..

— …Типичная женщина! — Краузе бросил уничтожающий взгляд на Шапорину. — Обыск! Ха-ха! — Смеется холодно, презрительно. — Я п-п-предупреждал. Мог спрятать. Мог передать т-т-тысячу раз.