Похождения Гекльберри Финна (пер.Энгельгардт) - Твен Марк (читать книги бесплатно .TXT) 📗

Глава XXXIII

Отправившись в тележке в город, я встретил на половине дороги другую тележку, ехавшую из города. Сидевший в ней пассажир оказался Томом Сойером. Я остановился и, обождав, пока тележка подъехала ближе, крикнул:

— Стой!

Тележка остановилась, а рот у Тома Сойера рас тянулся чуть не до ушей и остался в таком поло жении. Проглотив два или три раза слюну, словно человек, у которого в горле пересохло, Том проговорил наконец:

— Я никогда ведь не делал тебе ничего дурного, ты это знаешь. Зачем же вернулся ты с того света и являешься теперь мне?

Меня это порядком рассмешило, но я все-таки удержался и возразил серьезным тоном:

— Я еще не отправлялся на тот свет, а потому не имел основания оттуда возвращаться.

Услышав мой голос, он несколько оправился, но все-таки не мог еще вполне успокоиться.

— Я никогда не делал тебе ничего дурного, а по тому надеюсь, что и ты не сыграешь со мной никакой гадкой шутки. Поклянись честью индейца, что ты не привидение, а живой человек, — продолжал Том.

— Клянусь в этом честью индейца.

— Ну, что ж? В таком случае мне, разумеется, следует тебе поверить, но я все-таки… не могу понять, как это с тобой случилось? Тебя ведь убили разбой ники! Как же ты после того остался в живых?

— В том-то и дело, дружище, что меня никто не убивал. Я устроил так, что у всех явилось такое убеждение, будто меня убили разбойники, тогда как и разбойников-то даже никаких не было. Если ты все еще не веришь, что я жив, то подойди ко мне и ощупай меня.

Том принялся и в самом деле меня ощупывать. Результаты исследования вполне его удовлетворили, и он так обрадовался свиданию со мной, что положи тельно не помнил себя от восторга. Ему очень хотелось узнать все подробности того, каким именно образом мне удалось так ловно тереть всем очки. Он находил выкинутую мною шутку чрезвычайно ловким таинственным приключением, а такие приключения по-прежнему интересовали его более всего на свете. Я сказал, однако, что должен, к сожалению, отложить еще на некоторое время объяснение на этот счет, — велел вознице Тома обождать его немного и, посадив приятеля в тележку, проехал с ним несколько шагов дальше. Остановив затем лошадь, я рассказал Тому, в каком затруднительном положении очутился, и спросил, каким образом рассчитывает он теперь поступить? Том потребовал у меня минуту на размышление, предупредив, чтобы в течение этого времени я ни под каким видом ему не мешал. Он думал очень усердно и притом значительно дольше предположенного срока, а затем, хлопнув себя по лбу, сказал:

— Наконец-то придумал! Возьми мой чемодан в твою тележку и скажи, что он твой. Повороти назад и поезжай потихоньку, так, чтобы вернуться домой не раньше, чем следует. Я, в свою очередь, вернусь в город и поеду оттуда следом за тобой с таким расчетом, чтобы прибыть через четверть часа или полчаса после тебя. В первое время ты не должен показывать вид, будто меня знаешь.

Я возразил своему приятелю.

— Все это прекрасно, но только обожди еще минутку. Я должен открыть тебе одну тайну, которую никто, кроме меня, не знает. Дело идет о негре, которого я хочу выкрасть из рабства. Это Джим, при надлежащий старушке мисс Ватсон.

На лице Тома изобразилось опять величайшее изумление.

— Как, неужели Джим?

Он остановился и призадумался. Заметив это, я продолжал:

— Знаю заранее, что ты на это ответишь! Ты скажешь, что это грязное, непристойное дело, но мне от этого будет не легче. Я, друг мой, до того опустился, что не могу поступить иначе. Я решился во что бы то ни стало выкрасть Джима и хочу, чтобы ты, по крайней мере, молчал и не мешал мне. Согласен ты на это?

Глаза Тома засверкали.

— Да я и сам помогу тебе его выкрасть! — воскликнул он с оживлением.

Слова эти поразили меня так, что у меня от удивления ноги подкосились. Я не ожидал услышать ни чего подобного и должен сказать, что Том Сойер значительно упал после того в моих глазах. Я все-таки не мог сразу поверить собственным ушам. Неужели Том Сойер и в самом деле согласен стать похитителем негров?

— Вздор, ты, должно быть, шутишь! — возразил я.

— Вовсе не шучу.

— Во всяком случае, шутишь ты или нет, но если ты услышишь что-нибудь про беглого негра, помни, что мы с тобой ровнехонько ничего о нем не слыхали и не знаем.

Мы переложили чемодан Тома в мою тележку, после чего он поехал в одну сторону, а я в другую. Все устроилось так хорошо, что я на радостях забыл придерживать лошадь и, углубившись в свои раз мышления, вернулся домой значительно раньше, чем бы следовало, принимая в расчет расстояние. Дядюшка Фельпс, стоявший у дверей, чрезвычайно уди вился.

— Вот так штука! — воскликнул он. — Кто бы мог ожидать такой прыти от старой моей кобылы? Ее можно было бы пустить после того прямо на бега. Жаль, что это не пришло нам в голову раньше! И вообрази себе, она вовсе не вспотела! На ней нет даже и мокрого волоска… Чудо, да и только!.. Теперь я не возьму за эту кобылу и сотни долларов, право слово, не возьму; а между тем я на днях только хотел продать ее за пятнадцать долларов, с полной уверенностью, что она больше и не стоит!

Этим и ограничились все его замечания. Я в жизни своей не видел более доброго и наивного старикашки. Тут не было, впрочем, ничего удивительного, так как дядюшка Фельпс, оказывается, был не только ферме ром, но и пастором-проповедником. У него на задворках имелась даже маленькая бревенчатая церковь, построенная за собственный счет и служившая вместе с тем школой. Он никогда не брал денег за проповеди и обучение детей Закону Божьему. В тогдашние времена в южных штатах можно было, впрочем, найти многих столь же бескорыстных фермеров-проповедников.

Приблизительно через полчаса тележка Тома подъехала к парадному перелазу, находившемуся шагах в пятидесяти от дома. Тетушка Салли увидала ее из окна и вскричала:

— Ах, к нам кто-то приехал! Интересно знать, кто бы это мог быть? Вероятно, кто-нибудь не из здешних. Джимми, — добавила она, обращаясь к одному из своих детей, — сбегай-ка на кухню и скажи Лизе, чтобы она поставила еще один прибор.

Все бросились к парадным дверям, так как в тамошних местах гость представляет собою редкое со бытие, случающееся не каждый год. Неудивительно поэтому, что он производит больший эффект, чем даже появление желтой горячки.

Том перебрался тем временем через перелаз и на правился к дому, тележка его возвращалась рысцой в город, а мы все собрались гурьбой у парадных дверей. Он был в приличном костюме и видел перед собой кружок внимательных слушателей, а потому чувство вал себя совершенно довольным и счастливым. При таких обстоятельствах он никогда не затруднялся с величайшим шиком разыграть принятую на себя роль. Том был не из таковских, чтобы идти по двору скромно и робко, словно овечка. Напротив того, он шел совершенно спокойно, проникнутый чувством собст венного достоинства, с важностью, которая сделала бы честь любому барину. Очутившись перед нами, он изящно приподнял шляпу с такой же осторожностью, как если бы это была крышка ящичка, где спят ба бочки, которых ни за что не следует тревожить, и спросил:

— Если не ошибаюсь, вы мистер Арчибальд Никольс?

— Нет, дитя мое, — возразил пожилой джентльмен, — к величайшему прискорбию, приходится вам сообщить, что возница вас обманул. Ферма Арчибаль да Никольса в трех милях отсюда, дальше, вниз по течению. Войдите, однако, милости просим!

Том гневно оглянулся назад через плечо и сказал:

— К сожалению, его теперь не догонишь. Он скрылся уже из виду.

— Да, сын мой, его уже и след простыл, так что вам придется зайти сюда и пообедать с нами, а после обеда мы запряжем лошадь и отвезем вас к Никольсу.

— Мне было бы совестно беспокоить вас до такой степени. Я ни за что на это не соглашусь. Я пройду к Никольсу пешком; мне это не составит ведь ни малейшего труда.