Жангада. Кораблекрушение «Джонатана». - Верн Жюль Габриэль (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
— Скрипка? — удивился Кау-джер. — Наверно, это Фриц Гросс, о котором вы рассказывали?
— Значит, он пьян, — не задумываясь, ответил Гарри Родс.
Он не ошибся. Фриц Гросс действительно был пьян. Через несколько минут путешественники подошли к музыканту и убедились в этом, увидев его багровую физиономию, блуждающие глаза и слюнявый рот. Он уже не мог стоять и, чтобы не упасть, прислонился к скале. Но спирт зажег в нем искру вдохновения — из-под смычка лилась божественная мелодия. Вокруг него столпилось около сотни эмигрантов. В эти минуты несчастные люди забыли обо всем на свете. Несправедливость судьбы, невеселое настоящее и будущее, которое вряд ли окажется лучше прошлого, — все исчезло из их сознания, и на крыльях музыки они уносились в мир грез.
— Искусство так же необходимо людям, как хлеб, — заметил Гарри Родс Кау-джеру, указывая на Фрица Гросса и его увлеченных слушателей. — Какое место должен занять этот человек в социальной системе Боваля?
— Оставим в покое Боваля, — недовольно ответил Кау-джер.
— Но ведь многие поверили этому пустобреху, — возразил Гарри Родс.
Кау-джер промолчал.
— Меня занимает один вопрос, — снова заговорил Гарри Родс. — Каким образом Фриц Гросс сумел раздобыть спиртное?
Оказалось, что пьян был не только скрипач. Через несколько шагов члены экспедиции чуть не споткнулись о распростертое тело.
— Это Кеннеди, — сказал Хартлпул, наклонясь над лежавшим человеком. — Единственный прохвост среди судовой команды. Он не стоит даже веревки, чтобы повесить его.
Но, кроме Кеннеди, прямо на земле валялось еще несколько эмигрантов, напившихся до бесчувствия.
— Даю голову на отсечение, — воскликнул Гарри Родс, — что они воспользовались отсутствием начальника и ограбили склад!
— Какого начальника? — удивился Кау-джер.
— Вас, черт возьми!
— Я такой же начальник, как и все остальные, — раздраженно возразил Кау-джер.
— Возможно, — согласился Гарри Родс, — но тем не менее все вас считают таковым.
Не успел Кау-джер ответить, как вдруг из ближайшей палатки раздался громкий хриплый крик женщины. Похоже было, что ее душили.
2. Первый приказ
Семья Черони, состоявшая из трех человек — отца, матери и дочери, — происходила из Пьемонта. Семнадцать лет назад Лазар Черони, которому тогда исполнилось двадцать пять лет, и девятнадцатилетняя Туллия соединили свои судьбы. У них не было ничего, кроме самих себя; зато они любили друг друга, а настоящая любовь — это сила, помогающая не только сносить, но иногда и побеждать все тяготы жизни.
К несчастью, в семье Черони получилось иначе. Глава семьи, подпавший под дурное влияние, начал пить и вскоре превратился в заправского пьяницу. Одурманенный алкоголем, он постепенно переходил от мрачного озлобления к безудержной жестокости. И вот в семье начались ежедневные жуткие сцены, о которых стало известно соседям. Туллия покорно переносила брань, оскорбления, побои и мучения. Сколько таких несчастных женщин так же смиренно несли и несут свой тяжкий крест!
Конечно, она могла бы (а может быть, и должна была) расстаться с человеком, превратившимся в дикого зверя. Но Туллия не сделала этого. Она принадлежала к тем женщинам, которые никогда не отступают от однажды принятых решений, как бы тяжко им ни приходилось. С житейской точки зрения, подобные характеры несомненно можно назвать нелепыми, но все же в них есть нечто вызывающее восхищение. Именно такие люди дают возможность оценить красоту самопожертвования и показывают, какой моральной высоты способно достичь человеческое существо.
Поведение Лазара Черони вскоре принесло свои плоды — в доме поселилась нужда. Иначе и не могло быть. За вино приходится платить, а кроме того, когда человек пьянствует, он не зарабатывает. Получается двойной расход. Мало-помалу нужда перешла в нищету. Тогда-то Черони и вступили на путь всех отверженных — пустились в странствия в надежде обрести лучшую жизнь под чужим небом. Так, не находя себе места ни в одной стране, они пересекли всю Францию, затем Атлантический океан, Америку и, наконец, добрались по Сан-Франциско. Скитания продолжались пятнадцать лет! В этом аду и выросла Грациэлла. С самого раннего детства она видела вечно пьяного отца и избитую мать. Ежедневно девочка присутствовала при диких выходках своего родителя, слышала потоки ругани, которые извергались из его уст, словно нечистоты из сточного желоба. В том возрасте, когда другие дети не помышляют ни о чем, кроме игр, она уже столкнулась с грубой действительностью и — увы! — была вынуждена постоянно бороться с нуждой.
В шестнадцать лет Грациэлла превратилась в серьезную, рассудительную девушку. Благодаря раннему жизненному опыту и сильной воле она стойко переносила все невзгоды. Впрочем, каким бы безрадостным ни представлялось ей будущее, оно никогда бы не могло сравниться с ужасом прошлого. Высокого роста, худощавая, черноволосая Грациэлла не была красавицей, но ее большие глаза и ум, сквозивший в чертах ее лица, придавали ей удивительное обаяние.
В Сан-Франциско Лазар вдруг опомнился, и в нем заговорила совесть. Уступив мольбам жены — впервые за много лет! — муж дал обещание исправиться.
Он сдержал слово. Начал усердно работать и забросил кабаки.
Прошло всего полгода, и в семье не только появился достаток, но Черони даже смогли накопить нужную сумму, требуемую Обществом колонизации. Туллия снова поверила в возможность счастья, но… кораблекрушение «Джонатана» и неизбежное следствие катастрофы — вынужденное безделье — опять поставили будущее под угрозу.
Чтобы убить время, Лазар сошелся с другими эмигрантами и, понятное дело, его симпатии обратились на подобных ему субъектов. Те, также угнетаемые скукой, лишенные привычной выпивки, конечно же, не преминули воспользоваться отсутствием человека, к которому все, даже не отдавая себе отчета, относились как к начальнику. Едва Кау-джер, в сопровождении своих спутников, ушел из лагеря, подозрительная компания завладела бочонком рома с «Джонатана» и устроила настоящую попойку. Лазар, подражавший новоявленным приятелям, не сумел проявить достаточной стойкости и вернулся домой только тогда, когда сознание затуманилось, а ноги стали заплетаться.
Едва переступив порог, Черони рассердился на то, что якобы не готов ужин. Тотчас же ему подали еду. Тогда его разозлили расстроенные лица обеих женщин, и, постепенно возбуждаясь, Лазар стал осыпать их отвратительной бранью.
Грациэлла, застыв на месте, с ужасом глядела на скотоподобное существо, в которое превратился ее отец. Стыд и горе затопили душу бедной девушки. Но Туллия не выдержала. Как? Опять рушились все их надежды? Снова начинается ад? Слезы фонтаном брызнули из глаз и потекли по ее увядшему лицу. И словно не хватало только этого, чтобы грянула буря.
— Я тебе покажу, ты у меня поревешь! — в бешенстве заорал Черони и схватил жену за горло.
Грациэлла бросилась на помощь к матери, стараясь вырвать ее из рук отца.
Драма развертывалась почти в полной тишине. Изредка слышалась лишь глухая брань Лазара. Ни Туллия, ни Грациэлла не звали на помощь, полагая, что, если отец избивает дочь или муж жену, эти позорные поступки следует скрывать от посторонних даже ценой жизни. Однако, когда изверг слегка ослабил хватку, Туллия издала хриплый крик, который и услышал Кау-джер.
Вдруг железная рука сдавила плечо пьяницы. Лазар, выпустив свою жертву, отлетел в другой конец палатки.
— Что такое?.. В чем дело?.. — пробормотал он.
— Молчать! — приказал властный голос.
Дважды повторять не пришлось. Возбуждение пьяницы мгновенно угасло, и он тут же уснул мертвецким сном.
Туллия потеряла сознание. Кау-джер стал приводить ее в чувство. Хальг, Родс и Хартлпул, также вошедшие в палатку, с волнением наблюдали за его действиями.
Наконец женщина открыла глаза. Увидев чужие лица, она поняла, что произошло. Ее первой мыслью было выгородить мужа, проявившего такую гнусную жестокость.
