Десятый круг ада - Виноградов Юрий Александрович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
19
Все у Лебволя и Ладушкина было расписано как по нотам. Страшные килограммы взрывчатки надежно спрятаны под задним сиденьем легковой машины и замаскированы в цветочных ящиках сопровождающего грузовика. Часовые механизмы установлены на 18 часов 30 минут. Старый Форрейтол уйдет вместе с ними к литовским партизанам, которые были уже предупреждены Центром. Эрну Лебволь тоже предлагал взять с собой, с чем Ладушкин никак не мог согласиться. Предстоял тяжелый, изнурительный переход к границе Литвы по лесам и болотам, и хрупкой, изнеженной девушке не выдержать такого испытания, она погубит себя и их. Тогда Лебволь настоял, чтобы Эрну завести в глухой лес и отпустить. Проплутав ночь, она все же найдет выход, а они тем временем будут очень далеко, и гестаповцы их не настигнут.
Да, все было продумано до мелочей — время движения, направление, скорость, привалы, лесная дорога, где должен произойти взрыв, — все, кроме непредугаданной осмотрительности оберштурмбанфюрера Грюндлера, распорядившегося дать дочери и будущему зятю доктора Штайница «почетный эскорт» в составе оберштурмфюрера СС и двух эсэсовцев. Их посадили на контрольно-пропускном пункте при выезде из запретной зоны. На бурные протесты Лебволя и уверения, что поездка совершенно безопасна, дежурный офицер отвечал холодно-вежливой улыбкой и ссылался на строжайший приказ Грюндлера, который он отменить не мог.
И вот теперь оберштурмфюрер сидел сзади на килограммах взрывчатки и безмятежно кокетничал со смеющейся Эрной, легкомысленно поигрывая перчатками, а двое его помощников с автоматами на груди разместились в грузовике с Ладушкиным и Форрейтолом. Всматриваясь в бегущую под машину асфальтовую ленту дороги, Лебволь мучительно думал о неожиданных пассажирах и старательно поддерживал веселое настроение оберштурмфюрера. «Три эсэсовца… С этим молодым ловеласом я справлюсь. А мрачные истуканы в машине Федора Ивановича? Их двое против одного плюс еще шофер. Старый Форрейтол не в счет, едва ли он сможет помочь. Если бы у Федора Ивановича было оружие? Надо найти выход…»
Занятый своими тревожными мыслями, Лебволь невпопад ответил Эрне и вызвал ее веселый смех. Его странно рассеянный взгляд еще больше веселил Эрну, принимавшую это за ревность к симпатичному, внимательному оберштурмфюреру.
«Что же делать? — Эта мысль как заноза колола сердце Лебволя, не давая ни секунды передышки. — Что же делать?» Ни о чем другом он думать не мог, с трудом смеясь шуткам своих веселых спутников. Видимо, не лучше состояние и у Федора Ивановича Ладушкина, ломавшего голову над той же проблемой.
Время летело быстро. Давно уже миновали крупные населенные пункты фатерланда. Машины без остановки мчались по территории генерал-губернаторства — бывшего так называемого Польского, или Данцигского, коридора. Слева, на севере, где-то находится Данциг, справа — Висла, а впереди — Восточная Пруссия. Далек еще и небезопасен путь до литовских партизан!
Лебволь внимательно всматривался в дорожные столбы, чуть сбавил скорость, чтобы не проскочить отмеченную ранее по карте едва заметную лесную дорогу. Вот она, справа, уходит в чащобу и теряется там из виду.
— Привал! — к радости уставшей от однообразного сидения Эрны, объявил Лебволь и свернул на заброшенную проселочную дорогу.
Километра через три машины остановились на уютной лесной полянке.
Великан-бородач проворно расстелил плед, приготовил закуски, аккуратно уложенные в корзины, достал чистые салфетки, поставил посуду и пригласил господ за импровизированный стол. Эрна легко восхищавшаяся в этот день пустяками, пришла в шумный восторг и подарила зоотехнику бутылку коньяку, которую умный слуга вместе с ранее преподнесенной Лебволем бутылкой шнапса по-братски разделил с эсэсовцами и Форрейтолом, сам удовольствовавшись двумя глотками.
Ужин проходил непринужденно, изобиловал шутками, закусками и коньяком. Эрна пила мало. Она пьянела от своего счастья, от так скоро сбывшейся мечты, от близости любимого, от своего очарования, которое, она знала, чувствует и дорогой жених, и милый оберштурмфюрер. У нее кружилась голова от чистого лесного воздуха, красоты последних цветов и собственной красоты, от сделавшихся почти реальными чудес будущей жизни. Лебволь усиленно угощал оберштурмфюрера, сам почти не пил, ссылаясь на свои шоферские обязанности.
Поймав нетерпеливый взгляд Ладушкина, Лебволь сразу заторопился. Были быстро уложены остатки богатого обеда, подвыпившие эсэсовцы заняли свои места, и машины тронулись прямо по дороге, которая, как объявил оберштурмфюреру Лебволь, вновь выведет их на шоссе. И никто из путешественников не придал значения короткому — всего в несколько фраз — разговору между ним и подобострастно улыбающимся зоотехником, разговору, после которого машина доставила много неприятностей Эрне своими нервными рывками, глухим ворчаньем вдруг уставшего мотора, частыми вздохами недовольных колес. Наконец она вовсе встала, и грузовик вынужден был тоже остановиться метрах в двадцати пяти от легковушки. Со всех сторон маленькую колонну обступал дремучий лес.
— Этого только и не хватало! — мрачно произнес Лебволь. Он вышел из машины, открыл капот и невидящими глазами стал всматриваться в горячий мотор. Незаметно поглядел на ручные часы: 30 минут до взрыва!
Минуты три безнадежно возился он с мотором. Оберштурмфюрер не выдержал и предложил ему свои услуги.
— Перепачкаетесь. Пусть те помогут, — кивнул Лебволь на эсэсовцев.
Оберштурмфюрер позвал своих подчиненных.
— Оба они разбираются в моторах, — успокоил он Лебволя.
Полупьяные эсэсовцы нехотя вылезли из кузова и, оставив в нем мешающие автоматы, подошли к заглохшей легковушке. Ладушкин и Форрейтол пошли за ними. Лебволь понял, что наступает самое главное, самое опасное, и удивлялся и радовался своему спокойствию, ровности своего голоса, ясности своей мысли. Видел, как Федор Иванович осторожно подбирается к оставленным эсэсовцами автоматам, как все дальше в лес уходит предупрежденный им Форрейтол. Скосил глаза на часы: через двадцать минут взрыв.
Ладушкин уже возле автоматов. Теперь надо увести Эрну, увести так, чтобы ее уход не привлек внимания охраны, тихо и незаметно. Он во что бы то ни стало должен увести Эрну…
А Эрна смеялась, просто, искренне, радуясь вниманию молодого оберштурмфюрера, вынужденной остановке, приближающейся ночи. Ее восторг требовал немедленного выхода.
Взгляд Ладушкина, приказывающий и одновременно успокаивающий, сказал Лебволю, что до взрыва осталось совсем немного и надо торопиться. Лебволь машинально взглянул на часы. Еще тринадцать минут, только тринадцать минут — и смерть пронесется над лесом. Взгляд Федора Ивановича приказывал, мозг работал необычайно ясно, а ноги отказывались повиноваться. Уйти и оставить Эрну?! Крикнуть, протянуть руку — и увести? И невольно позвать эсэсовцев, спасти их от взрыва, погубить все…
Осталось девять минут… Эрна! Что будет с Эрной?
— Эрна! — голос Лебволя прозвучал так необычно хрипло, так страшно среди монотонного говора эсэсовцев, копошащихся в моторе, что девушка вздрогнула, оглянулся развлекающий ее оберштурмфюрер. — Эрна, дорогая, мне надо… — Лебволь делал огромные усилия, чтоб говорить ровно. — Я хочу сказать тебе…
— Сейчас? — с обворожительной улыбкой спросила Эрна. — Это так важно, дружок, что нужно именно сейчас?..
— Именно сейчас! — Лебволь задыхался: до взрыва осталось семь минут. — Эрна, пойдем… — Он взял девушку за руку и повел за собой, сдерживаясь, чтобы не схватить ее и не утащить в спасительный лес.
До взрыва шесть минут…
Эрна охотно пошла за женихом. Ее огромные глаза были наполнены счастьем, безграничным счастьем, причиной которого был он, Леби.
— Фрейлейн, фрейлейн! — вдруг закричал озабоченный оберштурмфюрер. — Осторожно! В лесу могут быть разбойники, диверсанты, партизаны. Я обязан предупредить, фрейлейн, по инструкции я обязан следовать за вами.
Эрна извиняюще улыбнулась Лебволю:
