Пещера Лейхтвейса. Том первый - Редер В. (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗

Он подошел к разбойнику.

— Генрих Антон Лейхтвейс, — произнес он с мольбою в голосе, — ты показал себя благородным человеком, выслушай же мою просьбу и помилуй этого негодяя. Довольно и того смертельного страха, который он переживает в настоящую минуту. Отпусти его. Я уверен, он никогда больше не будет торговать людьми.

— Мягкосердечный вы юноша, — мрачно проговорил Лейхтвейс, — будьте счастливы, что мы освободили вас от этого подлеца. Вы понятия не имеете, какие пытки ожидали вас в будущем. Вместе с тем я запрещаю вам вмешиваться не в ваше дело. Я считаю долгом уничтожить этого негодяя, так я и сделаю. Берите его! — крикнул он своим товарищам.

— Я прусский офицер, — воскликнул Мельгейм, — и смерть мне не страшна. Не воображайте, что я боюсь умирать, разбойники и грабители. Возможно, что я был негодяем и не всегда поступал порядочно, быть может, мне придется ответить за свои грехи, но я не трус. Скорей делайте ваше дело. Я тороплюсь, мне некогда, я поскорей хочу избавиться от вашего общества.

Рорбек накинул ему петлю на шею. Бруно и Зигрист едва удерживали пригнутый книзу сук ели, к которому была привязана веревка.

— Пускайте, — скомандовал Лейхтвейс.

Разбойники выпустили сук, и он взвился кверху. Тело вербовщика подскочило и потом повисло без движения. Смерть наступила почти моментально. Толстый узел в петле переломил несчастному позвоночник.

Луна освещала серебристым светом страшно искаженное лицо мертвеца.

Лейхтвейс вынул из кармана записную книжку, вырвал страницу и написал на ней несколько слов. Затем он подошел к казненному, проколол бумажку кинжалом и воткнул кинжал в грудь мертвеца.

Отто приблизился к трупу. При ярком свете луны он прочитал следующее:

— А теперь помолимся за упокой его души, — приказал Лейхтвейс.

Все опустились на колени и начали молиться. Это была ужасная, небывалая панихида. Но прежде чем разбойники успели договорить слова молитвы, они вдруг услышали звуки труб и барабанный бой, доносившиеся откуда-то издалека.

Лейхтвейс тотчас же вскочил на ноги.

— Товарищи, — воскликнул он, — скорей домой, в пещеру. То, что мы ожидали, произошло одним днем раньше, чем мы думали. Нероберг окружают войсками. Мы осаждены.

— Домой! В пещеру! — отозвались разбойники.

Они схватили молодого Отто, потащили его за собой и быстро устремились вперед.

Лейхтвейс шел впереди всех, не обращая внимая ни на какие препятствия, лишь бы поскорей добраться до своего подземного жилища.

Боже милосердный! Что будет с Лорой и Елизаветой, если разбойники будут отрезаны от них?

Звуки труб слышались все яснее и яснее, подходили все ближе и ближе. Слышны были уже крики, и изредка кое-где в лесу мелькали огоньки. Лейхтвейсу даже показалось, что он слышит голос своего смертельного врага, графа Сандора Батьяни.

Наконец впереди блеснула серебристая лента лесного ручья, протекавшего мимо пещеры. Разбойники были спасены. Холм, под которым они жили, еще не был занят войсками. Они перешли ручей вброд и, спустя минуту, уже спускались в свою пещеру.

Лора бросилась к мужу, а Елизавета горячо обняла Зигриста.

— Наконец-то вы явились! — воскликнула Лора. — А мы уж боялись, что никогда больше не увидим вас.

— Вот мы снова все вместе, — радостно проговорил Лейхтвейс, — а теперь, друзья мои, мы уж не расстанемся и выйдем победителями. Поклянемся же дружескими узами, связывающими нас, что мы живыми не сдадимся врагам, что лучше мы погибнем под развалинами нашей пещеры, чем отдадимся во власть неприятеля.

— Клянемся! — торжественно произнесли разбойники, и эхо гулко пронеслось по пещере.

Лейхтвейс обратился тогда к молодому Резике, которому все время казалось, что он видит какой-то сон.

— Слушай, Отто, — произнес разбойник, — судьба сделала тебя нашим товарищем. Мы не могли оставить тебя в лесу, так как тебя казнили бы за убийство вербовщика. Подозрение неминуемо пало бы на тебя. Поэтому мы взяли тебя сюда в нашу пещеру. Но, начиная с той минуты, как ты вступил в нашу среду, ты стал нашим товарищем и никогда больше уж не можешь вернуться в общество. Кто разузнал тайну этой пещеры, тот становится товарищем ее хозяина, разбойника Лейхтвейса, или же умирает. Итак, решайся. Выбирай любое: жизнь разбойника либо смерть.

Отто взял руку Лейхтвейса и дрожащим от волнения голосом произнес:

— Не потому, что у меня нет иного выхода, я изъявляю готовность быть твоим товарищем и помощником, а потому, что я уважаю тебя, Лейхтвейс, и что мною руководит желание находиться вблизи тебя. Скажи мне только одно: предоставишь ли ты мне право привести сюда Ганнеле и может ли она остаться жить вместе с нами?

— Может, — ответил Лейхтвейс, — при условии, если она придет охотно и добровольно. Принуждать к этому ты ее не должен. Итак, Отто Резике, посвящаю тебя в свои товарищи. Поклянись мне этим крестом на кинжале, что ты останешься верен мне навсегда, что ты готов жить и умереть для Генриха Антона Лейхтвейса и его друзей.

Юноша с пламенным восторгом поклялся, и таким образом разбойник Лейхтвейс приобрел четвертого товарища.

Глава 34

ПЕЩЕРА ГОЛОДА

Прошло уже две недели с тех пор, как граф Сандор Батьяни обложил железным кольцом весь Нероберг своей тысячной армией. Осада велась настолько тщательно и внимательно, что из леса не мог бы проскользнуть, оставаясь незамеченным, даже заяц, а тем более человек, не говоря уже о целой шайке разбойников. Батьяни не преминул возбудить рвение своих солдат обещаниями крупных наград и объявил, что тот, кто выдаст ему разбойника Лейхтвейса живым или мертвым, сразу получит повышение в чине. Солдаты, конечно, напрягали все усилия, чтобы заслужить обещанную награду.

Но граф Батьяни мог бы спокойно обещать целый миллион за поимку разбойников, ему все равно не пришлось бы платить его, так как Лейхтвейс точно сквозь землю провалился. В сущности, так оно и было. Он со своими товарищами находился под землей.

Батьяни, однако, не унывал. Он не удовлетворился осадой Нероберга, а предпринимал днем и ночью еще маленькие экспедиции с отборными отрядами и обходил все окрестности. Он обыскивал каждое ущелье, осматривал все скалы, даже приказывал взрывать порохом узкие проходы, чтобы убедиться, не ведут ли они в убежище разбойника. Но эти экспедиции тоже ни к чему не привели. Нигде не было ни малейшего следа ни Лейхтвейса, ни его товарищей. Они, по-видимому, старательно избегали столкновения с врагами и не рисковали встречаться с солдатами. Это было самое благоразумное, что они только могли сделать, так как вступать в открытый бой с тысячным отрядом не имело никакого смысла.

Батьяни со дня на день все больше и больше злился. Он воображал сначала, что стоит ему явиться с такой армией — и Лейхтвейс будет пойман не далее как через три дня. Между тем прошло уже полмесяца, ровно половина назначенного герцогом Нассауским срока, а Батьяни еще не добился никакого успеха. Ему также пришлось разочароваться и в том, что ему удастся взять разбойников измором. Ведь он напал на них совершенно неожиданно, так что они никак не могли заблаговременно запастись припасами. Почему же голод не заставлял их выйти и сдаться? Почему этот могущественный союзник всех осаждающих на этот раз не действовал? Чем питались разбойники? Что они ели в течение этих двух недель? Как могли оставаться в своем убежище, не запасаясь пищей? Для этого они должны были бы сделать вылазку и тогда неминуемо попали бы в руки солдат.

На всякий случай Батьяни распорядился не пропускать решительно никого за черту осады без пропускного свидетельства за его личной подписью; все, кто проходил за эту черту в ту или другую сторону, подвергались строжайшему допросу. Батьяни распространил эту меру предосторожности даже на лиц, хорошо ему известных. На пятый день осады горбатый шут Фаризант хотел прогуляться в лесу вблизи Нероберга; солдаты схватили его и привели к Батьяни.