По следам «таинственных путешествий» - Алексеев Дмитрий Анатольевич (онлайн книга без TXT) 📗

Холод мог погубить Андре и его товарищей, если они были больны и поэтому сильно ослабели. Хотя аэронавты находились за Северным полярным кругом, все же они не были застрахованы от тех болезней, которые подстерегают человека в «цивилизованном» мире. Например, от обычного пищевого отравления. Три путешественника были достаточно осторожны, чтобы не потреблять в пищу медвежью печень, богатую витамином А, но не смогли избежать другой опасности...

В 1952 году датский врач Эрнест Адам Трайд опубликовал книгу «Они умерли на Белом острове», в который доказывал, что смерть аэронавтов последовала в результате заболевания трихинеллезом. Внимательно изучая дневник, он обратил внимание на симптомы загадочного заболевания: приступы рвоты, расстройство желудка, постоянный насморк, нарывы на теле, причем не только на плечах, натертых веревками от саней, но и под мышками, на бедрах и на ступнях. Потом сопоставил записи о самочувствии путешественников с клиническими признаками трихинеллеза и обнаружил поразительное совпадение. Это заставило Трайда отправиться в Стокгольм, в Музей Андре. Среди экспонатов ему удалось найти кости белого медведя с незначительными засохшими остатками мяса и при микробиологическом исследовании обнаружить возбудителей трихинеллеза...

Изучением трихинеллеза ученые занялись лишь после второй мировой войны. Было выяснено, что эта болезнь спорадически возникает среди морских млекопитающих, эскимосских собак и полярных медведей. Большая эпидемия трихинеллеза разразилась в 1947 году среди населения Западной Гренландии. Приблизительно 300 гренландцев заразилось, и 33 умерло.

Возбудителями этой болезни являются небольшие личинки, которые можно увидеть без микроскопа, натренированным взглядом. Они могут попасть в организм человека, если он съест плохо приготовленное мясо. Личинки размножаются, разносятся потоком крови по всему телу, внедряются в мышцы, в том числе и сердечную, и в тяжелых случаях приводят к внезапным инфарктам. Известно, что аэронавты убили тридцать медведей. По меньшей мере половина из них, как считает Трайд, была заражена.

По просьбе авторов научный сотрудник Института медицинской паразитологии и тропической медицины доктор медицинских наук Н. Н. Озерецковская проанализировала «историю болезни» аэронавтов по дневнику Андре. Да, все они действительно страдали от трихинеллеза. Но могло ли это привести к их одновременной гибели, определенно утверждать невозможно. Клиническая практика свидетельствует, что люди по-разному переносят эту болезнь, причем процесс развивается более активно в молодых организмах [28].

Следствием трихинеллеза часто бывает сильная слабость. Если это обстоятельство имело место, то аэронавты могли замерзнуть. Вот как Трайд пытается описать их последние дни. Стриндберг внезапно упал и умер от разрыва сердца, которое было изъедено личинками. Вероятно, это случилось после 7 октября. Перед этим аэронавты много поработали, переезжая на остров. Андре и Френкель настолько ослабли, что не смогли вырыть могилу. Тело положили в расщелину, завалили камнями и могилу ничем не пометили. Ни имени, ни даты... Смерть Стриндберга произвела на них тяжелое впечатление. Они не знали, что произошло с их товарищем, не могли понять, чем больны они сами и почему силы покидают их. Лежали в палатке и ждали смерти. Андре, чувствуя ее приближение, позаботился о дневнике. А когда умер Френкель, то у него уже не было сил вынести его труп из палатки...

Можем ли мы считать, что Трайд окончательно установил причину смерти Андре и его спутников? Объясняет ли его версия всю совокупность имеющихся фактов? Судя по всему, нет. Крупная эпидемия трихинеллеза среди белых медведей этого района Арктики, несомненно, была бы замечена другими полярными экспедициями. Их было несколько: Джексона, зимовавшего на Земле Франца-Иосифа в 1894—1897 годах, Нансена, американца Вальтера Уэльмана — в 1898/99 году и герцога Абруццкого — в 1899—1900 годах. Участники этих экспедиций активно потребляли медвежье мясо, но ничего похожего на трихинеллез у них не наблюдалось. Любопытная деталь: на Белом острове среди экспедиционного снаряжения был обнаружен ящик с геологическими образцами. Вряд ли тяжелобольные люди стали бы заниматься научными исследованиями...

Долгое время существовала и еще одна версия внезапной смерти Андре и Френкеля в палатке, последовавшей якобы в результате схода лавины с ледника Белого острова. Но когда обнаружили лагерь экспедиции, ледниковая кромка отстояла от него на целый километр. За 33 года, прошедшие со времени исчезновения аэронавтов, кромка ледника, как показывают исследования гляциологов, не могла переместиться на такое большое расстояние. Ведь потепление Арктики, наблюдаемое с начала нашего века, и связанное с ним повсеместное отступление ледников на Земле Франца-Иосифа, Шпицбергене и Новой Земле почти не коснулись Белого острова!

Правда, лавина могла сойти и со склонов ледника. Однако известный специалист в этой области профессор МГУ Г. К. Тушинский, сделавший лавинный прогноз для Белого острова, утверждает, что для ледника Белого острова с его невысоким куполом и ровными пологими склонами сход лавины на расстояние около километра невозможен...

Вопрос о причинах гибели экспедиции Андре остается открытым. Сегодня нельзя с полной определенностью отдать предпочтение какой-либо из рассмотренных гипотез. Аэронавты могли погибнуть и от отравления окисью углерода, как считает Стефансон, от трихинеллеза, как думает Трайд, от холода или — от всех трех причин одновременно. Жаль, что у нас нет окончания второго дневника Андре: это прояснило бы дело. А может быть, он не хотел поведать миру свои сомнения, отчаяние, когда понял, что его страстная мечта — достигнуть Северного полюса — не осуществилась. «Скоро ли появятся у нас последователи? — записал Андре в дневнике, когда «Орел» парил над бескрайними просторами Ледовитого океана. — Сочтут ли нас сумасшедшими или последуют нашему примеру? Мы испытываем горделивое чувство. Мы считаем, что спокойно можем принять смерть, сделав то, что мы сделали...»

Затерянные в белом безмолвии

По традиции у Николаевского моста бросали якоря сверкающие надраенной медью иллюминаторов, отделанные красным деревом яхты привилегированной петербургской знати. Поэтому пришедшая из Англии весной 1912 года паровая шхуна «Святая Анна» так выделялась своей суровой простотой. И не только этим. Среди гуляющей по набережной Невы публики, конечно, были и моряки. Они-то в первую очередь отметили крепкий стоячий такелаж, способный нести большие паруса, бочку на грот-мачте (из такой еще со времен Колумба матрос-наблюдатель кричал: «Земля!», а ныне зверобои в полярных водах высматривают добычу), прочный «ледовый» корпус, гарпунные пушки на носу. Китобойное судно... Наверное, в Арктику пойдет...

Командир «Святой Анны» лейтенант Георгий Львович Брусилов, когда оказывался на берегу, охотно отвечал на все вопросы репортеров. Предстоящему плаванию нужна была известность.

«...Шхуна производит весьма благоприятное впечатление в смысле основательности всех деталей корпуса. Материал первоклассный. Обшивка тройная, дубовая. Подводная часть обтянута листовой медью», — писал журнал «Русское судоходство».

«...Корабль прекрасно приспособлен для сопротивления давлению льдов и в случае последней крайности может быть выброшен на поверхность льда», — информировала газета «Новое Время».