По следам «таинственных путешествий» - Алексеев Дмитрий Анатольевич (онлайн книга без TXT) 📗

А какая у судна история! Событием в географических исследованиях прошлого века было исчезновение и поиски полярной экспедиции Джона Франклина. Шхуну построили в 1867 году именно для поисков пропавшего англичанина [29]. Она уже бывала не раз в полярных водах, и годы не очень ее состарили.

Газеты дружно сходились на том, что основная цель экспедиции — пройти вдоль сибирских берегов из Атлантики в Тихий океан. По пути эта экспедиция, которую финансируют несколько акционеров, будет изучать арктические и дальневосточные воды в промысловом отношении. Охота на моржей, тюленей, медведей оправдает часть затрат...

Пока все складывалось благополучно для двадцативосьмилетнего командира [30]. За плечами служба на миноносце. Русско-японская война; из нее вышел без единой царапины.

Как жизненную удачу рассматривал Брусилов плавание в составе гидрографической полярной экспедиции генерал-майора

Сергеева, в 1911 году составившей карты Чукотского моря. Этот опыт и подсказал вариант северного перехода — вокруг мыса Челюскина. Нет, рекорды ему не нужны. К полюсу он не стремится. Да и промысел китов и морского зверя, пожалуй, не самоцель. Не перспектива быстрого обогащения манит офицера — выходца из аристократической семьи. Скорее жажда приключений, возможность самостоятельного плавания в малоисследованных водах.

Наконец, 10 августа 1912 года шхуна торжественно снимается с якоря. Теперь скорее на север. В Александровске [31] команда доукомплектовывается промысловиками-охотниками, а 10 сентября шхуна уже скользит по волнам Баренцева моря. До горизонта чистая вода. Курс к проливам в Карское море.

Ерминия Александровна Жданко, хозяйка кают-компании, хлебосольствует, разливает чай. За столом не прекращаются шутки. Даже отсутствие первого штурмана Андреева, доктора и гидролога, не прибывших в Александровск, никого не тревожит. Со штурманскими обязанностями прекрасно справляется Валериан Иванович Альбанов, а медицинскую помощь здоровой как на подбор команде обеспечит Ерминия Александровна, закончившая «курсы милосердия». Команда тоже весела. Провизии вдоволь, скоро шхуна станет на зимовку где-нибудь у берега. Командир в ожидании прибытия на Югорский Шар — последний пункт, откуда можно будет отправить домой почту, пишет письма.

«Дорогая мамочка. Все пока слава Богу. Если бы ты увидела нас теперь, ты бы нас не узнала. Вся палуба загружена досками, бревнами и бочонками... Надеюсь, что ты будешь спокойна за меня, так как плавать осталось всего две недели, а зима — это очень спокойное время, не грозящее никакими опасностями...»

Но ни через две недели, ни через месяц шхуна на востоке не появилась. И если бы спустя два года возвращавшийся из плавания в высокие широты «Святой Фока» экспедиции Георгия Седова не подобрал на Земле Франца-Иосифа двух измученных людей, последними сведениями о судьбе «Святой Анны» и были бы эти письма Брусилова с Югорского Шара.

История брусиловской экспедиции таила немало загадок. Как на борту «Святой Анны» появилась Ерминия Жданко? Почему изменился первоначальный замысел отправиться на двух судах? Какие трагические события разыгрались на шхуне во время дрейфа? Где искать, наконец, следы пропавшей экспедиции?

Поиск привел в... Москву, в Староконюшенный переулок. По этому адресу живут Лев Борисович Доливо-Добровольский, племянник Брусилова, и сводная сестра Ерминии Жданко — Ирина Александровна.

— Как Ерминия попала в полярную экспедицию? Сначала как пассажирка. Впрочем, вот ее письма. И письма Георгия Львовича Брусилова, и разные документы.

Старая, пожелтевшая от времени бумага. Непривычное «ять», богатейший пласт новых, неизвестных фактов, меняющих сложившиеся представления о плавании «Святой Анны».

...Скорый из Кисловодска прибывал под вечер. Петербург, нагретый летним солнцем, яркий, надвигался шумной толпой встречающих, выкриками носильщиков, цоканьем конских копыт.

Едва Ерминия вышла из вагона, как подскочил бравый носильщик.

— Барышня, к вашим услугам-с. Куда прикажете чемодан?

— На извозчика.

— Извольте, мигом-с.

И вот уже катится пролетка по непривычно шумному городу, и Ерминия во все глаза разглядывает столицу.

— Приехали. «Северная», — обернулся извозчик.

Получив плату, лихач извозчик умчался в сторону Невского, а чемодан подхватил швейцар в ливрее с позументами.

В номере прохладно, тихо. Гостиница, правда, дороговатая, но зато — комфорт. Можно отдохнуть после дороги, собраться с мыслями.

И как ее угораздило опоздать на свой поезд! Прибыла бы утром. Сразу бы проехала к родственникам.

Родственники. Их много и по линии папы, и со стороны покойной мамы. Надо навестить. Собственно говоря, ее поездка не имеет определенной цели. Просто после болезни доктор посоветовал сменить обстановку, развеяться, подышать морем.

Надо съездить и в Псков. Там в имении дяди хорошая перепелиная охота. А ведь она дочь генерала, умеет неплохо стрелять. Сколько с папой колесили по разным гарнизонам! Даже на войну собиралась, кончила курсы сестер милосердия.

Итак, с завтрашнего дня отдых, магазины, покупки. Новые впечатления. Музеи. Картинные галереи. Театры. А сейчас — спать!

С утра звонки знакомым. Приглашения на чай. Приятное известие — из Петергофа приехала Ксения Брусилова. Старшие Жданко и Брусиловы знакомы домами. Дружны и дочери.

Вечером непременно к Ксении. Надо встретиться обязательно.

А там ее брат Юра, то есть Георгий Львович [32]. Личность романтическая. Морской офицер. Плавал и в Тихом океане и в Ледовитом.

Юра — душа общества. Рассказывает увлеченно. Вот и его новая экспедиция. Будет охотиться на белых медведей, моржей и тюленей.

— А вы не хотите составить нам компанию, — вдруг спрашивает Георгий Львович. — Мы берем пассажиров до Архангельска. Есть свободные каюты.

Ерминия Александровна растерялась, а Брусилов продолжал:

— Заходы в европейские порты, плавание вокруг Скандинавии. Соглашайтесь, сударыня. Для вас бесплатно.

— Но я должна посоветоваться с папой.

— Превосходно. Время еще есть. Завтра же отправляйте письмо.

«...Он устраивает экспедицию в Архангельск и приглашает пассажиров. Было даже объявлено в газетах. Займет это недели 2—3, а от Архангельска я бы вернулась по железной дороге: Тебе это, конечно, сразу покажется очень дико, но ты подумай, отчего бы в самом деле упустить такой случай, который, может быть, больше никогда не представится. Теперь лето, значит, холодно не будет, здоровье мое значительно лучше... Затем они попробуют пройти во Владивосток, но это уже меня не касается. Ты поставь себя на мое место и скажи, неужели ты бы сам не проделал бы это с удовольствием?

Дорогой мой папочка. Целую тебя крепко, крепко.

Твоя Мимка» [33].

Задала задачу дочь старому генералу. Ах Ерминия, Ерминия! Родиться бы ей мальчиком. Чем не гусар сорвиголова. На коне скачет, что твой казак. И теперь вот, паруса...

Что же, Брусиловы — фамилия известная. Знавал покойного контр-адмирала Льва Алексеевича. Дружили. Да и, по отзывам, сын — офицер серьезный. Ну господь милостив, пусть едет.

А пока письмо из Петербурга шло на юг, да ответ с юга обратно, Ерминия съездила в Псков к тете Жанне, воспитавшей ее после смерти матери, тоже Ерминии. У них в роду так уже повелось. И бабушка была Ерминия.

...Хлопот у Георгия Львовича — просто не вздохнуть. Сухари. Полярная одежда. Винтовки. Сахар. Мука. Сушеные овощи. Шерстяное белье. Керосин. Солонина. Галеты. Рис. Уголь. Рукавицы. Патроны... И все добывается с трудностями. А шуму наделали на всю Россию. Экспедиция считается богатой, дворянской. Не то что у Георгия Седова. И поставщики в полной уверенности, что блестящий офицер с деньгами считаться не будет, цены заламывают баснословные. А никто не знает, с каким скрипом дядя Борис Алексеевич дает финансы [34]. И уж, конечно, никому не ведомо, что за спиной дяди есть еще одна фигура, предпочитающая оставаться в тени. Дядя лишь для вывески.