Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами) - Олеарий Адам (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗

3 февраля мы, при снеге и дожде, поднялись весьма рано, вновь направились на берег, прошли к ВСВ и постоянно ехали очень близко к морю, а иногда и через море, так что вода шла лошадям по брюхо. Некоторые из нас даже попадали с лошадей в воду. В этот день ехать было сыро и нехорошо. Поздно вечером, проехав 7 миль, мы прибыли в область Хёвэ Лемюр [на карте — Хово Лимар] и устроили привал в неопрятной деревне.

4 того же месяца на свежих лошадях мы опять рано пустились в путь, вдоль по берегу, изгибавшемуся к С, пройдя 4 мили. После этого мы шли 2 мили подлеском, миновав несколько деревень и более 22 больших и малых рек, из которых важнейшие: Лёме {на карте — Ломе], Канаб [на карте — Кенаб] и Бескешан [на карте Бескешон); через них были устроены деревянные мосты, весьма, однако, ветхие, так что вновь некоторые из наших людей вместе с лошадьми попадали в воду. Этот дневной переход тоже был тяжелый. Потонули три крестьянина, шедшие пешком с нами, а также 4 лошади;

6 других усталых лошадей остались лежать у дороги. Когда мы в астарской области находились недалеко от ханской резиденции, сам хан со многими всадниками выехал к нам навстречу, хорошо принял трех послов [обоих голштинских и русского при них посланника] и проводил их до мест ночлега, которые были нам указаны в нескольких домах и дворах, разбросанных среди деревьев и садов. Эта деревня и местность, равно как и река, здесь впадающая в море, называется Хоскедехене [на карте Хошкадехене], что значит «сухое устье», так как в этом месте море очень мелкое и не дает возможности рыбам подняться в реку. Город же, где находился хан, является открытым местечком, в доброй четверти мили от берега и недалеко от гор. Он назывался Астарою по области.

Здесь находится то место, где мы застали самые толстые виноградные лозы. Я думал сначала, что не поверят, если я сообщу, что у ствола они толщиной с человека; однако я нахожу, что и Страбон при описании этой местности говорит, что в Маргиане, одной из провинций Хорасана, виноградные лозы столь толсты, что их едва может двумя руками обнять мужчина. Далее верно и то, что он еще сообщает о Гиляне или, как область в то время называлась, Гиркании, а именно, что одна виноградная лоза дает более ведра вина. Что касается виноградных кистей, то их Страбон представляет слишком длинными, говоря, что они бывает длиной до двух локтей.

Хан, по имени Сару, был разумный и любезный старик… Он пользовался большой милостью у шаха Сефи и предстоящей весной должен был ехать послом к индийскому царю, на что уже получил приказание. Он вспомнил в разговоре о нападении грабителей-казаков, от которых они не чувствуют себя в безопасности. Казаки за 2 года перед тем ограбили Решт, а теперь их ожидали вновь. Мы должны были поэтому все время держать наготове наше оружие.

За Астарой лежит гора Шиндан, на которой вольная деревня [Ших Сахадан ^[298]. Здесь, как говорят, жил и похоронен некий Сахад, бывший учителем шаха Сефи].

7 того же месяца мы проехали 4 мили, все время по берегу, и прибыли в провинцию Ленгеркунан, где имеется очень узкий проход. Здесь лесистые высокие горы спускаются довольно близко к берегу, а с другой стороны к морю идет вязкое болото, через которое ведет лишь узкая гребля, вследствие чего проход в страну крайне стеснен. За этим проходом из гор вытекает речка Сердане [на карте — Сейдане], а затем следовало местечко Ленкоран, где также имеется речка Варазарут. Эта область и местечко получили название от якорной стоянки и гавани, хотя здесь настоящей гавани и нет, но есть лишь залив, который от двух выступов суши в море (один из них у Ленкорани порос лесом, другой у Кизилагача — тростником) получает вид полумесяца. Так как здесь очень мелкий песчаный грунт, то одни лишь плоские лодки могут входить сюда, но и они оказываются не в безопасности от северо-восточного ветра. Поэтому жители вытаскивают свои лодки на сушу. Сюда в 1603 г. прибыл морем императорский римский посол, умерший здесь и погребенный вместе с некоторыми из своей свиты; об этом сообщает Георг Дектандер ^[299] в своем описании путешествия, но [из местных жителей] никто не мог нам сообщить что-либо об этом. Область и местечко эти удерживает за собой курджи-баши [начальник над стрелками из лука] как свое жалованье, несмотря на то, что наш мехемандар и некоторые другие персы, по разным причинам, и убеждали нас, что они подлежат управлению ардебильского хана. Визирь или канцелярский писец, находившийся здесь, принял нас и снабдил необходимой провизией.

8, 9 и 10 мы оставались здесь, пока, с одной стороны, не подоспели с нашими вещами верблюды, которые плохо справлялись со скользкими путями, а с другой — и самим нам доставили свежих лошадей.

11 того же месяца мы снова собрались в путь и ехали пять миль до Кизилагача через 4 весьма глубокие, снабженные мостами реки: это были Касиенде, Ноабине, Джили и Булади. Через последнюю реку, которая широка и глубока, мы переправлялись в лодках, а лошади плыли с нами рядом. Когда вскоре за тем, из-за плоского побережья, море оказалось залившим большое пространство и образовало как бы особый большой круг, нам пришлось перебираться верхом через глубокую воду добрую четверть мили. Багаж на шести больших рыбачьих лодках мы направили через море. Берег в этом месте, равно как и на двух противолежащих островах (один из них, из-за красной почвы, называется Сару) далеко вокруг покрыт высоким тростником или камышом. Говорят, иногда здесь таятся грабители-казаки. Едва мы вышли из воды на сушу, как явился и принял нас хозяин этого места с сотней хорошо убранных всадников.

Местечко Кизилагач (что значит — «золотое» или «красное дерево») также не окружено стеной; оно лежит в доброй полумили к СЗ в сторону суши в ровной местности у реки Виллещи… Гилянские горы здесь отходили налево к ССЗ, и, как казалось, переходили в сторону Мокана в мелкие холмы. У подножья гор видны были издали многие деревни, главнейшие из которых были Булади, Маджулэ [на карте — Мадуле], Бустер, Талишкеран, около которых стояли много деревьев, как бы рассаженных в ряд одно возле другого; здесь же был большой луг, который едва можно было обозреть глазом: говорят, он является прекрасным пастбищем для скота.

По всем этим обстоятельствам я полагаю, что именно об этой местности Страбон пишет: «В сторону Каспийских ворот имеется очень низкая местность и весьма плодородная равнина, и здесь находится луг, именуемый „питающий лошадей“». Однако, несогласно с истиной утверждение автора, будто на этом или на другом лугу этой страны пасется или может пастись 60 тысяч кобылиц персидского царского конского завода. Впрочем, еще недавно некий военный офицер, после путешествия своего в Татарию, где он не прошел дальше Астрахани, лежащей еще в 12 милях по эту сторону Каспийского моря, на заданный ему в Голштинии об этом луге вопрос: «Правда ли, что таковой имеется в Персии?» отвечал: «Да!» Однако, сколько же требуется жеребцов для этого количества кобылиц? И сколько нужно прислужников для ухода за таким количеством лошадей. Я не говорю уже о других обстоятельствах.

В этой местности между горами лежат области Куавер [на карте — Куэвер], Маранку, Деждевенд и другие, а в ближайших горах деревня Дубиль, обыкновенно именуемая Хатифекеки, жители которой во время шаха Аббаса вели срамной образ жизни. Ночью они сходились в определенных домах, зажигали огни, пировали, затем раздавались донага и как скоты валились друг на друга, так что часто отец с дочерью, сестра с братом, мать с сыном совершали срамные дела. Когда это отвратительное дело стало известно шаху Аббасу, он велел перебить всех жителей и старых и молодых, мужчин и женщин, не исключая и самых малых детей, и заселить деревню другими жителями.

Удивительно то обстоятельство, что о подобной срамной жизни обитателей этой местности писал еще греческий историк Геродот, живший во времена второй монархии ^[300]. Упоминая в книге I, главе 203, об этой местности, он говорит: «а совокупляются обитатели этих мест, как скот, открыто».