Непутевые заметки по Европе - Экслер Алекс (книги без регистрации txt) 📗
Несмотря на почти бессонные ночи, утром выспаться все равно не удавалось, так как Кристин с семи утра начинала с кухни общаться с детьми, которые спали на третьем этаже. Сначала она их минут двадцать будила, каждую минуту взревывая: «Дэ?э?э?э?эвид! Имоджи?и?и?ин!» Потом, когда дети поднимались, она с той же кухни руководила процессом их одевания и умывания. Дэвиду доверено было умываться самому, для чего Кристин выделяла ему половину кружки воды с запрещением открывать воду (англичане все экономят воду так, как будто платят по фунту за литр), а Имоджин мамаша мыла сама, наливая в ванную на сантиметр воды. Вообще, Кристин общалась с детьми весьма своеобразно. Вот один из примеров. Дэвид сидит на третьем этаже и рассматривает портрет баскетболиста, который у него лет пять висит на стене. Кристин торчит на кухне, надраивая холодильник. В одном метре от нее лежит трубка радиотелефона, которая начинает звонить. Проходит минуты три. Далее начинается диалог.
— Дэвид! — орет Кристин снизу.
В ответ — молчание.
— Дэвид!
Молчание.
— Дэвид!
Молчание.
— Дэвид!
— Ма? — откликается Дэвид.
— Мальчик мой! С тобой все в порядке?
— Да, ма.
— Ты не заболел?
— Нет, ма.
— Уроки сделал?
— Да, ма.
— Голова не болит?
— Нет, ма.
— А руки не болят?
— Нет, ма.
— А уши не болят?
— Нет, ма, все в порядке.
— Тогда — КАКОГО ХРЕНА ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПОДОЙТИ К ТЕЛЕФОНУ?!?!?
После чего Дэвид галопирует с третьего этажа на первый так, что в нашей комнате падает ноутбук со стола, подбегает к телефону, снимает трубку и выясняет, что это звонит подруга Кристин.
Излишне говорить, что даже при занятиях во второй половине дня я дома особо не залеживался, а отправлялся в район Роупел-стрит, где подкреплялся перед занятиями пивом, или просто болтался по улице, наблюдая за англичанами. Кстати, очень забавно было смотреть на лондонцев в утренних электричках. Такое ощущение, что ночью они вообще не спят, а наверстывают упущенное в дороге. Происходит это так: в пустую электричку (они, кстати, очень комфортабельные и напоминают мягкие вагоны в наших поездах) заходит человек, садится, прислоняется головой к стеклу и мгновенно засыпает. На следующей станции заходит другой человек, приваливается к этому и тоже мгновенно засыпает. Таким образом, к конечной станции вагон собой представляет повальное спящее царство простых лондонцев, и только негры не спят, подергивая головой в такт рэпу из плееров. В вагонах электрички довольно чисто, вот только с сиденьями надо быть осторожнее, так как у англичан есть странная привычка класть ноги в ботинках на противоположное сиденье, если оно пустое. Замечены за этим занятием, кстати, далеко не только чернокожие лондонцы, а также и респектабельные банковские клерки. Несколько слов еще нужно сказать об их манере одеваться. Впрочем, погода для Лондона все-таки была нетипичная, так как практически все две недели стояла жуткая жара в тридцать градусов. Население при этом придерживалось двух вариантов одежды: спортивные трусы или шорты с майкой или строгий деловой костюм (для банковских клерков). К слову сказать, спортивной формы одежды придерживались абсолютно все, даже бабульки-дедульки лет восьмидесяти. Некоторые банковские служащие, впрочем, поступали весьма хитро: в электричке ехали одетыми в шорты с майкой, держа в руках костюм на вешалке, а перед подъездом к своей станции переодевались прямо в вагоне.
Лондонское метро — самое старое в мире. Оно, кстати, и заметно. Теперь стало понятно, почему иностранцы так восхищаются московским метро. Ну, станции в Лондоне еще туда-сюда, а вот переходы — туннели жутковатого вида с грязными разводами по стенам, кое-где, впрочем, прикрытые рекламными щитами. Поезда очень странной конструкции: крыша вагона заметно скошена вниз у дверей, так что человеку даже обычного роста непосредственно у дверей стоять довольно сложно. В лондонском метро процветают разбой и грабежи, о чем постоянно напоминают по громкоговорителю. Впрочем, мы на метро ездили довольно часто, в том числе и в ночные часы, но ничего такого не заметили. Рассказывают, правда, что некоторое время назад двое негров с ножами вздумали ограбить в метро пару мужиков из Ростова… Кончилось это для негров печально: им здорово накостыляли по шее, да еще мужики у них отобрали на память орудия производства — ножи.
Чем дольше шла учеба, тем больше я тосковал по своей исторической родине — Москве. И это несмотря на явные успехи в изучении английского языка! Дошло даже до того, что я в один прекрасный день правильно употребил Present Continuous. Собственно, я так и сказал: “Present Continuous”. Но ностальгия явно грызла меня изнутри. Дошло до того, что в одну прекрасную ночь (не знаю, насколько это было применимо к душным ночам в доме Кристин с диким шумом за окном, но так принято писать) я свалился с этой кретинской кровати! Интересно было наблюдать, как в процессе полета мои Инстинкты боролись с моторным центром, заставляя их сгруппироваться и упасть на пол не левым ухом, а руками. Моторный центр активно протестовал против необходимости выполнения в полете каких-то действий, мотивируя это полным ослаблением организма ввиду затяжной ностальгии, но Инстинкты не сдавались, в результате чего я оказался на полу в положении «упал-отжался» и, проснувшись, застал себя действительно отжимающимся рядом с кроватью. Испугавшись этих грозных признаков, я заявил Марии, что с сегодняшнего дня моя учеба закончена. Мария, в общем, не возражала, так как уже было понятно, что две недели в Лондоне лучше провести, просто болтаясь по городу и посещая различные исторические места типа пабов и итальянских ресторанчиков. Для действительного изучения языка это было бы намного полезнее, чем учеба в этой школе. Да и какие из нас школьники? Смех один.
На последний викэнд (это англичане так называют выходные; не знаю уж, что точно это означает, возможно, победу над викингами) мы решили распрощаться с гостеприимной Кристин, так как она в свою квартирку ухитрилась поселить двух итальянок, которые внесли дополнительный колорит к и так уже нелегкому проживанию в этом доме. Ладно еще, что они все время пытались говорить с нами по-английски, причем происходило это так: итальянки садились рядом с нами, полчаса со скоростью 200 слов в минуту говорили друг с другом по-итальянски, потом одна из них задавала какой-то элементарный вопрос; получив ответ, они минут пять смотрели друг на друга, потом одна из них догадывалась о значении одного из английских слов и еще полчаса объясняла его значение другой. Ну, это еще можно было пережить, так как однажды я им ввернул свою коронную фразу, на расшифровку которой им потребовалась неделя, и к нам с английским они больше не приставали. Но у них обнаружилась еще одна своеобразная манера: в ванную с туалетом итальянки заходили вдвоем и проводили там несколько часов. Я не знаю, что именно они там делали: изучали труды Бенито Муссолини, переписывали рецепты приготовления спагетти или просто завивали волосы, но на все призывы очистить помещение раздавалось: «Уно моменто» и все! Выковырять их оттуда не удавалось даже Кристин, которая терзалась жуткими подозрениями о том, что итальянки тратят воду в диких количествах, и билась о дверь ванной всем телом. Пару дней мы пользовались туалетом, который находился на ближайшей станции электрички, но на третий день Кристин меня сдернула с кровати в пять утра с диким криком о том, что «туалет — не очень чистый!» (как потом выяснилось, на раковине было пролито немного жидкого мыла). Я понял, что в совершении этого дикого преступления подозревают меня, поэтому в качестве алиби предъявил квитанции за два дня от посещения туалета на станции. Кристин, Хвала Аллаху, оставила меня в покое и пошла биться с итальянками (Дэвид и Имоджин были допрошены еще в четыре утра). Учитывая тот факт, что итальянки по-английски понимали одно слово из 1200, а по темпераменту не уступали Кристин, крик поднялся такой, что мы просто собрали вещи и я отправился ловить такси, чтобы ехать уже в любой отель.
