Путешествие в Египет - Дюма Александр (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
К счастью, Мухаммед, словно заранее предвидя подобное злоключение, стоял на борту джермы с веревкой в руке. Он тотчас бросил мне конец, я за него ухватился и поднялся на судно совсем не так триумфально, как покинул его. Однако по той радостной беспечности, с которой окружили меня арабы, я рассудил, что, вероятно, в этом происшествии не крылось ничего опасного, но мне все же захотелось узнать, в чем же дело, чтобы впредь оградить себя от подобных неприятностей. Мухаммед объяснил мне, что помимо множества рыб, отменных па вкус и отличающихся занятными повадками, в Ниле водится разновидность электрического ската, чьи коварные свойства хорошо известны арабам; опасаясь испытать болевые ощущения наподобие тех, что выпали на мою долю, они, как мне уже пришлось наблюдать, довольствуются ополаскиванием в реке лица и рук.
Из всего происшедшего я заключил лишь одно: самим арабам электрические разряды крайне неприятны, но видеть, какое действие они оказывают на европейцев, им доставляет удовольствие; впрочем, боль утихла еще до того, как были закопчены объяснения, и рука и йога обрели былую подвижность.
Ветер совсем стих. Мы решили отведать дичи, добытой на охоте, и сделали это на борту джермы, чтобы уж наверняка оградить себя от визита очередной святой угодницы. Потом мы отправились осматривать наши ковры, опасаясь, как бы какому-нибудь скорпиону не вздумалось, подобно электрическому скату, сыграть с нами шутку, что, впрочем, было бы вовсе не так забавно; к тому же на этот раз принять подобную меру предосторожности нам посоветовали арабы. Покончив с осмотром, мы заснули со сладкой мечтой увидеть завтра Каир, от которого нас отделяло семь или восемь лье.
V. КАИР
На следующее утро, едва рассвело, мы подняли якорь и стали быстро приближаться к пирамидам; они же, казалось, все время обгоняли нас и вырастали прямо перед судном. У подножия голой и безжизненной цепи Ливийских гор через плотную пелену тумана и песка мы стали различать минареты и купола мечетей, увенчанные бронзовыми полумесяцами. Мало-помалу северный ветер, подгонявший нашу лодку, усилился и раздвинул завесу: нашему взору предстали кружевные башни Каира, тогда как основание города оставалось скрыто высокими берегами реки. Мы быстро продвигались и уже почти достигли пирамид Гизы. Чуть поодаль, на том же берегу Нила, изящно раскачивалась на ветру пальмовая роща, которая поднялась на месте древнего Мемфиса и тянется вдоль того самого берега, где некогда дочь фараона спасла из вод младенца Моисея, а над верхушками пальм в дымке - но не тумана, а песка - мы различали красноватые вершины пирамид Саккара, далеких предков пирамид Гизы. Нам навстречу проплыли лодки с невольниками: в одной из них сидели женщины. Как только наш капитан увидел их, он тотчас вонзил нож в главную мачту и бросил в огонь щепотку соли - эти его действия должны были снасти нас от дурного глаза, и впрямь, заклинание подействовало: час спустя мы благополучно причалили к правому берегу Нила возле Шубры. Нам издали показали летнюю резиденцию паши - прелестное строение, утопавшее в зелени.
Мы сумели разыскать ослов с погонщиками, первые были красивее и крупнее александрийских, вторые - расторопнее и воинственнее, если это возможно, своих собратьев с морского побережья. На сей раз, наученные горьким опытом, мы не стали упрямиться, а двинулись в путь по изумительной аллее смоковниц, сквозь ветвистые кроны которых пробивались солнечные лучи, и быстро преодолели расстояние в одно лье. Сменив способ передвижения, мы теперь, вместо того чтобы подниматься вверх по течению Нила па лодке, ехали вдоль берега верхом на ослах. Мы преодолели тридцать футов, и перед нами открылась широкая панорама, а прямо напротив нас лежал остров Рода, где сооружен Ниломер. Он предназначен для измерения высоты паводков Нила: по нанесенным отметкам можно определить годы, когда разливы реки вызывали небывалые урожаи. Именно здесь ежегодно шейхи мечетей, сообщая об уровне подъема воды, указывают, что ждет покорных мусульман - радость от богатого урожая или засуха и голод.
Итак, справа от нас поднимались пирамиды Гизы, мы могли разглядеть их от самого подножия до вершины, а также небольшое возвышение - сфинкса: вот уже три тысячи лет он сторожит их, повернув к гробницам фараонов свое гранитное лицо, обезображенное солдатами Камбиза. Панорама все расширялась, и слева перед нами предстало прославленное Клебером поле боя Гелиополя, величавое однообразие которого, насколько хватает глаз, нарушала лишь одинокая смоковница, зеленеющая среди раскаленной пустыни.
Проводники обратили наше внимание на это дерево; арабское предание гласит: именно под его сенью отдыхала дева Мария, спасаясь от жестокого Ирода. "Иосиф,- говорится в Евангелии от Матфея,- встал, взял младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет" 17. Магометане считают, что своим чудесным долголетием и вечнозеленой листвой это священное дерево обязано тому, что некогда укрыло в своей тени богоматерь.
Тем временем мы прибыли в Булак - каирское предместье; словно часовой, охраняет он порт Каира. Нам оставалось преодолеть с пол-лье. Мы бросили взгляд на рейд со множеством лодок и джерм; они привозят из Нижнего Египта плоды его садов, а туда доставляют те фрукты, каким не созреть под нежарким солнцем Дельты. Судя по числу обитателей деревни, мимо которой мы проезжали, и по их разнообразной деятельности, можно было заключить, что мы приближаемся к большому городу; я указал Мухаммеду на крепостные стены; он понял мое нетерпение.
- Эль-Маср, - вскричал он, пуская осла в галоп и жестом приглашая нас следовать за собою. Нас не нужно было просить, а животные, чувствуя приближение дома, старались изо всех сил, разделяя нашу горячность.
Вскоре мы увидели Каир, город, возвышавшийся среди океана песка, чьи раскаленные волны беспрестанно бились о его гранитные стены и непременно проделали бы бреши, если бы дважды в год могучий союзник города - Нил не вызволял его из этой тягостной осады, По мере нашего приближения к городу мы различали разноцветные постройки и изящные силуэты куполов; затем над яркими зубцами крепостной стены, подобно гигантским шахматным фигурам, взметнулись ввысь минареты трехсот мечетей. Наконец, мы достигли ворот Победы - самых красивых из семидесяти двух ворот, окружающих Каир; через эти ворота 29 июля 1798 года, на следующий день после битвы у пирамид, вошел в город Бонапарт.
Только мы въехали в город, как господин Тейлор, уже познавший, что европеец, прогуливаясь по Каиру, чувствует себя так же неуверенно, как провинциал в Париже, устремился галопом в одну из близлежащих улочек; боясь отстать, мы последовали за ним и сразу же заметили: наши европейские костюмы явно привлекают внимание, что было нам совсем ни к чему. Порой, даже не видя опасности, ощущаешь ее приближение то ли инстинктивно, то ли в силу каких-то предчувствий. Морская офицерская форма странным образом заинтересовала слуг пророка. Мы увеличили скорость, в испуге задевая турок и арабов в ярких одеждах, мелькавших перед нами; те кричали нам: "Йамин" или "Шемаль" ("налево" или "направо")-в зависимости от того, какой маневр, па их взгляд, нам следовало предпринять, чтобы не помешать их степенному, размеренному движению пешком или верхом. Все происходило словно во сне. Наконец после этой бешеной скачки по заполненным неизвестными, загадочными существами узким, извилистым улочкам - кратчайшему пути, предложенному господином Тейлором,- мы очутились в квартале франков и остановились у дверей итальянского отеля.
Перво-наперво мы попросили пригласить портного; хозяин отеля незамедлительно привел его. Это был чистокровный турок. Он помог нам выбрать ткань, затем извлек из кармана брюк бечевку с прикрепленным на конце кусочком свинца п приложил ее верхним концом к плечу так, что нижний повис у подъема ноги,- мерка была снята; портной-проделал аналогичную операцию с каждым из пас.
