В старой Африке - Быстролетов Дмитрий Александрович (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Кто это? — спросил подошедший Гай, — О ком идет речь?
О туарегском вожде Алларе аг-Дуа, предводителе стоящего здесь сильного отряда. Мне необходимы его симпатии: в любой момент при раскопках мы можем найти большие ценности, и тогда доброе отношение этих разбойников может сослужить нам службу. Что вы скажете, мсье лейтенант?
— Мне все равно, пусть решит наш гость, — лениво ответил д'Антрэг, — Аллара я хорошо знаю.
— А для меня все туземцы интересны, — закончил спор Гай. — Не часто приходится обедать с туарегскими феодалами-разбойниками!
Вот и площадка. На ней раскинулся обширный шатер из пестрых тканей, позади него — шатры и навесы поменьше. У входа — шест с рогатым черепом какого-то животного и копья с флажками. Это заявки местных феодалов на благосклонность хозяйки. За палатками громкий смех и говор — это молодые женщины заняты стряпней. Какая бодрость! Воздух пьянит, как вино… Собираясь войти в шатер, Гай вдруг заметил над зубчатой вершиной горы легкое облачко. «Привет тебе!» — подумал он и поднял полу шатра.
В первый момент помещение показалось ему темным. Только через отверстие вверху радостно сияло небо и лился поток голубоватого света. Потом он заметил второй источник освещения — широкое отверстие в задней стене, затянутое прозрачной оранжевой кисеей: оно пылало, как большой фонарь. Постепенно глаза привыкли, и из темноты выплыл медный треножник, над которым вился дымок. Гай почувствовал запах благовонного курения. Рядом на корточках сидела молодая женщина в полосатом халате с белым веером в руках… Рабыня, по-здешнему шалитка. И еще проступили смутные очертания столика, ковер на полу и сидящая на нем фигура туарега…
Посреди шатра, под прорезью в потолке было устроено возвышение, покрытое цветными тканями и подушками, — что-то вроде ложа или эстрады. Столб света упирался в это сооружение, и на фоне прозрачной темноты шатра яркие краски драпировок сверкали, как эмаль. На возвышении лежала девушка, одетая в короткий белый халат, поверх которого был наброшен второй — ярко-желтый. Его широкие складки свободно обрисовывали небольшое стройное тело. Голубые лучи сверху и оранжевые со стороны перекрещивались как раз в этом месте и освещали мягким цветом ткани ее одежды, и золото украшений, и даже смуглую кожу: девушка светилась, как большой драгоценный камень.
Гай боялся заговорить, чтобы не спугнуть это светящееся видение — казалось, оно взмахнет яркими крыльями и упорхнет, как сказочная жар-птица.
— Это Большой Господин, о котором мы уже сообщали тебе, Тэллюа, — громко проговорил Лоренцо. Пришедшие опустились на ковер рядом с туарегским вождем, который сидел неподвижно, как изваяние.
Гай подошел к Тэллюа. Она встала и, прижав к груди обе руки, поклонилась ему в пояс. Гортанным голосом, с трудом подбирая французские слова, старательно и наивно, как ребенок в школе, она произнесла:
— Здравствуй, Большой Господин!
Началась официальная часть разговора, ряд обязательных вопросов и предписанных приличием ответов. Девушка говорила спокойно и рассматривала Гая из-под синих ресниц. Тот стоял с листком в руках и, заикаясь и морщась, читал подготовленные заранее ответы, пока церемония не подошла к концу.
Потом, обернувшись к рабыне, девушка продолжала говорить на своем языке, а та, с любопытством рассматривая Гая, переводила, мешая французские и итальянские слова: пусть аллах благословит пришельца… Рад ли он, что добрался до этой прекрасной страны? Слава аллаху, если да… Ее бедный шатер принадлежит ему, она его покорная рабыня…
Тэллюа спокойно стояла в сиянии небесных лучей, желтый атлас широких одежд мягко блестел в полутемном шатре. Гай смотрел на золотой обруч в ее волосах, продолговатое смуглое лицо, блестящие черные глаза и ярко накрашенный алый рот. Тонкие брови были насмешливо вздернуты.
«Нет, не рабыня, — подумал он, усаживаясь на ковер. — И, к сожалению, не моя…»
Рабыни принесли несколько кувшинов разной величины и чашки.
— Туареги не пьют спиртных напитков и не курят, но они люди, и у них есть своя страсть, национальное удовольствие и слабость — чаепитие, — пояснял Лоренцо. — Это единственный в Африке народ, любящий чай. Да, да, не удивляйтесь, мсье ван Эгмонд! В центре Сахары чай ценят не меньше, чем в Китае! Сейчас вы увидите ритуал приготовления чая в горах Хоггара.
Между тем Тэллюа насыпала сахарный песок из кувшина с узким горлышком в большой кувшин с широким горлышком, отмерила из маленького красного кувшинчика чай — так, как это делают аптекари, постукивая пальчиком по горлышку, долила немного кипяченой воды и стала покачивать смесь, заглядывая в кувшин одним глазом. Когда заварка настоялась, девушка крикнула, и другая рабыня быстро внесла котелок с еще булькающим кипятком. В этот котелок с кипятком была долита заварка — началась церемония чаепития.
Тэллюа опять говорила что-то рабыне-переводчице. Гортанный голос ее звучал, как мягкие удары гонга, она певуче растягивала слова, произнося сложные формулы здешних любезностей.
Девушка, видимо, с удовольствием играла роль хозяйки. Она стояла, слегка опустив голову, искоса поглядывая на сидящих гостей. Лионель и Аллар аг-Дуа молчали, Гай разглядывал хозяйку, разговор поддерживал Лоренцо. Раза два Гай почувствовал острое желание встать и хорошенько стукнуть его табуреткой по голове за наглый тон и грубые шутки.
— Откуда едет Большой Господин?
— Из Голландии… Ты знаешь, где это? Тэллюа делает грациозный жест отрицания.
— Очень далеко. Там всегда дождь.
— Каждый день?
— Вот именно.
Тэллюа изумленно переглянулась с рабыней. Она явно завидовала Гаю.
— Но если идет дождь, то нет солнца?
— Нет. На небе там всегда тучи. И часто бывает холодно и темно.
Теперь девушка разглядывала Гая с сочувствием.
— Бедный Большой Господин… Зачем же он живет в такой стране?
Тэллюа была озадачена и с любопытством ждала ответа.
— У него там много жен, — объяснил Лоренцо.
— Сколько же?
— Да пятьдесят наверняка наберется! Девушка была удивлена и что-то соображала.
— А детей?
— По трое и больше от каждой. Всего 168.
Этот вопрос обе женщины обсуждали между собой довольно долго. Цифру 168 рабыня переводила неуверенно, и Лоренцо подтвердил ее на пальцах. Он пощипывал желтые усы и улыбался.
— Аллах возлюбил Большого Господина, — серьезно заключила Тэллюа, глядя на Гая с уважением.
Налюбовавшись хозяйкой, Гай начал осторожно, искоса, наблюдать за Алларом. С туарегами он познакомился, и Аллар уже не казался ему таким удивительным, как при первой встрече. Одежда, осанка, манера держаться — все было уже знакомо, только более совершенно, внушительно и грозно: то были орлы, этот — лев. Одна живописная подробность заставила Гая улыбнуться: всю жизнь туареги носят плохо окрашенные темно-синие одежды и повязку на лице; с годами краска въедается в кожу и окрашивает ее.
— Прошу обедать! — с поклоном проговорила полосатая рабыня, убрав чашки, опустив ложе ниже и расширив его так, чтобы вокруг могли полулежать четыре человека.
Лоренцо и лейтенант смело ели поданные блюда, Гай же незаметно проверял каждое.
Обед оказался сытным и приятным, вполне приспособленным к климату: прохладная простокваша из верблюжьего молока, каша из кусочков теста, горячие кефы, яичница из черепашьих яиц со свежими помидорами, отварные бобы с пряным сыром, гордостью Аира.
— А почему ни хозяйка, ни вождь не притронулись к яйцам?
Мы не едим ящериц, рыбы, птиц и яиц. Рыб мы не видели и не знаем, птицы забыты на земле иджабарренами, — нашими предками, а варан — наш дядя по материнской линии, — важно ответила девушка.
Европейцы небрежно откинулись на подушки. Аллар едва прикасался к пище. Гай перепробовал все, что подавали. Разговор не клеился.
— С чего это у вас такой усталый вид? — спросил Лоренцо, закуривая сигарету и передавая портсигар д'Ант-рэгу.
Офицер только махнул рукой.
— Все то же без конца. Судебные дела.
