Спящий пробуждается - Главса Милош (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Городок Берриан, окруженный пальмами и сыпучими песчаными наносами. Жизнь в Берриане — жалкое существование между двумя глотками воды. На площади столпилась группа молодых людей. В центре собравшихся кто-то машет транспарантом, на котором корявыми буквами написано: «Выпустите из тюрьмы бойцов за свободу! Да здравствует Фронт национального освобождения Алжира!»
У этих людей нет своего счета в банке. Каждый второй из них едва ли может рассчитывать, что ему удастся сегодня пообедать. Но они считают величайшим бесчестием примириться с судьбой колониальных рабов…
Характерные бытовые картинки, красочные описания природы, краткие экскурсы в прошлое, мимолетные встречи и беседы сменяют друг друга, как в калейдоскопе. Это не подробный репортаж, говорит автор книги, а всего лишь яркие его осколки. Но в целом беглые зарисовки Милоша Главсы дают читателю живое и довольно отчетливое представление об Алжире, о его трудолюбивом и мужественном народе.
Чехословацкий журналист был далеко не свободен в своих передвижениях по стране. Французская администрация и французские военные власти не позволили ему побывать в тех районах, где в ожесточенных боевых схватках решается будущее Алжира. Да и своеобразная обстановка партизанской борьбы, в которой алжирцы действуют небольшими группами и по преимуществу ночью, производя неожиданные атаки и мгновенно исчезая после выполнения боевого задания, не очень благоприятна для наблюдения со стороны. Может быть, поэтому автор ничего и не рассказывает о боевых действиях алжирского народа в борьбе за свою независимость. Тем не менее впечатления М. Главсы, с подкупающей непосредственностью переданные в этой книге, помогают понять основное: почему алжирский народ взялся за оружие и за что он борется.
Правящие круги Франции упрямо отвергают неоспоримое право алжирцев на независимость, придерживаясь фальшивой формулы: «Алжир — это часть Франции». Бывший французский министр Роберт Лакост утверждает, что Алжир создан европейцами, и если миллион двести тысяч проживающих там европейцев покинут эту страну, то она будто бы погрузится в анархию и нищету.
Но история — это не учебник, из которого можно вырвать несколько нежелательных страниц. История свидетельствует, что до захвата Францией Алжир был суверенным государством, поддерживавшим дипломатические и торговые отношения с Англией, Испанией, Голландией, Данией, Португалией, США. В годы французской революции алжирское правительство снабжало Францию хлебом и деньгами.
Примерно через сорок лет после завоевания Алжира великий французский писатель Виктор Гюго в бичующих стихах страстно заклеймил «цивилизаторскую» деятельность захватчиков:
Десятилетием позднее другой замечательный писатель Франции, Мопассан, после трехмесячной поездки по Алжиру писал в своих очерках:
«При нашей системе колонизации, которая состоит в том, чтобы разорять арабов, неустанно обирать их, безжалостно преследовать, и которая заставляет их подыхать от нищеты, нам придется увидеть еще не одно восстание».
Так колонизаторы «создавали» Алжир.
За сто двадцать восемь лет своего господства в этой стране они отняли у коренных жителей половину пригодной для обработки земли: из 21 млн. гектаров, составляющих земельный фонд Алжира (без южных территорий), в руках иностранцев находится более 10 млн. гектаров. И редко, очень редко среди них можно встретить таких фермеров, как описываемый автором мсье Фулье. Напротив, грабительская политика французов привела к тому, что сейчас в Алжире насчитывается свыше миллиона безземельных крестьян, превращенных в батраков.
За последние годы в связи с механизацией работ в крупных поместьях среди батраков быстро растет безработица. Трактор, комбайн, являющиеся великим благом в социалистическом государстве, становятся причиной нищеты многих тысяч трудящихся в условиях капиталистического хозяйства. Ведь каждый трактор, приобретаемый владельцем поместья, обрекает на безработицу не менее ста батраков. Лишенные земли и воды, крестьяне и батраки живут в неописуемой нужде, в засушливые годы они становятся жертвами массового голода.
Ископаемые богатства Алжира — фосфориты, железная руда, свинец, цинк — расхищаются иностранными капиталистическими компаниями, находящимися под контролем французских монополий — Банка Парижского объединения, банковской группы Ротшильда и др. Усиливая с каждым годом эксплуатацию алжирцев, монополии получают баснословные, непрерывно растущие прибыли. Годовая прибыль, например, «Сосьете де л’Уэнза» (добыча железной руды) равна в среднем 2,5 млрд. франков.
В то же время «жизненный уровень огромного большинства населения едва превышает самый низкий прожиточный минимум в мире», — так докладывала правительственная комиссия Маспетьоля, изучавшая финансовые отношения Алжира с метрополией. Среднегодовой заработок алжирского рабочего более чем в четыре раза ниже заработка рабочего во Франции. Алжирцы почти совершенно лишены возможности пользоваться медицинской помощью вследствие дороговизны лечения и лекарств. Доктор Дюверье — это почти исключение. Ведь в Алжире один врач приходится на 10–20 тыс. жителей, а в южных районах — один на 30 тыс. Два миллиона алжирских детей не могут посещать школу, отчасти из-за крайней бедности родителей, отчасти из-за недостатка школьных зданий и учителей. А каковы там до сих пор многие школы — об этом красочно рассказывает автор.
Подобными результатами едва ли следует гордиться «создателям» Алжира!
Экономическое угнетение алжирского народа опирается на политический гнет. За исключением небольшой кучки предателей, алжирцы не участвуют в управлении своей страной. Лживым и лицемерным является утверждение, будто Алжир — это Франция, а алжирцы — это французы. Девять десятых населения этой страны составляют жители арабо-берберского происхождения. И героизмом своего сопротивления они ежедневно показывают, что для них лучше смерть, чем отречение от своей национальности.
Алжир к тому же никогда не занимал и не занимает равноправного положения в системе управления Франции, а алжирцы не пользовались и не пользуются равными правами с французами.
Хотя алжирцам и позволено участвовать в выборах Национального собрания Франции, но до недавних пор при подсчете голосов голос одного француза, проживающего в Алжире, приравнивался к девяти голосам алжирцев. По новому избирательному закону, введенному в силу в 1958 году правительством де Голля, это соотношение голосов составляет и ныне 1:5. Помимо этого, не считаясь с тем, что во Франции примерно в четыре раза больше жителей, чем в Алжире, алжирские избиратели посылают в Национальное собрание в семь раз меньше депутатов, чем метрополия.
Со времени захвата Алжира на всей его территории, вплоть до маленьких деревушек, затерявшихся в песках Сахары, господствует режим свирепого колониального террора. Даже 8 мая 1945 года, день, принесший всей Европе избавление от фашистской тирании, был отмечен в Алжире кровавым побоищем: в этот день французские колонизаторы, прибегнув к провокации, расстреляли 45 тысяч алжирцев.
Голод, глубокая нищета, невыносимый политический гнет — вот главные причины восстания, вспыхнувшего в Алжире в ночь на 1 ноября 1954 года. Алжирский народ не смог больше терпеть деспотического господства иностранцев, укравших у него родину, расхитивших его национальные богатства и растоптавших его человеческое достоинство. В вооруженной борьбе за национальное освобождение алжирцы увидели единственный выход из гнетущей кабалы.
Пятый год длится кровопролитная колониальная война. Против алжирского народа, героически борющегося за свою национальную самостоятельность, действует 600-тысячная французская армия, вооруженная новейшей техникой. Самолеты и вертолеты, танки, артиллерийские орудия и огнеметы сеют смерть и разрушения на алжирской земле. По данным Фронта национального освобождения Алжира, с начала военных действий убито более 600 тыс. алжирцев, среди них женщины, старики и дети. Сотни тысяч человек, потерявших кров и имущество, бродят по стране; сотни тысяч беженцев укрылись в Марокко и Тунисе. Десятки тысяч сторонников национально-освободительного движения упрятаны в тюрьмы и концентрационные лагеря.
