Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде) - Сэвидж Барбара (онлайн книга без TXT) 📗

Мы собирались пробыть в Барселоне ровно столько, чтобы немного разжиться деньгами на мелкие расходы: Том бегло набросал нам план, как добраться до улицы, где находится донорский пункт. Сам он не помнил точного адреса, но, едва мы выехали на ту самую нужную улицу, нам не составило труда вычислить место — длинный «хвост» из пьянчужек, выстроившийся снаружи, служил лучшим указателем.

Пристегнув велосипеды к столбу, мы двинулись внутрь. Из вестибюля лестница вела вниз в единственную просторную комнату, заставленную койками, занятыми тем, что на поверку оказалось величайшей в мире коллекцией оборванных, лишь слегка протрезвевших, горизонтально распластанных забулдыг. По комнате не спеша двигалась единственная медсестра, вводившая иглы с трубками, торчащими из множества повисших рук. Ларри намекнул, что «чёрта с два мы быстро выберемся отсюда», как нас уже заметил регистратор.

— Не о чём беспокоиться,— прокричал он через палату.— Давайте сюда ваши паспорта и посидите. Побыстрее. В чём дело? Что, ноги не идут?

— Вы угадали. Действительно не идут,— нервно усмехнулась я.

Ларри спросил, как долго продлится сама процедура.

— Минут десять. Теперь давайте ваши паспорта и заполните бланки.

Мы кинули наши паспорта на стол регистратора. Заполняя бланк, я старалась не смотреть на мужчин, лежавших на койках. Около часа я просидела, нервно ёрзая и поёживаясь, прежде чем сестра взяла со стола наши бумаги.

Меня вызвали первой, и я заставила себя прошагать двадцать футов до кабинета доктора в конце регистратуры. В кабинете, взвешивая меня, фельдшер продолжал дожёвывать сандвич, шумно запивая его пивом.

— Пятьдесят пять кило,— пробубнил он сквозь густую, истекавшую соком смесь хлеба, помидоров, салата и ветчины.

Он икнул и жестом приказал сойти с весов.

— Пятьдесят пять,— повторил за ним доктор.— Очень жаль, но для донора вы весите недостаточно. Вы должны весить по меньшей мере шестьдесят пять. Весьма сожалею.

— А, не стоит,— широко улыбнулась я,— сама-то я, разумеется, совсем не жалею.

Затем настал черёд Ларри. Доктор дал «добро», сестра подвела его к свободной койке и ввела иглу в предплечье. Выражение ужаса, наползшее на лицо Ларри в тот момент, когда сестра вызвала его в кабинет, так и не растворилось, и он, не иначе как с испуга, умудрился накачать пол-литра крови за каких-нибудь пару минут. После этого регистратор небрежно сунул ему в ладонь тысячу шестьсот песет (двадцать пять долларов), и мы повернули «коней» в ближайшую винную лавку.

Испанцы, с которыми мы встречались и разговаривали по дороге из Кадагеса, уверяли нас, будто пара глотков бренди в начале и в конце дня помогут помочь справиться с последними зимними морозами. Ларри расплатился за бутылочку «Карла III» частью «кровавых денег», и мы залили бренди в пустую канистру из-под горючего для плитки. (В Америке мы пользовались чистым газом. В Европе его не найдёшь, и мы приучили «старушку» питаться обычным бензином, и для того, чтобы облегчить багажник, наполняли теперь только одну канистру, поскольку бензоколонки находились не так далеко друг от друга.)

Вооружённые «убойным» запасом бренди, мы с Ларри двинулись к югу от Барселоны, по побережью, через Валенсию, Аликанте и Альмерия. Мы резко бросили привычку останавливаться в кемпингах ради горячего душа, выработавшуюся у нас в Америке. В большинстве переполненных испанских кемпингов стоял невообразимый гвалт, а за одну ночёвку драли четыре доллара, притом «горячий» душ чаще всего оказывался холодным. А если учесть ещё плату за стоянку велосипедов, то нам пребывание в кемпинге обходилось дороже, чем автотуристам с машиной и трейлером. Обидевшись, мы, изменив привычке, пристрастились ночевать на пляжах, в оливковых и апельсиновых рощах и на крестьянских полях, причём совершенно бесплатно. И только в городах мы, как и раньше, останавливались в кемпингах.

Воздух в Испании почти всегда был пыльным, поэтому к концу дня лица, руки и ноги оказывались в чёрных полосах. Становясь лагерем на пляжах, мы отмывались в море; вдали от моря старались не проглядеть реку или ручей. Если же нам не удавалось найти подходящий водоём, мы мылись на заправочных станциях. Персонал всегда разрешал нам пользоваться туалетами. Как и французы, испанцы — большие поклонники велоспорта, и большинство служащих являлись или, по крайней мере, в прошлом были гонщиками-любителями. Пока мы с Ларри плескались, они осматривали скарб, прикидывая на глаз запасы, которые мы ухитрились компактно упаковать во вьючники и прикрепить к багажникам, и удивлялись, как хитро мы пристроили между спицами колёс запасные покрышки.

До отъезда со станции мы обычно мыли и чистили продукты, купленные к обеду (картофель, помидоры, цуккини, цветную капусту, баклажаны, кочанчики брюссельской капусты — всё то, что нам попадалось на рыночных площадях за день) и наполняли водой полугаллонную пластиковую бутыль. На этой «кухонной» воде мы готовили, ею же мыли посуду, покупая для питья чистую воду в бутылках.

В Испании мы полюбили обеды из тушёных овощей. Обычно мы доводили до кипения пакетик супового концентрата и заправляли его мелко порезанными свежими овощами. Если овощей под рукой не оказывалось, мы разогревали консервированные томаты, томатную пасту и вливали содержимое в рис, сдобрив его луком, салями и чесноком. Иногда наша пища состояла из картофеля, лука, помидоров и салями, смешанных с банкой консервированной чечевицы или бобов.

Не важно, где мы устраивались на бесплатную стоянку, всякий раз рядом с нами вырастал гвардеец (а то и два) в серо-зелёном джипе, желая взглянуть на нас. Guardia Civil [*], казалось, сновала повсюду, наблюдая. Когда гвардейцы замечали велосипеды, они улыбались и, помахав нам на прощанье, моментально исчезали.

На побережье, чуть севернее Валенсии, мы с Ларри столкнулись с Кристиной и Грегом, единственной четой на всём нашем пути, которая тоже отправилась в кругосветное путешествие на велосипедах. Калифорнийцы, как и мы, они тоже пересекли Соединённые Штаты. Они направлялись в Северную Африку. У нас было много общего: мы были близки по возрасту, увлекались велотуризмом, любили бивачную жизнь, песок и море; а Грег, как и Ларри, работал инженером.

— Как и вам, ребята, нам с Грегом прежде не доводилось путешествовать на велосипедах,— сказала Кристина.— Поначалу нам было ужасно тяжело, но затем мы втянулись. Это было лучшее время в нашей жизни, мы посмотрели страну, повидали людей. Нам не хотелось останавливаться. Вот почему, добравшись до Восточного побережья, мы решили продолжить.

Следующие два дня мы вчетвером прохлаждались на пляжах с нашим дешёвым вином, ломтями хлеба и козьим сыром, щедро обмениваясь друг с другом путевыми впечатлениями. Затем мы все вместе тронулись в путь по юго-восточной Испании, не расставаясь до самой Гранады. Как приятно было обрести новых компаньонов, путешествовать с ними бок о бок, разговаривать.

На юго-востоке Испании гораздо суше, чем в её северной части. Деревья здесь редки, трава скудна, а толстый слой пыли обнимает крохотные городишки, разбросанные вдоль узких глухих дорог. Сами же городишки представляют собой группки ветхих одно-, двухэтажных цементных домиков и лавчонок. Длинные тонкие занавеси из пластиковых лент болтались в открытых дверных проёмах, служа слабой защитой от мух. На тротуарах, у домов, на стульях сидели хозяйки, поглощённые шитьём, время от времени они поднимали глаза от рукоделья на проносящиеся легковые машины и грузовики.

Южане в общей массе были приземисты и коротконоги, темноволосы и смуглолицы, одевались в чёрное или тёмное. Когда наша четвёрка светловолосых гигантов, в ярко-красных, жёлтых, оранжевых или зелёных костюмах, катила по главной улице пуэбло на велосипедах с оранжевыми и жёлтыми вьючниками, испанцы бросали свои занятия и изумлённо глазели на нас. Наше появление в селениях становилось незабываемым событием.

Если каталонцы всегда махали нам, выкрикивая приветствия, когда мы проезжали мимо ферм, и в городах нас буквально душили расспросами о нашем путешествии, то на юге нас встречали молчаливыми подозрительными взглядами. По сравнению со своими соотечественниками с севера южане казались более бедными и отсталыми. У большинства из них был такой вид, как будто они видели велосипедистов впервые. Владельцы лавочек и хозяйки на рынках никогда не заговаривали с нами, и нигде, ни в городах, ни в деревушках, нам не отвечали на наше hola [*].