По ту сторону ночи - Устиев Евгений Константинович (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Тем временем июнь подошел к середине. Солнце нехотя скрывается за горами всего на три часа, и в трогательно жиденьком магаданском парке тщетно бродят в поисках темноты влюбленные. Давно наступившие белые ночи торопят нас с отъездом.
Подготовка подходит к концу. Все, что нужно для поездки, уже уложено во вьючные ящики. Муку, крупу, сахар и все другие тяжелые продукты будем получать в Крестах, куда уже послано соответствующее распоряжение. Мы с Петей еще и еще раз проверяем списки. Важно ничего не забыть, но не менее важно и избавиться от лишнего.
Петя придирчиво подсчитывает каждый килограмм. На лодке много с собой не возьмешь, а так как нужно рассчитывать на изрядное путешествие пешком, вес нашего груза приобретает жизненное значение.
Чтобы максимально снизить вес снаряжения, мы отказываемся от тяжелых брезентовых палаток и решаем сами сшить крохотные палаточки из небеленой бязи. Саша два дня подряд старательно крутит ручку швейной машины, помогая моей жене шить по тщательно изготовленным чертежам замысловатое сооружение. Зато когда обе палаточки готовы, мы с радостью обнаруживаем, что каждая из них весит всего 1,8 килограмма.
Наконец все решительно готово, и даже билеты на самолет вместе со всеми другими документами и официальными письмами лежат у меня в полевой сумке.
Мы отправляемся в путь. Глава 3
Кто в детстве не восхищался мужеством Гаттераса и необыкновенной находчивостью Робинзона? И я, конечно, прошел через все эти увлечения и не раз терпел бедствия, будучи застигнут с книгой в руках в непозволительно позднее время.
В пятнадцать лет я изменил выдуманным героям детства и стал зачитываться книгами о путешествиях Пржевальского, Миклухо-Маклая, Ливингстона, Стэнли и Свена Година. Юношеская страсть к путешествиям переросла в интерес к Земле и в конечном итоге привела меня к геологии — науке о Земле.
Однако, откровенно говоря, я никогда всерьез не помышлял о покорении неисследованных стран и не думал, что мне выпадет редкая удача заполнить пробел на географической карте.
И вот ранним утром 24 июня 1953 года я еду на аэродром. Холодный ветер обдувает меня и моих спутников. Все мы взгромоздились на многочисленные экспедиционные ящики. Шоссе взбирается наверх. Внизу развернулась широкая панорама Магадана, а дальше тусклым зеркалом блестит море.
Закурив папиросу, я кинул последний взгляд на город. От бухты тянулась сплошная пелена облаков. Ровно срезая верхушки гор, она нависла над широкой долиной реки Магаданки и над вольно раскинувшимся на ее берегах молодым городом.
Многоэтажные дома, широкие асфальтированные улицы, большое зеленое поле городского парка с великолепным дворцом спорта и отличным стадионом… А ведь еще не так давно на месте этого вполне современного города были маленькие, наскоро сколоченные избушки, утопавшие в болотистом мелколесье. Перемены так же поразительны, как и темны развития всего этого богатейшего края.
Над бухтой Веселой (ей очень подходит это название!)! поднялось солнце. Радостно вырвавшиеся из-за моря первые его лучи скользнули по красным и зеленым крышам зданий; нависший над городом облачный покров дрогнул и стал расползаться рыхлыми малиновыми клочьями.
Грузовик перевалял через гору и помчался к большому полю аэродрома, на котором рядами стояли белые и зеленые, как кузнечики, самолеты.
Наше путешествие начиналось при явно благоприятных предзнаменованиях. После нескольких часов многоголосой вокзальной тоски я услышал равнодушный голос диктора, объявившего посадку на самолет Магадан — Зырянка… До этого среди пассажиров пронесся слух, что из- за плохой погоды рейс на Чукотку откладывается, и мы уже было приуныли.
Еще через полчаса большой ЛИ-2, легко оторвавшись от пыльной земли, стал набирать высоту. Промелькнули в невероятно косом ракурсе белые здания аэровокзала; и вот устрашающе близко под нами тянется каменистая гряда с редкими чахлыми лиственницами. У ее подножия вьется лента шоссе, по которому муравьями ползут машины. Эта трасса — главная артерия рудного Колымского края.
Так мы начинаем свое путешествие в область неизвестного. Вместе с вьющейся лентой трассы убегает от нас все, что осталось позади, отходят в прошлое и оживленные споры, вызванные нашим отъездом. Мнения геологов разделились. Одни считали, что Анюйский вулкан существует и мы до него благополучно доберемся. Другие придерживались мысли, что нам с нашими средствами никак не преодолеть трудностей; в лучшем случае мы вернемся из поездки живыми, не достигнув белого пятна. Крайние мнения сводились к тому, что Анюйского вулкана вообще нет в природе, что мы приняли за кратер метеоритную воронку, а предполагаемый лавовый поток — шлейф отложений долинного ледника. Сторонники различных мнений бились об заклад, и наиболее крупное пари было заключено накануне на шесть бутылок шампанского. Разумеется, Леонид Авенирович заключал это пари, будучи на нашей стороне; ведь он один из самых рьяных «вулканистов».
Пока мы завтракали, самолет пролетел около двухсот километров. Сейчас он шел на большой высоте. Под нами медленно проплывал сумрачно красивый пейзаж Ольского базальтового плато, где мы с Таюрским уже бывали. Прильнув к круглому иллюминатору, Петя показывает Куклину участки наших прошлых стоянок и особенно памятные места.
В третичное время — около пятидесяти миллионов лет назад — на месте Ольского плато поднимались белые вулканические горы. Сильные движения земной коры разорвали горы, которые рассекла огромная трещина, уходившая на глубину шестидесяти — ста километров и протянувшаяся на триста километров. По этой трещине излились на поверхность Земли колоссальные массы огненно-жидких базальтовых расплавов. Они закрыли древний гористый рельеф покровом километровой мощности, и на высоте около двух тысяч метров образовалось обширное, ровное, как стол, плато. За несколько десятков миллионов лет плато было сильно расчленено реками и частью уничтожено выветриванием. Однако и то, что осталось, выглядит необыкновенно своеобразно.
Склоны всех речных долин, разрезающих Ольское базальтовое плато, а особенно самой Олы, в нижней своей части составлены древними белыми, а в верхней — молодыми черными породами. На белых добазальтовых туфах растет превосходный лес; весной эти плодородные склоны Покрываются высокими травами и яркими цветами. Перекрывшие их когда-то черные базальты встают над долиной неприступными стенами, которые изредка прорезаются светлыми жилами. Поверхность плато всюду поднимается выше границы леса и потому либо безжизненна, либо покрыта редкой, чахлой травой.
Вскоре этот своеобразный ландшафт уходит вдаль, и под самолетом показывается стиснутая горами Колыма. Отсюда до устья больше полутора тысяч километров, но и здесь, в верховьях, она выглядит величественной. На реке дымят пароходы и буксиры, тянущие по две-три баржи сразу. С большой высоты они кажутся совершенно неподвижными.
Самолет некоторое время идет вдоль реки. Вот он пересекает ее крутые петли у реки Утиной и поселка Усть- Среднекана. Здесь в 1928 году экспедицией крупного геолога Ю. А. Билибина и его помощника В. А. Цареградского было открыто первое колымское золото. Отсюда, следовательно, начинается история освоения всего этого грандиозного северного края, в котором уместятся две Европы.
Вскоре на левом берегу Колымы показались широко разбросанные строения Сеймчана. Это административный центр крупного горнопромышленного района с уютными домиками, около которых разбиты садики и огороды. Долина реки Сеймчана защищена горами от холодных северных ветров и покрыта хорошим строевым лесом. На этой земле прекрасно растут капуста, помидоры и огурцы.
Около четырех часов дня самолет круто пошел на снижение. Зырянка. Отсюда до устья Колымы всего девятьсот километров, и река здесь гораздо шире, чем у Усть-Среднекана и Сеймчана. Благодаря большим лесистым островам и низменным болотистым берегам она кажется еще шире, чем на самом деле.
