Что такое Израиль - Шамир Исраэль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
Как в анекдоте «двое – умных, а третий – милиционер», первый герой притчи – коэн, второй – левит, а третий… нет, не простой иудей, а гой, хуже того, самарянин. До возникновения христианства иудеи ненавидели самарян, местных потомков израильтян, как палестинцев в наши дни. Ответ Иисуса шокирует: «ближний» не только член твоей секты и даже не просто иудей, но любой человек, хотя бы и самарянин. Этот неожиданный оборот («а третий – милиционер») настолько сбивает с толку слушателя-иудея, что не так давно еврейский ученый-апологет обвинил евангелиста в «антисемитском извращении» слов Иисуса. У Иисуса, мол, третьим, хорошим, прохожим был «простой иудей», а не какой-то самарянин. Такова логика апологетов: если Иисус отступает от ортодоксальной иудейской нормы, значит (по их мнению), это антисемитская глосса евангелиста или позднейшая фальсификация.
Но Иисус не низвергал иудаизм, а возвращал его к его древним, местным корням. Он преодолевал последствия неудачной реставрации, носителями которой были фарисеи-книжники. Фарисеи гордились своей избранностью, своим происхождением от Авраама. К простым людям – «туземцам» – они относились вчуже, не задумываясь, обирали бедных, притесняли сирот и вдов. Они переосмыслили Библию и любую заповедь толковали в своих интересах. Древняя Тора запрещала давать деньги в рост, требовала прощать все долги и отпускать рабов на волю на седьмой год. Фарисеи придумали, как обойти запрет. Кредитор фиктивно превращался в партнера, процент, «счетчик», фиктивно назывался «дивидендом», поля фиктивно продавались гою в субботний год (каждый седьмой год, когда надлежало держать землю под паром и прощать долги). Русская сказка говорит о попе, который окрестил поросенка Окунем и съел в Великий пост. Наверное, этот поп был фарисеем по духу.
Иисус возвратил лучшие идеи Торы всему человечеству. Его проповедь была бесконечно успешной. Прошло 300 лет – секунда на часах вечности, – и народы региона приняли Христа. Не были исключением и иудеи. Подавляющее большинство их, как в Палестине, так и за ее пределами, вслед за апостолами Петром и Павлом стали христианами. Из восьми миллионов иудеев времен Христа лишь ничтожная доля упорствовала и создала альтернативную веру, «новый старый иудаизм». Все остальные отказались от «фарисейской закваски» и слились со своими братьями, вчерашними «туземцами». Так была исцелена «травма Изгнания», о которой писал Хаим Тадмор. Потомки сынов Израиля стали палестинцами, сохранив лучшие законы Торы и веру в братство людей.
Иудеи в прочих странах мира не отличались этнически и по языку от своих соседей, и когда они приняли Христа, исчез барьер между ними. Сбылось обещание апостола Павла: Христос упразднил вражду между иудеями и народами мира. (Конечно, это касалось только тех иудеев и эллинов, которые приняли Христа.) Пустой ложью оказались речи об «извечном антисемитизме». Потомки иудеев стали интегральной частью народов, среди которых они жили, будь то греки, египтяне, римляне или палестинцы.
Лишь на окраинах христианского мира – на Кавказе, в Иране, Вавилоне – сохранились горстки книжников и священников, державшихся изрядно обновленной «старой веры». В Палестине они сохранились в Тиверии, у Галилейского моря, на пути в Вавилон, где была основная иудейская община. Как это часто бывает со «староверами», эти ярые фундаменталисты ушли крайне далеко от общего родового ствола библейского иудаизма. Они отказались от пасхальной жертвы, заменив ее чтением Агады, отринули храмовые обряды, отменили священничество, забыли законы о чистоте и нечистоте, но сохранили крайний, фанатический партикуляризм и ненависть к окружающим народам. Иудейский священник времен Христа скорее признал бы единоверцем православного попа, нежели раввина.
Современный еврей небольшой учености полагает, что нынешняя иудейская вера ведется «от Моисея» и что ее героями и основателями являются библейские персонажи. Однако наши грамотные еврейские деды и прадеды так не считали. Для них иудейская цивилизация начиналась с мудрецов, как звались вожди «староверов». Для традиционных евреев Библия была таким же Ветхим Заветом, предысторией, как для христиан. Они читали ее глазами мудрецов, как христиане – глазами Отцов Церкви. Мудрецов – создателей Мишны и Талмуда – они почитали как своих учителей и героев, а библейские персонажи вспоминались лишь постольку, поскольку о них говорили мудрецы.
Когда библейский, храмовый, иудаизм рухнул, из его обломков воспряло христианство. Большинство иудеев мира последовало за апостолами Христа к спасительной вере духа. Но меньшинство пошло по эзотерическому пути углубленного изучения Закона и гностической премудрости. Раскол был подготовлен веками: с одной стороны были книжники-фарисеи, целиком погруженные в хитрую игру в бисер, которая через века станет Талмудом. С другой стороны – простой народ, рвавшийся к Богу. Они не любили друг друга. Книжники говорили: лучше бросить дочь на съедение львам, чем выдать за невежу. А народ говорил: хорошо бы иметь зубы как у коня, чтобы загрызть книжников.
Приход Христа и разрушение храма послужили катарсисом давно назревавшего раскола. Соборная личность Израиля в шизофреническом приступе распалась на две, где одна взяла себе веру, пыл, неуемную тягу к слиянию с Богом, а другая – углубленное изучение тонкостей Закона, интеллектуальную борьбу, гнозис. Первая распахнула свои объятия миру, другая стала клубом для избранных. Святой апостол Павел, мудрец и книжник, поборол шизофренический раскол и соединил в себе любовь Христа и Знание. Он принес тайны гнозиса в церковь, и они стали частью христианской веры. Человек огромных знаний, он не позволил книжникам подмять церковь под себя и снискал ненависть правоверных иудеев, не погасшую по сей день. Гностики-христиане следовали его путем. Когда современник рабби Меира великий гностик и ересиарх Маркион пытался отказаться от опасного дара преемственности древнего иудаизма, он хотел оставить от всего Нового Завета лишь Евангелие от Луки и Послания Павла. Павел стал мостом, по которому многие книжники нашли себе путь в церковь. Многие, но не все.
У колыбели нового иудаизма стояли выдающиеся люди, ставшие героями бесконечных легенд. Многотомные Мишна и Талмуд – рассказ об их интеллектуальных похождениях, подобно тому как Артуровский цикл – рассказ о рыцарских похождениях. Мудрецы, или ученики мудрецов, как они себя именовали, были крохотной кучкою рыцарей духа и интеллекта, наподобие круга сподвижников Лойолы. Первое поколение их еще принадлежало Святой земле. Они жили в Галилее, Иерусалиме, Ямнии, Лидде. Они создали Академию, Синедрион, Суд. Эти организации были основаны книжниками еще до радикальных перемен I века, но приобрели значимость только в рамках новой религии во II веке. «Королем Артуром» легенд о мудрецах был рабби Иегуда ха-Насси, Князь. Над ним стоял Папа иудаизма, реш галута, экзиларх – вождь вавилонских иудеев.
Новый иудаизм оформлялся в борьбе с христианством. Его главным мотивом был примат Закона – даже над Богом и моралью. Конечно, Закон был дан Богом с моральными установками, но у Закона имелись пределы, что позволяло его обойти по кривой. Мудрецы Талмуда в первую очередь являлись законниками, адвокатами высшего класса. Они могли оправдать или осудить любое деяние, по своей воле. Пословица «Закон – что дышло» была к ним полностью применима. Они могли солгать – и доказать, что не лгали, убить – и доказать, что не убили. Они считали себя выше Бога, который, по их мнению, дал Закон и передал судьям право на трактовку.
В Лидде (Лоде), маленьком древнем палестинском городе, где стоит знаменитая церковь Св. Георгия Победоносца, жил один из отцов нового иудаизма Элиэзер Великий. Колоритная, но мрачная личность, он был учеником рабби Иоханана бен Закаи и учителем рабби Акивы. Элиэзер умел колдовать и показал рабби Акиве, как можно колдовством собрать баклажаны с поля. Его молитва могла убить противников, и жена старалась помешать ему молиться, что не всегда получалось. Так, молитва Элиэзера убила ее брата. Он был восхищен словами Христа, в чем потом покаялся. Старший современник Оригена, Элиэзер напоминал его самостоятельностью суждений и готовностью зайти очень (слишком?) далеко. Как и Ориген, он был предан анафеме. У него возник спор с прочими мудрецами. «Пусть это дерево подтвердит, что я прав», – воскликнул Элиэзер Великий, и дерево перенеслось на другой конец двора. «Дерево не источник права», – ответили мудрецы. – «Пусть стены этого дома станут моими свидетелями». И стены дома опасно нависли над головами мудрецов. «Стены нам не указ», – ответили мудрецы. «Пусть Господь Бог решит», – крикнул Элиэзер в отчаянии, и с небес раздался глас: «Элиэзер прав!» «А Он пусть не вмешивается, – ответили мудрецы. – Закон дан нам, и мы решаем, кто прав».
