Одно жаркое индийское лето - Збавитель Душан (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
Окажись вы на моем месте, то наверняка тоже пошли бы к ним. Вот и мы с Аджитом на следующее же утро отправились на южную окраину Калькутты. Большие и маленькие дома тут утопают в зелени бананов, пальм и цветущих кустарников, в одной из таких вилл посреди обширного сада и разместился «Детский реабилитационный центр». Уже восемь лет им руководит молодая англичанка. Ей помогают несколько бенгальских медиков и учителей. Тут находится более сорока детей, перенесших полиомиелит; они получают медицинское обслуживание, выполняют реабилитационные упражнения и ежедневно учатся, чтобы как можно лучше подготовиться к поступлению в нормальные школы, потому что они — мальчики и девочки дошкольного и младшего школьного возраста.
Мальчиков мы застали как раз во время занятий в палате. Одни сидели на кроватях, другие расположились на полу с букварями в руках. Младшему было шесть, старшему — одиннадцать. Разумеется, учение было приостановлено, вместо него снова началась адда. У мальчишек глаза горели от радости — ведь что-то новое нарушило повседневную скуку уроков. Сначала они расспрашивали, перебивая друг друга, так что я не знал, на какой вопрос отвечать раньше. Все ли люди в Чехословакии белые? Правда ли, что в Европе круглый год очень холодно? И падает снег? А по нему ходить можно? Добрались и до иностранных языков.
— Скажите что-нибудь по-французски! А по-русски! А по-немецки! — просили меня ребята.
Потом они похвастались, что кто умеет делать. Харипад красиво рисует — учитель считает, что хорошо бы ему продолжить это занятие и после того, как он покинет больницу; но тут уж «Детский реабилитационный центр» ничем помочь не в силах. Маленький Аджай научился уже читать и писать. Прасанта даже играет на скрипке — он исполнил мне два этюда из самой распространенной индийской школы скрипичной игры, а затем песенку, которую сам подобрал по слуху.
Ничего сверхъестественного и гениального во всем этом не было. Но радость и восторг детей доказывали, как прекрасно помогает им пребывание в этом медицинском учреждении переносить постигшее их несчастье. Я вспомнил маленьких калек-нищих с калькуттских улиц — этих детей уже не ждет подобный удел. И снова меня согрело чувство, о котором я неоднократно говорил в этой книге: немало доброго и полезного уже сделано и делается в Индии! В том числе и для самых несчастных и нуждающихся в помощи…
Директор провела нас по заведению, рассказала о проделанной работе и ее результатах, о планах расширения медицинской помощи. Похвастала и отпечатанным на гектографе бюллетенем, который они рассылают главным образом родителям больных детей, — он информирует о состоянии здоровья отдельных воспитанников и о применяемых к ним методах реабилитации. Этим преследуется двойная цель. С одной стороны, бюллетень, несомненно, успокаивает родителей, большинство которых живет в провинции и лишь изредка может приехать в Калькутту, с другой — помогает обрести доверие тех родителей, которым еще предстоит вручить больных детей заботам реабилитационного центра; большинство таких родителей и не подозревают о существовании этого заведения и о том, что после полиомиелита вообще еще можно что-то сделать, да к тому же бесплатно.
На детей было грустно смотреть, особенно на четырех совсем маленьких девочек с ножками в аппаратах, и все же здесь царило приподнятое настроение. Самые маленькие лишь смущенно улыбались, с любопытством рассматривая экзотического гостя. Две учительницы пришли взять у меня автограф. Когда мы медленно возвращались назад, к воротам, нас догнала пациентка постарше, девочка лет четырнадцати, с букетом цветов, которые она сама нарвала в саду.
— Приходите еще! — кричали мальчики, чуть не вываливаясь из окна своей палаты.
Совсем иного характера был визит к профессору Сурешу, которым я, собственно, завершил свое пребывание в Калькутте. Вечером накануне моего отъезда «брат» Анимеш, в прошлом ученик Суреша, привез в Калькутту из Мединипура свою семью, чтобы все могли проститься со мной — кто знает, свидимся ли еще когда-нибудь? После обеда мы все вместе отправились в пригородную виллу в северокалькуттском районе Баранагар.
Встреча началась абсолютно традиционно. Две дочери хозяина (им было около двадцати лет) торжественно «взяли прах от моих ног» — глубоко поклонившись, кончиками пальцев дотронулись до моих щиколоток, а потом до своих голов. Когда же я сделал неуверенную попытку избежать таких знаков уважения, которых удостаиваются лишь старшие родственники и учителя, Суреш сказал:
— Так положено. Ведь вы их дядя.
И я действительно сразу почувствовал себя здесь как дома.
Как только мы сели в плетеные кресла в «наружной» комнате, стали сходиться семьи трех братьев Суреша, здешних учителей. Каждая из этих семей живет в собственном домике поблизости, чтобы вся большая семья могла держаться вместе, как в старые времена, когда женатые сыновья еще не покидали своих родителей. Женщины сели, скрестив ноги, на широкой чарпаи, дети убежали в сад — и вот уже полилась оживленная адда, ввиду профессиональных интересов всех присутствующих мужчин постоянно возвращавшаяся к вопросам образования, воспитания молодежи и культуры. Все четыре брата преподают бенгальскую литературу, и сумма их знаний в этой области составила бы внушительную энциклопедию. Человек, интересующийся бенгальской литературой, мог бы узнать здесь больше, чем из немалого количества книг и брошюр.
Более активно и живо, чем в других домах, включились в адду и женщины. Праотец Ману, давший индуистам кодекс их обязанностей и бесчисленные указания, регулирующие их общественные и семейные отношения, вряд ли порадовался бы такому поведению. Они непринужденно смеялись и говорили, без стеснения обращались к обоим чужим мужчинам и спрашивали их о вещах, которые, согласно традиции, должны были бы служить темой исключительно мужских разговоров. Одна из них несколько дней назад даже приняла участие в проходившем на Майдане стотысячной демонстрации калькуттских женщин, которые выступили в поддержку бенгальского правительства, борющегося против неравноправной оплаты женского труда и дискриминации женщин в ряде профессий. Она рассказывала об этом с воодушевлением и ничем не напоминала миллионы индусок, некогда покорно таившихся в дальних уголках дома, где на них ни один мужчина, кроме ближайших родственников, не смел взглянуть и краешком глаза.
Мы пили чай, щелкали орешки и семечки, съели немалое количество творожного печенья сандеш и говорили обо всем, что приходило в голову. Пожалуй, так можно сидеть, говорить и слушать хоть целый день. Но время неумолимо летело, и пришла пора прощаться. Дочери снова подоспели с пранамом, наиучтивейшим приветствием — касанием ног гостя; сложенные руки прикоснулись ко лбам, и все мы принялись заверять друг друга, что это не последняя встреча:
— Авар декха хобе! И напишите, как вы долетели домой.
Когда я расставался с ними, прощание относилось не только к гостеприимным хозяевам этого дома, но и ко всей Калькутте с ее аддой, которая была одной из приятнейших страниц моего пребывания.
Возвращение
Аэробус из Калькутты в Дели, который должен был вылетать в воскресенье в восемь вечера, опаздывал часа на два. Меня это не волновало, все равно мне еще пять часов ожидать на делийском аэродроме, пока с него поднимется самолет «Эйр Индиа», направляющийся во Франкфурт. Я запасся газетами и стал изучать, что интересного произошло в Индии и во всем мире.
На первой же странице калькуттской газеты «Джугантар» мое внимание привлекла статья, посвященная запуску второго индийского искусственного спутника «Бхаскара», поднятого несколько дней назад советской ракетой на околоземную орбиту.
«Бхаскара», получивший название по имени знаменитого средневекового индийского астронома, жившего в XII веке, будет пролетать над Индией четырежды в день на высоте пятьсот километров и за неполных восемнадцать дней облетит всю индийскую территорию от Гималаев на севере до мыса Коморин на юге. Спутник оснащен двумя телевизионными камерами, которые передают в центр на Земле снимки одного квадратного километра индийской земли за другим. Цель полета — изучение гидрологических и метеорологических условий, почвы и ее затопляемости, растительного и — в Гималаях — снежного покрова. За исключением поставленных Советским Союзом батарей, спутник целиком создан индийскими техниками, обработку и оценку всех поступающих на землю сведений тоже ведут индийские ученые в индийском научном центре.
