Улыбка сфинкса - Перминов Петр Владимирович (серии книг читать бесплатно txt) 📗
Артиллерийская канонада возобновилась с новой силой. Особенно усердствовали французские военные корабли. Грохот выстрелов заглушал воинские оркестры, дамы зажимали уши пальчиками, а на некоторых кораблях повылетели стекла.
«Эгль» медленно прошла вдоль строя иностранных кораблей и стала на якорь в западной части гавани, вблизи бетонной башни незаконченного электрического маяка. Вдали, за плоскими крышами Порт-Саида, поблескивали воды большого озера Манзала, по которому медленно и плавно двигались фелюги — арабские рыбацкие лодки под косыми парусами. Первый визит императрице Евгении нанес ее троюродный брат, президент Всемирной компании морского Суэцкого канала Фердинанд де Лессепс. Несмотря на свои 64 года, он ловко взбежал по трапу и поднялся на верхнюю палубу. Затем настал черед вице-короля Египта хедива Исмаила. В отличие от Лессепса Исмаил — невысокий, полный, по-восточному вальяжный, с оплывшим лицом, обрамленным белокурой бородкой, — выглядел старше своих 39 лет. За вице-королем императрице нанесли визиты австрийский император, наследный принц Пруссии, принц Генрих Нидерландский, принц Людвиг Гессенский, послы различных европейских держав. Среди них был и затянутый в парадный мундир 37-летний русский посол в Константинополе Н. П. Игнатьев, прибывший в Порт-Саид на военном клипере «Яхонт».
Церемония торжественного открытия Суэцкого канала началась.
На внутреннем рейде Порт-Саида стояли и два русских парохода, «Коцебу» и «Владимир». Среди почетных гостей, приглашенных хедивом на церемонию открытия Суэцкого канала, находились директора Российского общества пароходства и торговли (РОПИТ) И. М. Чихачев, оставивший заметный след в истории русского торгового мореходства (за несколько лет до этого он прибыл на первом русском торговом судне в Суэц, а впоследствии возглавил первую русскую торговую экспедицию в Китай) и И. И. Сущев. В Порт-Саид прибыли также адмиралы Дюгамель, Горковенко, Мангари, художник Айвазовский, инженеры, журналисты. Здесь же был американский генерал Банко, председатель комиссии по иностранным делам американского сената, путешествовавший на борту русского корабля в сопровождении секретаря нью-йоркской торговой палаты Эплтона. Несколько позже к «Коцебу» и «Владимиру» присоединился клипер «Яхонт», где по приглашению Н. П. Игнатьева находился еще ряд почетных гостей, в том числе известный писатель В. А. Соллогуб, который оставил нам интересные воспоминания об этих днях в своей книге «Новый Египет» (СПб., 1871 г.). Занимательные репортажи об открытии Суэцкого канала, печатавшиеся в «Санкт-Петербургских ведомостях», вел журналист К. Скальковский, находившийся на борту «Коцебу».
В 3 часа дня 16 ноября все приглашенные собрались на берегу. За украшенной цветами триумфальной аркой открывался вид на три красивых павильона, выстроенных на песчаной отмели. Средний предназначался для особо почетных гостей, слева стоял голубой павильон, который католики после долгих и нудных распрей с представителями православной церкви отвоевали для себя, справа — зеленый, где проходили мусульманские богослужения. Выстроенная для парада гвардия хедива Исмаила производила довольно странное впечатление: на солдатах были роскошные мундиры французского образца и белые перчатки. Однако это не придавало приличествующей моменту величественности вчерашним феллахам, изможденным тяжелой жизнью, поголовно пораженным глазными болезнями. В главном павильоне среди представителей королевских домов Европы живописно выделялась фигура легендарного вождя Республики рифов Абдель Кадера в белом бурнусе. После того, как старый мулла из Аль-Азхара прочитал суру Корана, наступила очередь Бауэра, специально приглашенного знаменитого парижского проповедника, духовника императрицы Евгении. В пылу галльского красноречия Бауэр предложил считать день 17 ноября 1869 г. первым днем новой эры в истории человечества. Бросая пламенные взгляды в сторону британского посла, делавшего безразличное лицо, он долго разглагольствовал о том, что только варвары могли противиться сооружению Суэцкого канала.
Поздно вечером у входа в канал был устроен большой фейерверк. По ночному небу носились разноцветные шутихи. Народ ликовал. Однако организаторам торжеств в этот вечер было не до веселья. Они получили телеграмму одного из главных подрядчиков Лессепса Лавалье: «Все пропало, торжественная церемония прохода судов отменяется — пароход, совершавший пробный проход по каналу, сел на мель». Всю ночь на легком колесном пароходе хедива Исмаила шло совещание. Большинство его участников склонялись к тому, чтобы отложить торжественную церемонию открытия канала. Дело в том, что в страшной спешке, предшествовавшей открытию, оказались незавершенными некоторые работы по углублению основного русла канала и вместо предусмотренных 8 м глубины во многих местах она была значительно меньше. Это, естественно, ставило под угрозу проход кораблей с большой осадкой.
В этот критический момент только один человек — Фердинанд де Лессепс — сохранил хладнокровие. По его настоянию было принято решение идти ва-банк и пустить по каналу часть кораблей небольшого водоизмещения. Рано утром министр иностранных дел хедива Исмаила Нубар-паша, путаясь в фалдах парадного мундира, сам наблюдал за переносом чемоданов почетных гостей на небольшие пароходы.
Торжественная процессия тронулась с места не в 6 часов, как было намечено, а в 8 часов 15 минут утра. Первой шла яхта «Эгль». За ней суетливо выстраивались остальные суда, причем порядок неоднократно нарушал фрегат британского посла, который стремился занять самое почетное место. Весь день суда чинно шли по прямому, как струна, каналу. Фарватер был обозначен красными бакенами. Справа тянулся однообразный пейзаж оз. Манзала со стаями розовых фламинго на нем, слева — ровные барханы Синайской пустыни. Как и опасались организаторы, без инцидентов не обошлось. Около 8 часов вечера, недалеко от Исмаилии, каравану судов пришлось встать на якорь: пароход «Пелузий», на котором следовала администрация канала, сел на мель и загородил путь остальным кораблям.
Только 20 ноября яхта «Эгль» наконец достигла Красного моря. На пути возникали все новые осложнения. Выяснилось, что в нескольких местах канал был чуть не вдвое мельче обещанных 8 м. Вследствие этого, в частности, Н. П. Игнатьеву пришлось пересесть на русскую военную шхуну «Псезуа», так как его клипер «Яхонт» имел слишком большую осадку.
О пышности, с которой была обставлена церемония открытия Суэцкого канала, ходили легенды. Хедив Исмаил любил и умел пустить пыль в глаза. К. Скальковский, побывавший на его яхте «Махруса», пишет, что она занимала чуть ли не первое место в мире по богатству отделки. «Махруса», построенная в Англии, обошлась египетскому народу в 10 млн. фр. Скальковский отмечает, что «на ней были соединены все затеи восточной роскоши с искусством европейского исполнения. Я заметил, что все часовые и матросы были в роскошных красных мундирах, но босые. Подобные одеяния есть лучшая картина современного состояния Египта. В то время, когда вице-король живет в роскоши, о которой не имеет понятия большая часть государей Европы, когда министры его получают жалованье по 300 и 400 тыс. фр. в год, т. е. в 6 раз больше русских министров, простой народ, феллахи пребывают в самой жалкой бедности» {78}. За две недели непрерывных балов, приемов, фейерверков вице-король потратил около 80 млн. фр. Это и неудивительно, если учесть, что Исмаил взял на полное содержание всех приглашенных и неприглашенных гостей. Любой иностранец мог завтракать и обедать за счет хедива, при одном, впрочем, условии: за обедом он мог выпить не более пяти бутылок вина.
Гостям оплачивались не только обеды в ресторанах, но и номера в гостиницах, экипажи, пароходы, проезд по железной дороге. «Некоторые гости, — вспоминает Соллогуб, — доводили пользование гостеприимством до бесстыдства, требовали, чтобы хедив платил за их бритье, за их письма, за их прачек, за все их прогулки, и показывали туземцам, ожидавшим от них бакшиша, свои пригласительные билеты». Несмотря на безумные траты, беспорядок был страшный. «Распорядители выбирались из молодых европейцев на египетской службе. У них не было ни настоящей инструкции, ни точных списков. Самозваные гости вытеснили повсюду приглашенных, заслуженные члены Французского института… оставались целую ночь без пристанища и пищи на прибрежном песке во время исмаилийского бала, на который были приглашены одними из первых. На железных дорогах места занимались абордажем, причем некоторые представители просвещения показывали друг другу револьверы» {79}.
