Собрание сочинений в 12 т. Т. 9 - Верн Жюль Габриэль (читать книги полные txt, fb2) 📗

Именно в один из таких каньонов и устремился «Альбатрос», умерив при этом свою скорость, чтобы не наткнуться на стенки ущелья. Искусный кормчий, твердая рука которого уверенно сжимала послушный руль, вел воздушный корабль, как ведут первоклассное судно на состязаниях Королевского яхтклуба. Это было поистине необыкновенное зрелище. И, несмотря на всю свою досаду, оба противника «аппаратов тяжелее воздуха» невольно восхищались совершенством воздушного корабля.

Меньше чем за два с половиной часа колоссальный горный хребет был преодолен, и «Альбатрос» вновь помчался с прежней скоростью - сто километров в час. Спустившись ниже, он летел теперь к юго-западу, готовясь пересечь наискось территорию штата Юта. Воздушный корабль уже снизился на несколько сот метров, когда внимание дядюшки Прудента и Фила Эванса привлекли какие-то свистки.

Их издавал поезд Тихоокеанской железной дороги, направлявшийся к городу Большого Соленого озера.

В это мгновение, послушный тайному приказу, «Альбатрос» снизился еще больше и полетел над мчавшимся на всех парах составом. Его тотчас же заметили. Несколько человек показались в дверцах вагонов. Затем многочисленные пассажиры высыпали на площадки, соединяющие вагоны в американских поездах. Некоторые даже не побоялись вскарабкаться на крыши, чтобы лучше разглядеть летательную машину. Воздух огласился криками «гип-гип, ура!»; но даже эти приветствия не заставили Робура показаться на палубе.

«Альбатрос» еще больше приблизился к земле, умерив скорость вращения подъемных винтов и замедлив свой полет, чтобы не опередить поезда, который ему ничего не стоило обогнать. Он летел над составом, точно гигантский жук, но мог в любую минуту превратиться в огромную хищную птицу. Воздушный корабль отклонялся то вправо, то влево, устремлялся вперед, возвращался назад, а над ним гордо реяло черное полотнище с золотым солнечным диском посредине. Начальник поезда развернул в ответ украшенный тридцатью семью звездами флаг Американской Федерации.

Напрасно узники пытались воспользоваться удобным случаем и сообщить о том, что с ними произошло. Напрасно председатель Уэлдонского ученого общества кричал во все горло:

- Я - дядюшка Прудент из Филадельфии!

А секретарь общества вторил ему:

- Я - Фил Эванс, его коллега!

Их голоса тонули в громких криках «ура», которыми пассажиры поезда приветствовали полет «Альбатроса».

Но вот три или четыре члена экипажа воздушного корабля показались на палубе. Один из них, по примеру моряков, обгоняющих другое судно, показал поезду конец каната, в насмешку предлагая взять его на буксир.

И «Альбатрос» понесся вперед со своей обычной скоростью; в каких-нибудь полчаса он оставил экспресс далеко позади, и вскоре последний дымок паровоза растаял на горизонте.

В час пополудни вдали показался огромный диск, который отбрасывал солнечные лучи, точно гигантский рефлектор.

- Это, должно быть, столица мормонов Солт-Лейк-Сити! - воскликнул дядюшка Прудент.

И в самом деле, под ними лежал город Большого Соленого озера, а сверкающий диск был круглым куполом храма, в котором с удобством располагались около десяти тысяч «святых» - мормонов. Подобно выпуклому зеркалу, купол отбрасывал солнечные лучи во всех направлениях.

Этот большой город, раскинувшийся у подножья Уосатчских гор, склоны которых до половины одеты кедрами и елями, стоит на берегу нового Иордана, несущего воды Юты в Большое Соленое озеро. С воздушного корабля он казался шашечной доской, на которую действительно походят многие американские города; но об этой шашечной доске можно было, пожалуй, сказать, что на ней «больше дамок, чем клеток», ибо, как известно, у мормонов процветает многоженство. Вокруг простирался хорошо обработанный, зеленеющий, богатый шерстью край, в котором стада овец насчитываются тысячами.

Но и самый город и окружающая местность промелькнули как тень, и «Альбатрос» стремительно понесся к юго-западу. Теперь быстрота его полета была весьма ощутима, ибо превышала скорость ветра.

Вскоре воздушный корабль уже летел над Невадой. Богатая серебром территория этого штата отделена от золотоносных земель Калифорнии только горами Сьерры.

- Бьюсь об заклад, - заявил Фил Эванс, - что мы еще до наступления ночи увидим огни Сан-Франциско!

- А что дальше?… - спросил дядюшка Прудент.

В шесть часов вечера воздушный корабль пересек хребет Сьерры-Невады через ущелье Траки, по которому проходит полотно железной дороги. Оставалось преодолеть всего лишь триста километров, чтобы достичь если не Сан-Франциско, то уж во всяком случае столицы штата Калифорния - Сакраменто.

И такова была в то время скорость «Альбатроса», что не пробило еще и восьми часов, как на западе показался купол Капитолия, который вскоре исчез на противоположной стороне небосклона.

В эту минуту на палубе показался Робур. Коллеги направились к нему.

- Инженер Робур, - начал дядюшка Прудент, - мы уже достигли западных пределов Америки! Не пора ли положить предел и вашей шутке?…

- Я никогда не шучу, - возразил Робур.

Он подал знак. «Альбатрос» устремился вниз с такой скоростью, что пассажирам пришлось спешно укрыться в рубках.

Не успела дверь каюты захлопнуться, как дядюшка Прудент воскликнул:

- Еще секунда, и я бы его придушил!

- Нам надо бежать! - отозвался Фил Эванс.

- Да!… Во что бы то ни стало!

Внезапно до них докатился протяжный гул.

Это был рокот морских валов, дробившихся о прибрежные скалы. Внизу лежал Тихий океан.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

в которой «Альбатрос» преодолевает расстояние 9 десять тысяч километров и заканчивает перелет великолепным прыжком

Дядюшка Прудент и Фил Эванс окончательно решили бежать. Но почему они не отважились на открытую борьбу? Ведь смелое нападение могло бы сделать их господами положения на борту «Альбатроса» и позволило бы им вновь опуститься на землю в каком-нибудь пункте Соединенных Штатов. Нельзя, однако, забывать, что экипаж воздушного корабля состоял из восьми здоровенных мужчин, и надеяться одолеть их вдвоем - на Фриколлина рассчитывать не приходилось - было бы чистейшим безумием! Итак, поскольку силу применить было невозможно, оставалось действовать хитростью, как только «Альбатрос» возвратится на землю. Именно это Фил Эванс и старался втолковать своему вспыльчивому спутнику, ибо все время опасался, как бы тот необдуманным поступком не осложнил их и без того трудного положения.

Но, так или иначе, время действовать еще не пришло. Воздушный корабль с огромной скоростью несся над северной частью Тихого океана. На следующее утро, 16 июня, земля совсем скрылась из виду. И так как американское побережье, начиная с острова Ванкувер и вплоть до группы Алеутских островов (части Северной Америки, которую Россия уступила Соединенным Штатам в 1867 году), образует вытянутую на северо-запад дугу, то было вполне вероятно, что «Альбатрос» вновь пересечет западный выступ этого побережья, если только направление его полета до тех пор не изменится.

Какими долгими казались теперь ночи обоим коллегам! Вот почему по утрам они торопились покинуть свою каюту. Однако, когда они в то утро вышли на палубу, оказалось, что заря давно уже позолотила восточную часть небосклона. Приближалось июньское солнцестояние - самый длинный день в году для всего Северного полушария, и на шестидесятой параллели в эту пору ночь почти не спускается на землю.

По своему обыкновению, а быть может, и намеренно, инженер Робур не спешил в тот день выйти из рубки. Появившись, наконец, на палубе, он ограничился тем, что молча поклонился своим гостям, повстречав их на корме воздушного корабля.

Тем временем отважился покинуть каюту и Фриколлин. Он нерешительно подвигался вперед, как человек, ступающий по зыбкой почве. Глаза его покраснели от бессонницы, взор блуждал, ноги подкашивались. Прежде всего он торопливо посмотрел вверх и вздохнул с облегчением: подъемные винты вращались равномерно и безостановочно.