Иностранец ее Величества - Остальский Андрей Всеволодович (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Лондонград
Частенько приходится мне слышать от соотечественников разговоры о закрытости английского общества, о его непроницаемости для «чужих». Не сомневаюсь: в этом есть доля истины. Чужакам всегда и везде не просто. Но первый контраргумент, который приходит мне в голову, называется Алена Леденева.
Есть примеры и другие, но Алену я хорошо и давно знаю лично. Ее внедрение в английское общество происходило медленно и верно — практически на моих глазах.
Балет ей пришлось бросить из-за травмы давно, еще в Новосибирске, где она получила диплом социолога. Потом попала на короткую стажировку в Кентский университет, в город Кентербери. Затем выиграла стипендию в аспирантуру Кембриджа (у англичан все это чуть-чуть иначе называется, но давайте придерживаться знакомой терминологии, различия не принципиальны). Потом опять борьба в жестоком конкурсе — и новая победа, докторантура.
Но этого мало, Алена дважды выигрывала конкурсы в так называемую супердокторантуру. Между тем даже мне, не связанному с миром науки человеку, приходилось слышать, что и один-то раз — это дело малореальное, такой там кошмарный конкурс: на каждое место претендуют несколько десятков сильных, состоявшихся ученых.
— Как вам это удалось? — спрашиваю.
Алена пожимает плечами:
— По крайней мере никакого блата у меня не было, да так это здесь и не работает, — отвечает она.
Слово «блат» в устах Алены звучит особенно выразительно: уж она-то знает, что имеется в виду. Ведь помимо упорства, высочайшей трудоспособности и набора всяких талантов Алене помог чрезвычайно удачный выбор темы исследований. Она села на потрясающего конька, нашла себе выигрышную специализацию, неизменно вызывающую интерес.
Алена — специалист как раз по нему, по блату. Автор нашумевшей в академических кругах книги «Russian Economy of Favours» (Cambridge University Press, 1998).
— Блата в Англии нет и быть не может, потому что это слово обозначало конкретные реалии в советской экономике дефицита. Что здесь есть — так это «networking», личные контакты, — утверждает она. И поясняет:
— Тут, в Англии, тоже пытаются иногда конвертировать связи, обретенные в школе и университете, в привилегии. Здесь это называется «Old boys’ network». (Если переводить дословно, то получится смешно — «Сеть старых мальчиков», «Одноклассники», короче говоря. — А. О.) Стремление «порадеть родному человечку» универсально, и здесь оно существует тоже. Но в Англии радение это имеет ясно очерченные границы. Главное отличие — здесь развито гражданское общество, существует система сдержек и противовесов, нет такого давления власти, такого могущества чиновничества. Так уж тут жизнь устроена, что человек, пристроенный на работу по знакомству, непременно окажется на виду, и если он явно неспособен, то эта неспособность тоже будет на виду и ему (ей) все равно придется уйти, — продолжает моя собеседница.
Первое впечатление Алены от Англии — что это натуральный рай земной — давно уже развеялось. Оказалось, что рая нет нигде. Однако, даже с учетом всех обнаружившихся минусов, она довольна своей судьбой. Шутка ли, в расцвете лет и сил — уже полный профессор, положение, к которому британские ученые упорно идут всю свою жизнь и многие добираются только к глубокой старости или не доходят вообще.
Направляясь на встречу с Леденевой по коридорам Лондонской школы славянских исследований, я читал таблички на дверях кабинетов и заметил еще две русские фамилии. До полного профессорства ее коллегам не близко, но перед глазами у них — a shining example, как сказали бы англичане. Сияющий, блестящий пример.
Алена рассказывает потрясающие воображение истории о том, какие условия создают для ученых в Англии, особенно в этой самой супердокторантуре. Они практически живут при коммунизме. Но и отдачи от них ждут очень большой. Просто огромной.
Роман Кончаков, молодой математик и специалист по компьютерным наукам, выпускник МГУ — представитель другого поколения и выходец из другой среды, но говорит что-то очень похожее:
— Все здесь неплохо, если бы не бессонные ночи…
— Бессонные ночи? — удивляюсь я.
— Ну да, приходится столько работать… Занятие наукой — это как бы хобби, в свободное от основной работы время. При этом ясно дают понять, что если ты науку бросишь, то будешь никто и звать тебя никак.
Роман преподает в Бёркбек-колледже (часть Лондонского университета), и его официальная должность называется lecturer (что примерно соответствует российскому доценту). Но если дальше так пойдет, то и профессура не за горами, достижима в обозримом будущем. Есть реальный шанс.
Бёркбек-колледж дает возможность получить высшее образование тем, кто в юные годы этого сделать не успел. Однако это вовсе не какое-то там заштатное заведение, созданное в утешение сирых и убогих и для развлечения неудачников. Нет, газета «Таймс» включила Бёркбек в число двухсот лучших университетов мира.
Роман преподает информатику (Computer Science). Большинству студентов от тридцати до сорока, многие старше своего педагога. Средний возраст — в районе сорока, но есть и те, кому за пятьдесят.
За десять лет жизни в этой стране Англия Роману не надоела.
— Англичане — интересные, оригинальные люди, — говорит он. — Больше всего поражает культура «understatement», недосказанности. Когда коллеги, оценивая работу, говорят: «Хорошо, почти отлично», — то они имеют в виду, что, скорее всего, придется все переделать. И наоборот — могут сказать: «Очень плохо, ужасно», — после чего исправят пару слов и говорят: «Ну вот, теперь все замечательно».
В англичанах Роману особенно нравится сдержанность. Если вдруг случается что-то неприятное, непредвиденное, например вдруг остановился и застрял где-то поезд, все спокойно сидят на своих местах, не дергаются, не нервничают, не говорят на повышенных тонах.
Его жена Лена Балаева, успешная российская журналистка, согласна с мужем: Англичане не лезут в душу, доброжелательны, но при этом сохраняют дистанцию. И еще они никогда не сплетничают, не говорят гадостей об отсутствующих.
Роман и Лена не считают себя англофилами, но в Британии, говорят, им жить «удобно». Наверное, уже научились искусству «недосказанности»…
Сколько здесь русских? То ли триста тысяч, то ли полмиллиона. Точно никто не знает. Даже Елена Рагожина. А ведь ее заслуженно считают одним из главных специалистов по делам русской общины. Ее круг общения чрезвычайно широк — она издает популярную газету на русском языке «Пульс UK» и журнал «Новый стиль», который распространяется во многих европейских странах. До этого Елена много лет издавала газету «Лондон-инфо». В общем, она — дуайен русскоязычной прессы Великобритании.
В любом случае известно, что община растет, и быстрыми темпами.
— Я сужу по косвенным, но очень убедительным признакам, — говорит Елена Рагожина. — Девять лет назад в Лондоне было две русские школы, сегодня их восемь (плюс филиалы): было два ресторана и кафе, стало сто двадцать, было одно-два русских мероприятия в городе в год, а сейчас чуть ли не каждый день что-то происходит! Тираж нашей газеты в былые годы поднимался максимум до четырех тысяч, сейчас же он составляет двадцать тысяч.
Слушая Лену, я вспомнил, как переживал в середине девяностых, что не сумел организовать концерт Окуджавы в Лондоне. Продюсеры сомневались, что смогут заполнить средних размеров зал. Думаю, что они и в тот момент ошибались, ну а сейчас-то уж и подавно. Окуджава собрал бы здесь огромную аудиторию.
Российские студенты рассредоточены по всей Англии. Вы только представьте — дело дошло до чемпионата КВН. Когда был брошен клич, откликнулись пятнадцать университетов. То есть в каждом из них можно было сформировать русскую команду.
Чем же так притягивает Англия? Список причин у Елены наготове, ей частенько приходится отвечать на этот вопрос. Итак.
Во-первых, английский язык — самый знакомый и наиболее распространенный иностранный язык в России. Правда, по-английски говорят и в США. Но Америка далеко, а Лондон меньше чем в четырех часах лета от Москвы и Питера. Нередко бывает так, что муж работает в Москве, а жена с детьми живет в Англии. На выходные прилететь в Лондон не проблема, а вот в США — нереально. И ведь главная забота — это дети, а английское образование по-прежнему очень высоко котируется в России.
