Острова, не тронутые временем - Грин Лоуренс (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗

Доу каждый год приходят из Индии, Аравии, из Персидского залива. Первые португальские мореплаватели, которые искали морской путь в Индию, обнаружили, что они пересекали океан, доходя до самого Мозамбика. Именно от арабских шкиперов Птолемей получил информацию, позволившую ему составить знаменитую карту Восточной Африки. Эти скитальцы морей веками сохраняли конструкцию своих судов. Именно на кораблях подобного типа армия Александра Македонского прошла свой путь от Карачи до Месопотамии.

Мне очень хотелось попасть на борт океанского доу, чтобы выведать его секреты. Как-то целая флотилия их стала на якорь в зеленых водах занзибарской гавани. Я пробрался на парусник, с которого столбом подымался небольшой дымок — горели дрова. В отблеске красного пламени я увидел величавого старика в зеленом тюрбане, с тонкой бородкой. Все лицо его было изборождено морщинами; он сидел, поджав ноги, и курил наргиле после вечерней трапезы. «Как мы находим дорогу? — произнес он. — Иногда это совсем легко. Мы хорошо знаем берега — предки приходили сюда из Маската за много лет до нас... Над нашей головой вселенная, набитая звездами. Мы знаем звезды жаркого сезона и звезды холодных дней. Они всегда появляются в определенных местах, и это соответствует положению корабля. Такой-то порт лежит под той звездой, такой-то остров — под этой. Если мы далеко в море, а небо закрыто тучами — не беда. Найдем сушу, когда снова появятся звезды. А ведь есть еще и солнце. Зачем компас, когда солнце укажет дорогу? Мы не спешим».

Моряки с доу — восточные викинги. Суда их, подобно древним ладьям, не имеют укрытия, за исключением небольшой высокой кормы. Они несут маленькие треугольные и большие плетеные паруса. Главная мачта слегка наклонена вперед. Меня всегда удивляло, как она выдерживает большие нагрузки: ведь весь ее старый такелаж из кокосового мочала всегда изношен. Когда видишь судно вблизи, оно производит впечатление антикварного экспоната. Лишь на немногих доу сохранилась краска. Из широких щелей между досками несет тяжелым запахом дельфиньего или рыбьего жира и известки. Бушприты некоторых доу украшены резьбой, а часто на них еще изображены и глаза, как это принято на всех китайских джонках. Грубо вырезана прямоугольная корма. Тяжелый руль, подобный тому, который, наверное, еще Ной мастерил для своего ковчега, удерживается кляпом.

Я видел, как делают доу. Это длительный процесс, требующий большого искусства. У арабского плотника немного инструментов, но он мастерски владеет ими, особенно теслом. Хорошую древесину вывозят из лесов Восточной Африки. Твердые, крепкие бревна — лучший материал строителей доу. Большое доу состоит из двух корпусов, пространство между которыми заполняется известью, чтобы сделать судно водонепроницаемым. Если даже шкипер ошибется и судно налетит на коралловый риф, доу не затонет.

В некоторых доу при постройке не использовалось ни одного гвоздя. Каждая планка, каждый кусок дерева, палубные надстройки и стрингера укрепляются деревянными колышками. Этот метод и обеспечивает столь долгую жизнь судну, в котором нет ржавеющих железных элементов. Вся оснастка доу: фальшборт, румпель, крепежные планки, рангоут — массивная. Стоит только ступить на борт и посмотреть на мощный шпангоут, как сразу становится ясно, почему доу так низко сидит в воде. Да и само судно очень крепкое. Оно имеет хорошие мореходные обводы, мощную носовую часть, бимс и корму, которую не захлестывают встречные волны. Некоторые доу, которые я видел на Занзибаре, достигали не менее ста футов в длину. На них можно было пускаться в кругосветное плавание. Когда видишь судно с тугими парусами, наполненными пассатом, и изящным форштевнем, отбрасывающим белую пену изумрудного моря, оно вовсе не кажется старомодным.

И все же плавание на доу представляет собой предприятие, которое переносит нас к заре освоения океана. Эти бывалые, прошедшие горнило всевозможных приключений суда Индийского океана несут с собой запахи всех грузов, которые им когда-либо приходилось перевозить: ладана и кожи, кофе и слоновой кости, ковров и фиников, тканей, риса, губок. Все это кучами сваливается на открытой палубе, а сверху сидят пассажиры с багажом. На доу всего несколько бочек с водой, но шкиперов, похоже, это волнует мало, и они редко подходят во время плавания к большим кораблям, чтобы пополнить запасы свежей воды. А если и подойдут, то скорее чтобы попросить табака или чего-либо в этом роде.

На доу просто решается и проблема еды. Пищу готовят в железном ящике, наполовину заполненном песком. Сама же команда может, кажется, бесконечно жить на диете из занзибарских апельсинов, риса, фиников и сушеного акульего мяса. Ночью на борт попадают летающие рыбы, привлеченные светом фонарей; иногда ловят черепах, заснувших на воде.

Безмятежное существование команды никогда не нарушают такие авралы, как мытье палубы или надраивание медных частей. Арабских моряков не пугает длительность рейса. Их пословица гласит: «Не считай дней месяца, которые тебя не касаются». Каждое утро, когда солнце еще не показалось на горизонте, раздается призыв к молитве: «Аллах Акбар!». А вечером, чуть солнце коснется синей кромки воды, капитаны снова превращаются в мулл. Все поворачиваются лицом к Мекке, падают на палубу, касаясь досок лбом, и молятся на коленях, пока не будут произнесены последние слова: «Мир вам, хвала аллаху!»

У этих бесстрашных моряков своя философия. «Нет чертей, кроме тех, которые выдуманы», — говорят они. И все же циклоны год за годом уносят в пучину немало доу. Гвардафуй [168], зловещий мыс, который еще в конце XIX века считали «неизведанным рогом Африки», имеет на своем счету целые флотилии доу. Дело в том, что конструкция судна не позволяет идти против ветра и ему не всегда удается уклониться от встречи с прибрежными скалами, особенно если они окажутся с подветренной стороны. Большинство доу по ночам не зажигает красных и зеленых навигационных огней, так что они часто становятся жертвами столкновений с пароходами. Некоторые погибают в открытом море.

В наши дни владельцы доу в поисках прибылей обратились к добыче жемчуга. Даже в том смешанном запахе, что витает над доу, стоящими на якоре, всегда без труда распознаешь, какое судно занимается добычей раковин. Затхлый запах разложившихся ракушек не оставишь за бортом.

Некоторые из устричных отмелей, которые разрабатываются моряками, хорошо известны; другие, напротив, лежат в лагунах малоизвестных островов, и разузнать их местонахождение непросто. Чтобы найти драгоценную раковину, используют примитивную модель «подводного глаза» — стеклянную чашу или воронку со стеклянным дном, с которой опускаются в воду.

Арабы — неплохие ныряльщики, но лучше всех ныряют сомалийцы, превосходно сложенные ловцы с развитой грудной клеткой. Они погружаются в воду обнаженными, зажав ноздри, с камнями для балласта в руках. Если в этом месте не появятся акулы, если руку пловца не захватит гигантский моллюск и если устричная отмель богата, то команде доу будет с чем появиться на жемчужном рынке Занзибара.

Так что, как это ни удивительно, старые торговые доу процветают в век турбин и теплоходов. Я как сейчас вижу перед собой этих викингов Востока. На гроте доу колышется флаг занзибарского султана, муссон перебирает своими сильными пальцами громадные квадратные паруса и направляет бег судна к гаваням далеких островов.

Глава восемнадцатая

На Маскаренах

Из Занзибара я отправился на Маскаренские острова (Реюньон, Маврикий и Родригес) [169] названные так по имени первооткрывателя Педру-ди-Машкареньянша [170].

На Маврикии полмиллиона жителей. Это большой остров площадью более семисот квадратных миль, в его лесах обитает десять тысяч диких оленей. Однако для тех, кто решил уйти подальше от мирских тревог, Реюньон и в особенности Родригес подходят как нельзя лучше.