Что такое Израиль - Шамир Исраэль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
Если бы жители поселений Западного берега купили землю у местных жителей, а не отобрали задарма, видимо, не возникло бы и острого конфликта между поселенцами и крестьянами. Получившие землю бесплатно от государства поселенцы не всегда понимали, что она отнята у крестьян; а когда поняли, выстроили идеологию, по которой палестинская земля бесхозная. Если бы им пришлось платить за землю, они купили бы то, что палестинские крестьяне согласны были продать, и больше ценили бы свои приобретения.
Глава XXV. Сосна и олива
Большинство израильских апологетов изгнания 1948 года пытается оправдать его справедливость давними правами евреев на землю Израиля и обменом населением с арабскими странами, то есть приемом миллиона восточных евреев вместо изгнанных палестинцев. Но я не собираюсь спорить о справедливости – лишь о целесообразности. Я утверждаю, что изгнание 1948 года обернулось трагедией для Святой земли и для евреев Израиля, а не только для палестинцев, что ничего хорошего из земельного грабежа не вышло, что сегрегация палестинцев породила сегрегированность различных еврейских общин и, наконец, что у евреев нет будущего в стране Израиля без гармонизации отношений с Палестиной – страной Израиля.
Мы увидели Сатаф, превращенный в музейный экспонат, Субу с ее заброшенным источником, Эйн-Карем, чьи дома стали источником ненависти. Продолжим прогулку по Иерусалимскому коридору, по местам несказанной красоты и тоски. Западные пригороды Иерусалима – бетонные кубики Кирьят-Иовеля, Кирьят-Менахема и прочих – тянутся по направлению к больнице «Хадасса» и Эйн-Карему. За Эйн-Каремом начинается огромная древняя оливковая роща. Над Эйн-Каремом густо посажен сосновый лес, символ столкновения двух культур, двух народов.
Леса росли на холмах Иуды и Эфраима в глубокой древности, и в свое время Иисус Навин (17:18) призвал дом Иосифа расчистить землю от леса для посадок. С тех пор местные жители сажали в основном деревья и кустарники, способные прозябать в засушливом климате Святой земли: оливу и виноградники. Им не требуется орошения – достаточно дождей. Олива, правда, нуждается в уходе: землю вокруг нее нужно тщательно боронить, следить, чтоб мыши не обглодали кору, снимать плоды. Интенсивные методы ведения сельского хозяйства для Палестины не годятся. Горные террасы слишком узки, чтобы использовать машины. Цены на маслины и оливковое масло не оправдывают значительных капиталовложений. Уборка требует большого количества рабочих рук.
Когда новые еврейские поселенцы стали украшать страну Израиля, они избрали сосну – дерево, знакомое им по Европе, – и посадили ее на голых холмах. Сосна проще приживается и обходится без той заботы и ухода, которые потребны оливе, что облегчает массовое озеленение. Так сосновые леса стали символом еврейской колонизации Палестины, а оливы – эмблемой палестинского традиционного хозяйства. Сегодня евреи почти не выращивают олив. Купленные вами израильские маслины, скорее всего, выращены арабами в одной из деревень близ Наблуса или Назарета.
Оливковые деревья, оставшиеся в Иерусалимском коридоре, были вырублены или заброшены. Оливковую рощу на склонах Эйн-Карема отдали местной сельскохозяйственной школе, которая и не подумала заботиться о деревьях. Иногда палестинцы из лагерей беженцев пробираются сюда и собирают маслины.
Огромную и древнюю оливковую рощу на Кармиле вырубили по велению тогдашнего министра сельского хозяйства, Арика Шарона, чтобы очистить место для посадок авокадо – культуры, чье разведение экономически более оправданно. Если сегодня вы видите ухоженные оливковые деревья в «старом» Израиле, скорее всего, они принадлежат арабской деревне – таких немало в Галилее – или обихожены арабскими руками, как в долине Аялона.
Борьба между сосной и оливой не прекращается. В районе села Эль-Мидия, родной деревни Маккавеев, росли оливковые деревья. В 1986 году Еврейский национальный фонд стал их выкорчевывать и сажать вместо них сосну. То же происходит и в других местах, например возле села Катане, в районе «Малого треугольника» (в восточной части долины Шарон, Саронской долины), повсюду, где есть палестинцы. Оливы – признак того, что земля принадлежит палестинцам. Чтобы стереть этот признак, Керен каемет с помощью войск, пограничников, полиции выкорчевывает оливковые деревья.
В марте 1987 года выкорчевано сто древних олив в Масличной балке (Вади-Зейтун) между деревней Сур-Бахр и пригородом Иерусалима, Восточным Тальпиотом. На их место были посажены сосны. Официально заявленная цель – озеленение.
Посадки сосны производятся не из любви к зелени, но для закрепления права собственности. Керен каемет помогает кибуцам и мошавам Иерусалимского коридора засадить их земли сосной, потому что у тех нет ни рабочих рук, ни желания обрабатывать так много земли, но и отдать ее былым владельцам выше сил.
Вместо того чтобы вернуть землю изгнанным феллахам или позаботиться об их обработке, Керен каемет создает зеленую «потемкинскую деревню». Даже при нежелании возвратить беженцев трудно было придумать более порочный путь.
Что мешало израильскому правительству избрать план «Олива» и создать класс свободных поселенцев, которые ухаживали бы за источниками и оливковыми деревьями, вели бы, не насилуя землю, экстенсивное сельское хозяйство в горах? Вместо этого был избран план «Сосна»: новых поселенцев загнали в неразвивающиеся городки развития, в городские трущобы, в новые жилмассивы, а сельское хозяйство пошло по линии рыночно ориентированного производства, предполагающего максимальную отдачу при минимальном использовании труда. Для такого хозяйства оказался малопригодным практически весь горный массив, вся древняя макроструктура террас и орошения оказалась ненужной.
За «Хадассой», по дороге к монастырю Св. Иоанна в Пустыне, старая дорога делает крутой изгиб. Внутри изгиба видны два столба, меж ними идет тропинка с вершины холма к источнику Эйн-Хиндак. Это классический «запечатанный источник», с которым сравнивал свою возлюбленную царь Соломон (Песнь Песней 4:12). Струя его бьет в пещере и обычно не выливается из ее зева – как в Эйн-Кабу и других местах. Летом, в особо жаркий день, можно залезть внутрь и окунуться в чистую студеную воду. Несколькими метрами ниже стоит циклопическая стена, которой в византийские времена перегородили это маленькое вади, чтобы вода не смывала землю и посадки.
На вершине холма стояло раньше село Катра. Женщины Катры протоптали тропинку к источнику – сюда они ходили за водой с кувшином. Над гигантской стеной еще можно различить посадки жителей Катры, но их захлестывает волна сосен, поднимающаяся из долины Сорек. На месте Катры стоит поселок восточных евреев Эвен-Сапфир, зажиточный, благополучный. Его жители не пользуются водой из родника, им не нужна стена, перегораживающая вади, – воду они получают из водопровода. Сосны закрепляют за ними землю. На земле должно быть что-то посажено, а ничего проще сосны не найти. Вместо трудоемкого возделывания русла вади они разводят кур, как и большинство еврейских поселений Нагорья. Кур они держат в тесных проволочных клетках, по шлангу засыпая искусственный корм и рыбий жмых. Куры Эвен-Сапфира – и любого другого израильского поселения – никогда в жизни не бегали по травке и не клевали просо. Не удивительно, что яйца их не похожи ни цветом, ни вкусом на те, что несут свободно живущие куры палестинцев. Но какая разница? Ведь жители Эвен-Сапфира зарабатывают не на продаже яиц, а на государственной субсидии. В стране растут горы яиц, которые невозможно продать, – собственное население столько не съест, на экспорт они не годятся. Тем не менее производители продолжают получать субсидии, а куры по-прежнему мучаются в своих тюремных клетках.
Не лучше живется и коровам в развитом израильском хозяйстве. Словно Железную Маску, всю жизнь их держат в клетках, где и повернуться негде. Еду им подают по конвейеру, водой из шланга моют под ними бетонный пол, машины для дойки берут «молоко», ветеринар со шприцем искусственно осеменяет их. В кибуце Гезер коровы сидят в грязном загоне, как в концлагере, а за забором зеленеет трава. Молоко этих коров, яйца этих кур не могут принести счастья.
