Что такое Израиль - Шамир Исраэль (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
«Одно удовольствие ехать из Тель-Авива в Хайфу: не видишь ни одного араба», – сказал член секретариата правящей партии Мапай на заседании фракции в кнессете тех лет. Другие, впрочем, как Ицхак Бен-Цви, считали, что в стране «осталось слишком много арабов». На Побережье, между Хайфой и Тель-Авивом, уцелело два живых села – Фурейдис и Джаср-аз-Зарка. Около последнего также остались следы крестоносцев. Джаср-аз-Зарка стоит возле Зарки, Крокодильей речки – там еще в начале XX века поймали трехметрового крокодила, а в старину их водилось немало. При впадении Зарки в море высится холм древнего Крокодилополиса, эллинистического сородича Аполлонии. В грубо вырытых ямах лежат мраморные колонны – это место не было толком раскопано и разграблено. На том же холме – следы четырехугольной сторожевой башни крестоносцев Тур де Салин (Соляной). Здесь выпаривали морскую соль. Башня стояла на приморском пути из Кесарии в Акку. Сейчас возле устья видны остатки турецкого моста начала XX века, сооруженного к визиту кайзера Вильгельма (как и Новые ворота Иерусалима) и рухнувшего вскоре после этого, но реку нетрудно перейти вброд. К северу от нее находится птичий заповедник и рыбные пруды кибуца Мааган-Михаэль.
К югу от холма Тур де Салин – «дачный поселок» рыбаков Джаср-аз-Зарки. Сюда они перебираются летом, а зимой возвращаются в постоянные дома, стоящие на естественном валу (куркар), отделяющем долины Северного Шарона от прибрежных дюн. Предки их пришли из долины Иордана в прошлом веке, и кожа рыбаков темнее, чем у местных палестинцев. Под естественным валом Джаср-аз-Зарки проходит туннель. Это часть «высокого» акведука, поившего Кесарию в византийские времена и сохранившегося при крестоносцах. Ведь Кесария, столица римско-византийского Побережья, не сгинула, хотя и уменьшилась ко времени крестовых походов. Этот город, основанный финикийцами и превращенный Иродом Великим в одно из семи чудес света, несколько раз разрушался и восставал из пепла, как феникс. Сегодня там видны внушительные стены, окруженные сухим рвом, – укрепления Людовика Святого, который собственноручно таскал камни и рыл песчаный грунт. Иродов порт практически исчез еще до прихода крестоносцев – его затянуло песком, и лишь небольшие суда могли с трудом пройти меж молов старой гавани.
Цитадель Кесарии выросла на маленьком мысу, где сегодня находится галерея и ресторан. Можно заметить следы глубокого рва, отделявшего ее от берега. Этот ров спас защитников Кесарии в 1220 году, когда войска эмира Дамаска эль-Муаззама взяли город. Жители бежали в цитадель и дождались там генуэзских кораблей, эвакуировавших их в Акку.
Мечеть на берегу сооружена в прошлом веке боснийцами – первыми поселенцами Кесарии со времени ее окончательной гибели в марте 1265 года. Город разрушил Бейбарс после недельной осады. И на этот раз защитники нашли укрытие в цитадели и уплыли в Акку. Но Бейбарс, опасаясь их возвращения, приказал стереть город с лица земли. Это было сделано, и руины занес песок.
Нынешняя Кесария – туристская аттракция, но ее водоводы достойны внимания. «Высокий» акведук Кесарии начинается в холмах за Кармелем к северу от мошава Амикам. Там по просторному пастбищу течет ручей Сабарин, истоки которого затерялись в заросшей кустарником ложбине между продолговатыми горками. В этом месте стояло село Сабарин. Весь район Сабарина, просторное пустынное плато, полон следов сгинувших палестинских сел. А меж ними на высоте, как в свое время замки крестоносцев, стоит кибуц Рамот-Менаше. Возле него в долине было большое село Далиет-эр-Руха. Его родники заросли ежевикой, колючки сабры взяли в кольцо развалины домов.
Амикам с его виноградниками нанимает немало арабов из более удаленных деревень в пору уборки винограда. Его жители, симпатичные болгары и русские евреи из Маньчжурии, могли бы ужиться с Сабарином. Дома погибшего села исчезли, но растительность точно выделяет их контуры. Я нигде не видел столько плодоносных смоковниц, как в этих местах. Под одной из них, особо развесистой, – широкий колодезь Сабарина, и, заглянув в него, можно увидеть отверстия подземного водовода, несшего струю этого ручья в имперскую Кесарию. К юго-западу от Амикама – еще несколько колодцев, отдушин древнего водовода. Один из них также укрыт под сенью смоковницы, а на холме над ним – руины села Синдиана, превращенные в стрельбище.
Дальше по пути водовод захватывал источники Шуни (Шуми), где в римские времена жители Кесарии устраивали праздник воды маюмас, вроде Ивана Купалы, славившийся своими вольными нравами. От тех времен остался театр, превращенный крестоносцами в крепость. Театры вообще легко переделывать в крепости, что видно на примере римского театра самой Кесарии. В наши дни источники Шуни не бьют, а римский театр, ставший замком крестоносцев, а затем турецким караван-сараем, превращен в мемориал Жаботинского.
Трубы древнего водовода можно увидеть возле старого шоссе Хайфа – Тель-Авив, у кургана Тель-Мубарак (мошав Бейт-Хананья). Там акведук поднимается над землей по арке и направляется к побережью. В этом месте сохранилась надпись с титулом Десятого легиона. Отсюда вода шла под валом Джаср-аз-Зарки и вдоль по берегу моря, к городу.
Второй, «низкий», акведук начинался недалеко от Джаср-аз-Зарки, где Крокодилья река пробивается сквозь естественный вал куркар. В этом месте обнаруживаются следы огромных гидравлических сооружений: плотина, желоба для спуска воды, мельницы. Имперские строители перегородили Крокодилью речку, подняв уровень вод Кабары – долины, где бьют источники, легко превращающейся в болото, а чтобы возникшее озеро не «удрало» на север, построили еще одну плотину возле Тель-Шореша (против кибуца Мааян-Цви). Акведук, несший воду Кабары к Кесарии, прекрасно служил и Людовику Святому. В более поздние века, после разорения Побережья, система пришла в негодность, в плотине были пробиты узкие проломы и поставлены мельницы, которые вертелись до 1920-х годов, когда барон Ротшильд осушил болота Кабары, спустив искусственное водохранилище.
Кесария наших дней окружена виллами миллионеров, площадками для игры в гольф, неподалеку – бедный жилмассив. Руины города были раскопаны тщательно и позволяют проследить взлет и падение этого метрополиса, «цветшего в руках людей с Запада и зачахшего под властью сухопутных народов Востока», по словам Смита.
Самые большие замки располагались на окраинах королевства: в Заиорданье, в Сирии, в Ливане, где на высотах Набатии стоит несокрушимый Бофор, в Галилее, с ее Монфором и Бельвуаром. Замок Монфор находится в одном из самых красивых вади Галилеи – Кзив (Курн). Путь туда ведет через зажиточное село Маилия в центре которого находятся руины другого замка, Шато де Руа. От замка Маилии мало что осталось – камни его пошли на строительство местной мечети, разваливающейся с 1948 года, когда мусульмане бежали и остались одни христиане. Они, впрочем, и раньше были большинством в селе. Маилиец Элиас Шуфани оставил любопытный мемуар о 1948 годе, когда в селе стояли войска Армии спасения Каукджи. Он рассказывает, что мусульмане из Армии спасения относились к христианам как к жителям оккупированной территории и в воскресенье даже попробовали прогнать их из церкви. Возможно, это способствовало тому, что христиане Маилии остались в селе. Жители Маилии – мелькиты (православные-униаты) – были христианами и до прихода крестоносцев. Они породнились с франками, и после падения королевства и бегства знати франки попроще остались в селе с местными христианами, приняли их обычай и растворились в здешнем населении.
Замок Маилии принадлежал сеньору де Милли, а затем был выделен в приданое его дочери и перешел к Жослену де Куртене, родственнику короля Иерусалимского и известного лингвиста Бодуэна де Куртене. Его потомки продали замок с землями Тевтонскому ордену. Этот орден, третий по важности среди орденов крестоносцев, возник значительно позднее первых двух и располагал меньшими силами и влиянием. Немцев в первых крестовых походах участвовало относительно немного, что их немало удручало и заставляло, как компанию «Эйвис», больше стараться. Тевтонцы отстроили Монфор, бывший раньше малым замком в угодьях Маилии, и превратили его в несокрушимую крепость, окрестив Штаркенбергом. Когда раздоры между тевтонцами и двумя старыми орденами – тамплиерами и госпитальерами – достигли точки кипения, тевтонцы покинули Акку и сделали Монфор-Штаркенберг своей столицей и цитаделью.
