Жила Комстока - Ламур Луис (книги серии онлайн .TXT) 📗
Наутро они отправились в Гануоллоу дорогой, что шла берегом моря, и вскоре добрались до дома, где родилась Мэри Тревэллион и где все еще жил ее брат Тони.
— У тебя есть лодка? — спросил отец у Тони, коренастого парня в кожаной куртке, с голубым платком на шее.
— Ага. А зачем тебе?
— Хочу немного порыбачить. Если поможешь мне, возьмешь себе потом часть улова.
— Если тебя интересует что-то еще кроме рыбы, то зря будешь надрываться. Джон Нил уже искал «Короля Португалии», но так ничего и не нашел. И ты не найдешь.
— А ты помнишь старого Трегора?
— Кто ж его не помнит? Он приезжал сюда и всегда уходил далеко в море. Однажды он даже пропал надолго, а когда вернулся, то вид имел еще тот… еле выбрался на берег, весь промок до нитки. Вижу его, как тебя. Он шел, шатаясь будто пьяный. А потом отправился в Маллион доживать свой век.
— И что, никогда больше не возвращался в Гануоллоу?
— Как же, возвращался еще пару раз. Чтобы порыбачить да пропустить пинту-другую пива в местной таверне.
— А на что же он жил все эти годы?
Тони пожал плечами.
— Говорят, ухаживал за лошадьми в конюшнях Годолфинов.
— Так вот, жил он на то, — заявил отец, — что выудил из моря. Сейчас старый Трегор при смерти. Он оставил мне все, что там лежит. Я возьму сколько мне нужно, оставшееся — твое. Когда старый Трегор отправлялся рыбачить, он на самом деле нырял. Нырял в том месте, которое известно ему одному. Конечно, сокровище небольшое, но для таких, как мы с тобой, это все же богатство. Когда я возьму свое, там еще кое-что останется. Пользуйся им бережливо, никому не рассказывай, и тогда у тебя всегда будет каравай хлеба да пинта пива на столе.
Утром они отправились в море, а когда спустилась ночь, незаметно вернулись к берегу и бросили якорь в прибрежных камнях. Тони забросил удочку и ждал, а Том Тревэллион нырнул и вскоре всплыл на поверхность, держа в руках небольшой сундучок, в котором оказалось несколько золотых монет и пара драгоценных украшений. Затем, пока он отдыхал, в воду прыгнул Тони и вынырнул с небольшим холщовым мешочком, в котором тоже хранились золотые монеты, а также серебряная пряжка да кое-какие мелкие предметы — совсем немного, все, что в ту бурную ночь много лет назад имел при себе каждый из матросов потерпевшего бедствие суденышка. Однако Трегору хватило на жизнь пары таких находок.
Тони взял себе только одну золотую монету, зато теперь он точно знал, где лежит затонувшее судно, и там оставалось по меньшей мере еще два таких же ада, а может быть даже и три. На следующее утро он отвез Тревэллионов на своей повозке в расположенный весьма далеко от деревни Фалмут, где стояло маленькое, грязное, переполненное людьми суденышко, отплывающее в Америку.
Только спустя несколько часов они вышли в море. Вэлу нравились огромные паруса, скрип снастей и звук бьющихся о борт волн. Штормов он боялся и все-таки сказал отцу:
— Я хочу стать матросом.
— Собачья это жизнь — быть матросом, — покачал головой Том. — Работаешь днем и ночью, а взамен — только скверная еда, дурное обращение да жалкие гроши.
— Зато всегда на свежем воздухе, — возразил сын.
— Да уж, — согласился отец, — это точно.
— Когда доберемся до Америки, мы не сразу поедем в Калифорнию?
— Уилл Холдер не советовал ехать сразу. Сначала надо получше узнать людей и обычаи. Тот, кто приезжает в страну впервые, может понаделать ошибок.
— А денег нам хватит? — спросила Мэри.
— Если расходовать экономно, хватит, чтобы добраться до Калифорнии и продержаться там немного, пока я не начну зарабатывать.
— По-моему, у нас денег столько…
— Не так уж и много, если учесть, что мы должны купить фургон, быков, лошадь, ружье и большой запас еды. Уилл считает, что бедному ехать на Запад не по карману — слишком дорогая дорога.
Отец с матерью только и говорили о Калифорнии — что будут там делать, как жить. Она казалась им далекой прекрасной мечтой, да и остальные на борту корабля пребывали в таких же мечтаниях. Золото там повсюду, убеждали друг друга люди, знай подбирай его со дна рек или вымывай из песка.
На это Том Тревэллион лишь улыбался:
— Посмотрим, какую они запоют песню, когда им придется несколько часов покрутить лоток. Уж мы-то, добытчики олова, всю жизнь промывали песок, пока не появились большие компании и не прибрали все к рукам. Это тяжелый, очень тяжелый труд.
Лежавший рядом с отцом йоркширец вдруг вздохнул:
— С ума все посходили из-за этого золота. Лично я направляюсь в Орегон. Золото меня не интересует, мне бы кусок хорошей земли. Запустить бы руки в добрый жирный чернозем да собственными пальцами потрогать это богатство. Если обращаться с землей по-доброму, друзья мои, она даст вам покой и уверенность и вообще все, что человеку нужно. Попробуйте посадить в землю крупицу золота, и что из этого выйдет? А посадите зерно, и вам воздастся сторицей.
Корабль доставил их в Новый Орлеан, где отец купил всем новую одежду. «Все равно понадобится, — говорил он, — но в портовом городе дешевле, чем где-то еще». Потом на речном пароходе они добрались до Вестпорта. Там их планы неожиданно изменились. В коридоре небольшой таверны, где семья сняла комнату, ожидая, когда подвернется фургон, в котором можно жить и передвигаться, Мэри Тревэллион увидела плачущую женщину и подошла к ней.
— Том, — позвала вдруг Мэри, — у этой женщины умер муж. Она осталась с двумя маленькими детьми, фургоном и таким запасом провизии, который ей не нужен.
— Ну что ж, она легко продаст все это.
— А почему бы нам не купить у нее?
Женщина подняла глаза:
— Если купите сегодня, уступлю. Я хочу домой. Хочу вернуться к родственникам.
Фургон был крепко сколочен и выкрашен в голубой цвет. Том Тревэллион, который хорошо разбирался в подобных вещах, тщательно осмотрел его.
— Вам и быки понадобятся. У меня есть восемь голов, отдам за двести долларов. Для фургона хватит и пяти.
Отец Вэла присел на корточки, чтобы проверить подпорки, к которым крепились запасное дышло и чуть провисшее холщовое полотнище длиною почти с сам фургон, подвешенное за уголки.
— А это зачем? — поинтересовался Том.
— Для бычьего помета, — ответил случайно оказавшийся рядом прохожий. — Женщины обычно идут позади фургона, подбирают бычий помет и бросают его на холстину. В пути это единственное топливо.
— Бычий помет? — переспросила Мэри с нескрываемым отвращением. — Но разве он…
Прохожий усмехнулся:
— Да, леди. Только очень сухой… старый помет. Из него можно разжечь отличный костер. Спросите любого, кто живет в прериях.
Они купили фургон и животных. Мужчина в новеньком, аккуратном костюме, бледный, с залысинами на висках, с редкой, но ровно подстриженной бородкой, стоял рядом и наблюдал, ожидая, когда сделка будет завершена. Он смотрел молча, не улыбаясь, прищурив тусклые глаза.
Фермер, стоявший неподалеку, раскурил трубку и, глянув на Тома, подмигнул:
— Здорово снарядился. Большая удача приобрести сразу столько добра. В наши дни двести долларов это почти годовой доход фермера. Я бы тоже отправился на Запад, если б мог приобрести такое.
Женщина взяла у Тревэллиона монеты, а человек с бородкой вдруг быстро выступил вперед и протянул руку.
— Можно взглянуть? — спросил он женщину. — Не бойтесь, я верну… Сдается мне, это редкая монета.
Монета была золотая и довольно тяжелая.
— Дублон, — определил незнакомец. — Такие нечасто встретишь. — Он повернулся к Тому Тревэллиону: — Где вы взяли ее?
— Отец принес с войны. Он хранил эти монеты всю жизнь.
Бородач вернул монету.
— И у вас есть еще такие? — спросил он.
— Нет, — сдержанно произнес Том и отвернулся.
Незнакомец замешкался, чтобы проследить за ними взглядом.
Еще неделя ушла у Тревэллионов на то, чтобы купить необходимые инструменты, кое-какое снаряжение и приготовить запас провизии.
Женщина, продавшая фургон, дала им список. Ее муж составил его, посоветовавшись с несколькими переселенцами. Она утверждала, что более толкового и полного перечня им не найти.
