Пограничный легион - Грэй Зейн (версия книг .TXT) 📗
— Вы не должны больше там сидеть, точно пленница, — сказал он. — Вы похудели и побледнели. Выйдите-ка на воздух, на солнце. Вам вовсе не мешает привыкнуть к моей банде. Бейд Вуд приходил ко мне сегодня утром и уверял, что видел дух Денди Дейла. Это имя так и останется за вами. Мне безразлично, как вы будете обращаться с моими людьми, но если отнесетесь к ним приветливо, вам будет гораздо легче жить среди них. Не отходите слишком далеко от нашей хижины. Если же вам что-нибудь не понравится, то просто стреляйте в них. Меня не зовите. Этих молодцов вы в состоянии так огорошить, что они больше никогда и пальцем вас не тронут.
Выйти днем в мужском костюме оказалось для Жанны мучительным испытанием. Она шагала неуверенно и под маской ощущала на своем лице холодные мурашки. Не страх, а стыд охватил ее. Лучше умереть, чем показаться Джиму в этом дерзком одеянии.
Несколько запыленных и оседланных лошадей стояли, понуро опустив головы возле блокгауза; отдыхавшие тут же мужчины разом прервали свой разговор при ее появлении. Жанна не знала ни одного из них, и это помогло ей быстро вернуть самообладание. Но сенсационное впечатление, произведенное на бандитов, сразу же развеселило ее. Застыв с широко раскрытыми ртами, они так и уставились на нее. Один старик даже выронил из своего обросшего сединой рта трубку и, казалось, вовсе не заметил этого. Темнокожий молодой бандит, свирепого и дикого вида, со следами отчаянной и беспутной жизни на лице, первый пришел в себя от изумления и с неуклюжей галантностью приподнял свой сомбреро. За ним последовали и остальные. Их приветствие было отрывистым, но с оттенком любезности. Жанна охотнее всего бросилась бы бежать от этого прекрасного огня наглых и любопытных глаз, однако она заставила себя сохранить вид полной беззаботности. Пусть только удастся это, остальное пойдет гораздо легче. Жанна еще раз порадовалась своей маске. Постепенно непринужденность снова вернулась к ней, а с нею возвратились и прежний разум, и мужество.
Легкой походкой она отошла от группы бандитов к усталым, лохматым лошадям и принялась их гладить и похлопывать. Вот по тропинке проехал одинокий всадник и спрыгнул с лошади возле хижины Келса. В другой раз в лагерь прибыли еще двое бандитов, и оба уставили на нее свои совершенно круглые глаза. Неотступно, что бы она ни делала и ни говорила, ее сопровождала мысль о Джиме. Где он сейчас? Что делает? Пьян ли, играет, дерется или спит?
В душе Жанны проснулся новый страх. А вдруг, несмотря на маску, Джим все-таки узнает ее?
Целиком занятая этой мыслью, она принялась ходить взад и вперед. Вдруг ее внимание привлекло какое-то необычное волнение среди бандитов. Они окружили нескольких прибывших всадников, из которых Жанна узнала Рыжего Пирса, Французика и с внезапной дрожью Джима Клайва. Сердце Жанны заколотилось. Она боялась показаться ему на глаза, не доверяя своей одежде… Все ее планы разлетались, словно их никогда и не было. Маска маской, а пронизывающего взгляда Джима ей не выдержать. И подобно маленькому трусишке, Жанна быстро направилась обратно к хижине.
Однако, еще не переступив порога, ей пришло в голову, что, вероятно, произошло что-то особенное, так неожиданно расшевелившее отдыхавших грабителей, которые с напряженным интересом следили за подъезжавшей группой. До слуха Жанны донесся громкий разговор. Мимо нее вдруг быстро пробежал Келс, сверкая глазами и не замечая ее. Внутри хижина оказалась совершенно пустой. Сквозь входную дверь Жанна видела группу бандитов, сбившихся в кучу и о чем-то галдевших. Она также услышала повелительный голос Келса, но слов разобрать не могла. Гул хриплых голосов усилился. Распахнув дверь, Келс вошел в хижину вместе с Пирсом. Сзади них шел Джим Клайв. Едва только зти трое очутились в хижине, как вся остальная компания бандитов потянулась за ними, подобно сердитому рою пчел. Говорил Келс, говорил Джим, но их слова тонули в общем гуле. Внезапно Келс дал волю своему характеру.
— Молчать, черт вас побери! — взревел он властным голосом.
Внезапно настала тишина.
— Ну… Что случилось? — спросил Келс.
— Только не выходи из себя, хозяин, — ответил Пирс дружелюбно. — Ничего плохого не произошло… Клайв испробовал на Гульдене свой револьвер и больше ничего.
Келс чуть заметно вздрогнул, однако его резкий жест и мимолетное выражение, напоминавшее Жанне тигра, заставили ее подумать, что он испытывает чувство дьявольской радости.
— На Гульдене!? — восклицание Келса одновременно прозвучало и страстным вопросом.
— О, нет! Он не окочурился, — ответил Пирс. — Этою бульдога не так-то легко прикончить. Но немножко и его пообщипали. Лежит сейчас у Бэрда. Думаю, будет не худо, если ты туда пойдешь и перевяжешь ему раны.
— Пусть лучше сгниет, чем я буду ухаживать за ним, — ответил Келс. — Где Бейд Вуд?.. Бейд, возьми мой аптечный ящик и пойди к Гульдену. Ну, Рэд, а из-за чего вышла вся свалка?
— Дружки Гульдена попробовали связаться с Клэбом, Клайв с ними, а я между ними! И сам понимаешь, мне приходилось глазеть в оба, только бы мне не получить на орехи.
Пока между Келсом и его лейтенантом происходил этот быстрый разговор, Джим Клайв сидел на краю стола с огрызком сигары во рту, лениво болтая своим пыльным сапогом со звонкой шпорой. Жанна никогда еще не видела его таким. Видно было, что он пьянствовал и до сих пор еще не протрезвился. Как хорошо читала она в этом опустившемся лице! Чтобы громко не взвыть от боли, Жанна прикусила язык. Да, да, Джим погиб!
— Из-за чего они повздорили? — спросил Келс.
— Спроси Клайва, — ответил Пирс.
Келс подошел к Клайву. Вид этих обоих мужчин, стоящих один против другого, заставил содрогнуться Жанну.
Как они были различны! Келс выглядел жестким, повелительным, мощным и крепким; все его существо дышало живым и дружеским уважением к молодому отщепенцу. Клайв же, наоборот, выглядел рассеянно — словно равнодушный образ усталой и легкомысленной презрительности. Оба мужчины издали казались значительно выше остальных глазевших на них негодяев.
— Клайв, почему вы стреляли в Гульдена? — сурово спросил Келс.
— Это мое дело! — медленно ответил Клайв и, устремив свой угрожающий взгляд на Келса, принялся выпускать к потолку длинные тонкие столбы табачного дыма.
— Конечно… Но я припоминаю, что на днях вы спрашивали меня относительно Гульдена. Это ли было причиной ссоры?
— Нет! — ответил Клайв.
— Ладно. Но я все-таки хочу знать причину. Пирс говорит, что вы поругались с друзьями Гульдена. Если я не водворю между вами мира, придется делиться на партии.
— Келс, мне решительно никто не нужен, — сказал Клайв и швырнул прочь свою сигару.
— И все-таки, — терпеливо продолжал Клайв, — здесь каждый человек нуждается в помощниках.
— Ну, а я ни в ком не нуждаюсь.
— Это ваше дело. Я не желаю навязывать своих советов.
Вся властность и умение подчинять себе людей сказались в этих словах Келса. Ничего не было легче, чем заставить Джима воспротивиться, ибо его существо самым непостижимым образом подходило к свирепым особенностям этой жизни на границе.
— Значит, вы отступаетесь от меня? — спросил он, устремляя свой проницательный взгляд на Келса.
— Я подожду, Джим, — спокойно ответил тот.
Джим принялся свертывать себе новую папироску. Жанна видела, как дрожали его крепкие загорелые руки, и догадалась, что виной этому было не волнение, а состояние его нервов. Ее сердце заныло.
— Послушай-ка, Рыжий, — обратился он к Пирсу. — Расскажи мне, что там произошло. Что ты там видел? Джим против этого ничего иметь не может.
— Ну, вот, сидим мы там у Бэрда, и игра за игрой течет как по маслу. Гульден вчера ночью вернулся в лагерь. Обычно он всегда злобный, но вчера вечером он выглядел еще страшнее. Вначале все шло благополучно. Все мы решили, что, должно быть, его поездка не выгорела. Он был как-то особенно взволнован. То и дело расхаживал туда-сюда, совсем как ягуар в клетке. Ну, мы не приставали к нему, спроси любого. Как вдруг он прямо катится к нашему столу — я, Клайв и Техасец играли в карты… Бац! Он одним взмахом перевернул наш стол. Я схватил золото, Клайв спас виски. Все мы пили, и Клайв больше всех. Бэрд весь побелел от злости, Техасец чуть было не задохся. Но все мы, кроме Клайва, боялись Гульдена, хотя он сидел, не двигаясь, и ничего злобного в нем заметно не было. Гульден же трахнул по столу и прямо обратился к нему:
