Полотно Судьбы (СИ) - "Рэйя_Гравис" (полные книги .TXT) 📗
Гермиона бросила на Арчера тяжелый взгляд.
— Не могла.
— Ну что ж, ладно, — он поднялся на ноги. — Рад, что мы всё прояснили.
Он прошел мимо, направляясь к выходу.
Совершенно обескураженная, Гермиона обернулась ему вслед.
— И это всё? — её голос дрогнул от возмущения.
Он помедлил у самой двери и непонимающе глянул на неё в пол-оборота. В душе Грейнджер снова вспыхнуло негодование.
— То есть, по-твоему, это нормально: приходить сюда, осыпать меня оскорблениями, а потом вот так спокойно уходить?!
— Ну, мы, кажется, выяснили, что я зря беспокоился, — он пожал плечами.
— А тебе не приходило в голову, что стоит хотя бы извиниться?
Он мгновение просто смотрел на неё.
— Нет.
— Ну ты и… — она задохнулась от возмущения. — Ты хоть понимаешь, как обидел меня своими беспочвенными обвинениями?!
— Ну, они были не такими уж и беспочвенными, согласись, — он улыбнулся. — Так или иначе, ты, не посчитав нужным посоветоваться с нами, решила поступить по-своему. У меня были причины беспокоиться.
— Как же все-таки я тебя… — она резко замолчала и опустила голову, злость внезапно уступила место огорчению. — Я совершенно не понимаю, что происходит, — вдруг очень тихо сказала Гермиона.
Такая резкая перемена в её настроении заставила Арчера помедлить, хотя он уже собрался уходить.
— Что ты имеешь в виду? — уточнил он.
— Ты то оскорбляешь меня и ни во что ни ставишь, а то… то… целуешь, — последнее слово она произнесла так тихо, что Том едва её расслышал, впрочем, он и так уже понял о чем она говорит и, по правде, плохо представлял, что на это ответить.
— Ну, — он помолчал, — одно другому не мешает, как мне кажется.
Грейнджер обернулась, опалив его гневным взглядом:
— Тебе кажется! — ядовито процедила она.
— О, Мерлина ради, Гермиона, — Том возвел глаза к потолку, — один единственный поцелуй, а ты из-за него уже устраиваешь целую сцену!
— Зачем ты вообще меня целовал?! — она вскочила на ноги. — Если тебе плевать, зачем нужно было целовать меня?! Ты что, осваиваешь новые виды психологического насилия?! Придумал ещё один способ поиздеваться надо мной?! Вполне очевидно, что тебе до меня нет никакого дела, и если это очередная твоя идиотская игра, то я участвовать в ней отказываюсь!
Арчер совершенно спокойно выслушал её обвинения, и когда Гермиона, наконец, замолчала, пристально взглянул ей в глаза с каким-то очень странным выражением на лице:
— Я не имею привычки целовать девушек, до которых мне нет никакого дела, — негромко сказал он и, не дожидаясь её ответа, покинул гриффиндорскую гостиную.
Несколько секунд Гермиона потрясенно смотрела ему вслед, пока его последние слова гремели в её ушах. Когда же, наконец, их смысл в полной мере достиг её сознания, она бросилась следом, толком даже не обдумав, что собирается сказать, но к тому моменту, когда она оказалась в стылом полутемном коридоре, Арчера там уже не было. На одно мгновение ей показалось, что она увидела удаляющийся силуэт Тома, но в следующую секунду тот будто растворился в сумеречных тенях, что расчертили неровными полосами исчезающую во мраке ленту школьного коридора. Ещё пару мгновений Гермиона вглядывалась в темноту, после чего с тихим вздохом вернулась в гостиную, уже не увидев, как с подоконника на пол мягко спрыгнул угольно-черный кот и, бросив насмешливый взгляд в сторону входа в гриффиндорское общежитие, неторопливо потрусил по направлению к подземельям.
*
Шли дни, холодный, ветреный март сменился апрелем, и старинный замок осветили первые лучи весеннего солнца, разогнав свинцовые тучи, застилающие небо тяжелым полотном. В Запретном лесу запели первые птицы, а на заснеженных землях Хогвартса и у самого леса появились небольшие проталины, на которых проглядывала пожухшая, сухая трава. Все ближе были пасхальные каникулы, и учиться никому совершенно не хотелось. Дни тянулись как никогда спокойно и мирно.
Гарри и Том все больше времени проводили в Выручай-комнате, занимаясь частичной анимагической трансформацией и уже добились ряда успехов, сумев преобразить свои глаза. Эффект обоих необычайно порадовал. Том теперь мог, оставаясь в человеческом обличии, прекрасно видеть в темноте и различать витающие вокруг волшебников магические энергии, хотя, как он нехотя признавался, в кошачьем обличии магию разглядеть было проще. Гарри же, пользуясь ястребиным зрением, мог разглядеть малейшую деталь даже на очень большом расстоянии и уже предвкушал следующие игры в квиддич, ведь теперь высмотреть крошечный снитч для него не составит никакого труда. Том восторгов друга не разделял, считая, что можно было бы найти и более полезное применение волшебной дальнозоркости.
В целом постоянные магические изыскания оставались единственным развлечением друзей, потому что их маленькое расследование так ни к чему и не привело. Грюм постоянно сидел в своем кабинете, а Крауч притворялся Грюмом и, как ни в чем не бывало, вел уроки и патрулировал по ночам коридоры Хогвартса. Никаких новых происшествий и зацепок так и не появилось. Как и опасался Том, Гарри игра в детективов быстро наскучила, и он бросил бессмысленные наблюдения за лже-профессором. Не поспособствовал продолжению расследования и ответ Хельги, в котором Долохова с присущей её язвительностью отметила, что Грюм всегда был психом, а Крауч параноиком и что бы они там ни задумали, это определённо не стоило такого повышенного внимания. Доносить до сведения Дамблдора эти новости она тоже не посоветовала, лишь упомянув, что троим сопливым подросткам влезать в идиотские расследования Министерства совершенно не стоит и тем более не стоит отправлять столь компрометирующие письма совиной почтой.
«У Барти Крауча ни одна струна души не дрогнула, когда он отправил родного сына в Азкабан и отрекся от него. Настолько помешанного на правопорядке фанатика еще поискать нужно, поэтому я настоятельно не советую вам привлекать его внимание. Ему, как и Грюму заговор мерещится под каждым камнем. Если в его голову забредет хоть малейшее подозрение, что вы замышляете что-то против их драгоценного Министерства, то вы и глазом моргнуть не успеете, как окажетесь в соседней камере с его сыночком-пожирателем. Впрочем, тот, похоже, скончался не так давно, так что возможно даже в той же камере. Мой вам совет: не лезьте в это дело. Ничем хорошим это не закончится».
Гарри совет Хельги сначала воспринял в штыки, пылая намерением выяснить что происходит, но так как ничего интересного за последние недели так и не случилось, он заметно поостыл к этой истории и переключился на более интересные занятия, то расшифровывая дневники Слизерина, то пытаясь научиться летать в своей анимагической форме. Том резкую перемену настроения друга никак не прокомментировал и на каких-либо решительных действиях не настаивал. Гермиона к совету Долоховой отнеслась с предельной серьезностью, но непреодолимое желание понять, зачем нужна была эта подмена, не позволяла ей так просто отмахнуться от происходящего. Впрочем, всё, что она могла — это строить разного рода теории, которые к разгадке ни на шаг её не приближали. Раз или два она снова подняла вопрос о том, чтобы рассказать кому-нибудь о Грюме, но Гарри её предложение встретил до обидного безразлично, заявив, что, до тех пор, пока Министерство не лезет к нему, он не будет лезть к Министерству. Том вообще её проигнорировал. Отчаявшись, Гермиона даже начала снова подумывать о том, чтобы рассказать директору, но все же передумала. Быть может, Том был прав? Быть может, если они сейчас вмешаются, то все только испортят? В конце концов, ничего плохого пока не случилось, так может, и правда стоит оставить всё как есть?
Шли дни, и Гарри все реже вспоминал о расследовании, теперь лишь изредка посматривая на карту Мародеров и отмечая, что ничего не меняется, и Грюм кабинета не покидает. Он и сам уже начал подозревать, что с картой что-то не так, но очередная проверка выявила, что все чары на месте, да и остальных обитателей школы она показывала как надо. В итоге Поттер окончательно потерял интерес к происходящему, к тому же его все больше начинало беспокоить состояние лучшего друга, заставив на время позабыть о посторонних проблемах.
