Осколки падающих звезд (СИ) - "MissMercy97" (читаем книги TXT) 📗
Драко пытался надеть обратно маску ледяного безразличия, поймав на себе взгляд Элфиаса Дожа. Этот неугомонный старикашка никак не прекращал кидать в его сторону недвусмысленные взгляды, от которых кровь застывала в жилах. Ладони стали мокрыми, и Драко аккуратно провёл ими по брюкам, убирая влагу.
— Кто-нибудь ещё из ранее неизвестных?
— Эйвери-Младший.
— Участвовал ли он в Битве за Хогвартс?
— Да, ваша честь. От его рук погиб один из сыновей Артура Уизли, — прохрипел Малфой, пытаясь усмирить дрожащие губы.
— Кто-то ещё?
— Торфинн Роули, — пробормотал Люциус сквозь боль, когда цепи сильно сжали его рёбра, выпуская воздух из легких. Услышав это имя, Драко сжался от воспоминаний о скрючившемся на полу Торфинне. После его фиаско с Поттером в немагической части Лондона, именно Драко применил к нему Круцио по приказу Повелителя.
«Волан-де-Морт. Не Повелитель» — как мантру повторял себе Драко всякий раз, вспоминая о прошлом.
Он крепко сжал руки, сомкнув пальцы между собой. Ладошки вновь вспотели, а пульс сильно отдавал в виски, создавая гул в голове. Запах подземелья давил на лёгкие, мешая свободно вздохнуть. Казалось, ещё немного, и он сползёт на пол в бессознательном состоянии.
Чистая ярость, затаённая ненависть, нескрываемое презрение, подавляемая злость.
Драко вздрогнул, словно в него запустили Круциатус, когда осознал, что упивается этим зрелищем, ожидая развязки. И она не заставила себя долго ждать.
Судья произнес следующее:
— Люциус Малфой Второй, Судебная Коллегия вынесла приговор, — в зале воцарилось молчание. — Вы приговариваетесь к десяти годам заключения в Азкабане.
— Нет, — крик Люциуса, вырвавшийся из горла, прокатился по залу, заставив присутствующих вздрогнуть. — Прошу. Нет!
— Отправить в Азкабан немедленно, — Судья грозно ударил молотком.
— Драко, сынок, — Люциус резко поднялся с кресла и руками обвил железную клетку, борясь с цепями. — Сынок, я любил маму. Знай! Я любил её! Любил! И тебя!
Желваки на лице Драко содрогнулись, стоило ему крепко сжать челюсти. Он не осмеливался поднять глаза и встретиться взглядом с отцом еще раз. Люциус стонал от боли, когда цепи сковали его движения намертво. Вспышки фотокамер вновь принялись ослеплять Драко. С трудом поднявшись на ватные ноги, он на мгновение застыл, прежде чем стрелой вылетел сквозь открывшиеся перед ним массивные двери. Нервы заставляли его идти, нет, бежать, желая раствориться в пространстве и с упоением насладиться тишиной коридора. Пробежав несколько метров, он резко остановился и опёрся на стену, больно ударившись затылком об камень.
Отвращение. Вот та эмоция, которая без труда сейчас читалась на лице Драко. Он крепко сжал губы в две тонкие параллельные линии, заставив зубы непроизвольно начать скрежетать. Судорожное дыхание не поддавалось контролю, сердце неумолимо выбивало бешеный ритм, больно отдавая в барабанные перепонки. И лишь этот звук заполнил пространство вокруг, давя со всех сторон.
— Мистер Малфой, — раздалось где-то справа, — вам помочь?
— Нет, — рявкнул Драко сквозь стиснутые от гнева зубы. Перкинс остановился в нескольких метрах от Драко, осматривая его с ног до головы.
— Встретимся у меня в кабинете через пять минут. Шестой уровень.
Не дав ответа, Драко оторвался от стены и побрёл в сторону лестницы, медленно переставляя ватные ноги. Имя Торфинна Роули послужило роковым пуском, и в голове, словно ядерная бомба, взорвались тысячи воспоминаний, звуков, голосов, фраз.
Не помня себя, Драко вошёл в лифт. Двое сотрудников Министерства резко умолкли и уставились на него. Драко, закатив глаза, молча нажал на кнопку нужного ему уровня, и лишь когда лифт резко тронулся с места, они вновь принялись разговаривать. Лифт резко качнуло вперед, и Драко почувствовал легкий толчок в бок, отчего повернулся, но заметил, что эти двое всё также были увлечены разговором об игре Пушек Педдл, которые недавно обыграли Холихедских Гарпий с разгромным счётом.
«Четвёртый уровень, Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними».
Бросив очередной взгляд в сторону Драко, сотрудники покинули лифт, наконец, оставив его одного.
Лишь слабый цветочный аромат, едва уловимый даже при желании, остался в воздухе. Он слышал шёпот мыслей, которые перебивали его собственные. Склонив голову набок, Драко глубоко вздохнул и крепко сжал основание палочки.
— Гоменум Ревелио, — взмах был практически незаметным.
Импульс заклинания прошелся вдоль лифта, и перед ним возникла перепуганная, Салазар её дери, Грейнджер, которая натурально съёжилась и виновато опустила голову, обхватив свои плечи, словно пытаясь прикрыться.
— Мерлин, Малфой! — её писклявый голос он бы ни с чем не перепутал. Тот дискомфорт, который он доставлял его ушам, можно было сравнить разве что с болью от направленного прямо в глаза Люмоса.
— Грейнджер? Ты слишком громко думаешь, — он сузил глаза. — Что за спектакль?
— Не твоё дело, — в ответ рявкнула она, поправив выпавшую из хвоста шоколадную прядь.
— Да нет уж, я жду объяснений, — игнорируя тон её голоса, Драко постарался расплыться в ехидной улыбке, но получилось кривовато. — Я сейчас же сообщу охране.
— Не смей! — лифт вновь дёрнулся, отчего Грейнджер не устояла на ногах и сильно приложилась рукой об стену, коротко взвизгнув и сжав локоть.
— Зачем ты здесь? — Драко ухватился за поручень. — И что за сцена с дезиллюминационными чарами? Когда ты вообще успела их так освоить?
Грейнджер стало неловко. Это было слишком заметно по её раскрасневшимся щекам, недовольной гримасе и бешеному взгляду, который она кидала то в сторону Драко, то куда-то под ноги. Она так крепко начала сжимать палочку, что костяшки на левой руке побелели и, казалось, что еще немного, и они оба услышат треск надломившейся деревяшки. Драко заметил, что она не использовала свою боевую руку, а лишь слегка согнула локоть правой руки, держа его на весу.
— Малфой, прекрати задавать вопросы, на которые не получишь ответы! — она тяжело дышала, явно пытаясь подавить волнение, охватившее её. Грудная клетка высоко поднималась и быстро опускалась обратно, а ноздри сердито раздувались.
— Что ты хочешь сделать? Выкладывай немедленно! — он крепче ухватился за свою волшебную палочку, готовый в любой миг наставить своё оружие ей в лицо. — Или будешь сопротивляться?
— Я ничего тебе не…
— Легилиментс.
Перед глазами замелькали тёмные круги, а по спине словно пробежал электрический разряд, переходящий на лицо и останавливающийся на онемевших губах. Вокруг всё поплыло, будто он канул в Омут Памяти. Драко блуждал в её голове, пока, наконец, не нашёл, что искал.
»…Постарайтесь не нарушить цепь событий, которые привели к победе. Любой ценой, — произнёс старый брат Дамблдора.
— Я обещаю! Мне надо идти, времени не так много, — воодушевлённо пробормотала Грейнджер…».
Она продолжала сопротивляться, пытаясь похоронить воспоминания глубже, но её защита была совсем слабой и никчёмной, предоставляя нужные воспоминания прямиком в руки Драко.
»…Ряд пятьсот двенадцать, стеллаж одиннадцать, — вновь голос Аберфорта раздался в голове Драко.
— Что?
— Гермиона, где хранится время?».
Выбравшись из её головы, Драко слегка пошатнулся.
— Ты не имел права! — лицо Грейнджер исказилось гримасой гнева. Сквозь затуманенный взгляд она пыталась найти глазами его лицо, но лишь в очередной раз дёрнула головой, словно после резкого пробуждения от ночного кошмара.
— Ты ищешь маховик времени. Но они же… Что ты хочешь исправить?
— Не твое дело.
— Грейнджер, выкладывай, что ты хочешь сделать.
На её глазах блеснули слезы. И что-то щелкнуло внутри Драко. Он прочёл в ее глазах отчаяние. Безумное и пожирающее. И такое знакомое ему самому. Драко слегка приподнял тёмные брови в изумлении.
— Джинни…
— Маленькая Уизлетта, точно.
Словно перехватив слова Драко, Грейнджер крепко сжала кулак правой руки и, скривившись от боли, выкрикнула:
