Декларация независимости или чувства без названия (ЛП, фанфик Сумерки) - "Kharizzmatik" (полная версия книги txt) 📗

– Да, но я думаю, что мы сможем развлечься намного лучше наедине друг с другом.

– Может, и так, – ответила она, пожимая плечами. – Но у нас на это еще будет полно времени.

– Я тоже чертовски на это надеюсь.

Она направилась к входу, потянув меня за руку, и я неохотно сдвинулся с места. Стоило переступить порог, как нас встретили громкие аплодисменты, ди-джей заметил нас и возвестил о нашем прибытии. Изабелла покраснела, опуская голову, а я хихикнул, пока мы шли к столу. Я быстро поблагодарил всех, и мы заняли свои места, ожидая, пока персонал принесет еду. Один официант расставил перед нами тарелки, а другой приблизился с зеленой стеклянной бутылкой в руке и начал наполнять бокалы. Я кивнул ему в знак приветствия, глядя, как он наливает в бокал пенящуюся жидкость. Когда официант направился к Изабелле, я поднял свой и принюхался. Я скривился от запаха, а Джаспер засмеялся со своего места, раскачивая в своем бокале напиток.

– Никогда не думал, что буду сидеть на свадьбе у брата и пить уэльский газированный сок из белого винограда, – сказал он, качая головой и делая глоток.

– А еще у нас есть газированный белый чай с жасмином, – вскользь сообщила Изабелла. – И лимонад «Vignette Wine Country». Все эти напитки выглядят, как шампанское, но они безалкогольные.

Я вздохнул и поставил бокал на место, даже не сделав глоток – мне не понравилось направление разговора. В конце помещения была отдельная комната с баром для гостей, мы знали, что невозможно провести свадебный прием без капли алкоголя, но принимались все меры, чтобы его не было поблизости от меня. Я ощущал вину, но, в то же время, был благодарен. А еще это действовало мне на нервы. Все вокруг как будто думали, что я гребаный неуравновешенный придурок, который не может жить нормально, если не будет держать руку на этом дерьме. Все это заставляло меня чувствовать себя слабым, и, что еще хуже, разговор об отсутствии алкоголя только распалял желание выпить.

Когда расставили тарелки, они, наконец, прекратили эту беседу. Заговорил ди-джей, он прочитал молитву перед едой. Я поднял вилку, но тут же ощутил приступ тошноты. Ладони вспотели, я нервно постукивал ногой под столом, мне вдруг стало некомфортно в собственном теле. Желание выпить по-прежнему не покидало меня, каждая клеточка кричала, подталкивая сделать хотя бы глоток. Я почти ощущал знакомое жжение в горле, мне нужно было почувствовать тепло в груди, как в старые добрые времена… чтобы просто успокоить нервы. По опыту я знал, что это не сработает. Тело молило хотя бы о капле спиртного, но этого было достаточно, чтобы я не смог остановиться. Первый глоток, затем второй, а потом целая бутылка, а следующим утром я проснусь со страшной головной болью, чертовски злой на босса и понятия не имеющий, что случилось прошлой ночью.

Да, у меня не было желания проходить это снова.

Изабелла протянула руку под столом и положила ладонь на мое бедро, силой заставляя прекратить постукивания – мои движения стали заметными. Я с удивлением глянул на нее и увидел улыбку, в ее чертах не было гнева. Она знала, о чем я думаю, и никогда не судила меня, она всегда знала, как успокоить меня.

– Ты в порядке? – спросила она, обеспокоенная.

Я кивнул и отбросил вилку, нервно взъерошивая волосы.

– Да, я буду в порядке, – ответил я, пытаясь взять себя в руки.

Из тела уходило напряжение, пока я смотрел на нее, меня ошеломлял ее внешний вид. Она охеренно светилась, и грудь сжимало от чувств, когда я видел искорки счастья в ее глазах, я надеялся, что и она видит это в моих. Она была всем для меня. Моя любовь к ней была сильнее всего на свете, сильнее, чем наркотики или алкоголь. Она была моим миром, моей долбаной жизнью, и теперь, превыше всего остального, она была моей женой.

Моя жена… кто бы мог подумать, что Эдвард Каллен обзаведется гребаной женой?

– Тебе стоит поесть, – тихо сказала она, ее улыбка стала озорной, когда она отвернулась к своей тарелке. – Позже тебе понадобятся силы.

Сексуальный намек заставил меня застонать, я поднял вилку и с силой вонзил ее в кусок мяса. Это какое-то чертово блюдо из свинины, но я не был уверен, какое именно. Поставщиков провизии взяла на себя Эсме, потому что ни я, ни Изабелла понятия не имели, как организовывать приемы. Я бы заказал пиццу и позволил этим ублюдкам самим себя обслуживать, но такое дерьмо не пройдет с этой компанией.

– Не переживай, Белла. Для тебя у меня полно сил.

– Оу, я не переживаю, – сказала она, откусывая кусочек, – помню, как печенье с предсказанием пообещало, что ты не разочаруешь меня.

Я засмеялся и начал есть, внезапно ощутив себя намного лучше. Этот всплеск, по обыкновению, быстро прошел, а вот мысли сохранялись еще долго. Я по-настоящему, б…ь, потерял гребаный контроль со спиртным, но только после рождения Карлайла понял, как все плохо. Большую часть времени я не мог оставаться трезвым, мое настроение менялось так быстро, что Изабелла едва справлялась. Я связывал все это с трагическими событиями в нашей семье, думал, что когда все уляжется, я буду в порядке, но это не сработало. Становилось только хуже.

Кризис наступил за день до моего двадцать первого дня рождения, в июне две тысячи девятого года. Я был пьян, как обычно, меня вызвал Алек и отправил с поручением проверить одного из наших букмекеров, который не заплатил. Ко мне он приставил телохранителя. Обычно телохранитель нужен был ему самому, но Алек просто хотел проверить меня, увидеть, смогу ли я справиться с андеррайтерами (1) и построить их. Я должен был показать себя, заставить его гордиться прогрессом, но надо ли говорить, что я, на хер, провалился. Как только я начал оказывать давление, парень запаниковал, треснул меня прямо по носу, а потом смылся.

Телохранитель бросился вслед за ним и повалил на землю, а я был бесполезен, в гребаном алкогольном ступоре и ослепший от боли. Я забрался в свой автомобиль и прислонился лбом к рулю, закрывая глаза в попытке отстраниться от всего. Время – ничто, я не замечал ни минут, ни секунд, ни даже часов. Следующее, что помню – когда я открыл глаза, увидел последнее зрелище, которое хотел… мигающие голубые огни.

Я все еще был несовершеннолетним, пьяный, и за рулем машины с полупустой бутылкой «Серого Гуся» на соседнем сидении. У меня был заряженный пистолет с серийным номером на нем, и, конечно же, черт побери, не зарегистрированный в Чикаго. Меня арестовали, и я провел ночь в камере, обвиненный в какой-то мелочи и в тяжком преступлении по хранению оружия. Мне исполнился двадцать один год в грязной клетке, рядом с двумя дюжинами агрессивных ублюдков, я ожидал заседания суда, чтобы внести залог.

Я не мог позвонить Изабелле и попросить забрать меня – она всю ночь сидела с маленьким Ка, пока Розали и Эмметт праздновали свою первую годовщину, поэтому я с неохотой набрал Эсме. Залог за меня вскоре внесли, и я вышел в пять часов утра, ожидая встречи с обеспокоенной тетей, а вместо этого меня встретил очень раздраженный Алек. Он не сказал ни единого гребаного слова за всю поездку до дома, но гнев исходил от него волнами. Я знал, что могу потерять свое будущее, он мог, на хер, забрать у меня работу в Вегасе. Если я не смог справиться с одним мелким местным букмекером, он никогда не доверит мне целую франшизу.

Алек довез меня до дома, он отказывался даже смотреть в мою сторону, а меня снедало чувство вины. Я выбрался и медленно пошел внутрь, направляясь прямо на кухню. Я открыл холодильник и достал бутылку водки, открывая ее. Я поколебался, а потом сделал большой глоток, выпивая за раз почти половину содержимого. Жжение ослабило боль. Я с минуту смотрел на бутылку, ощущая, как алкоголь распространяется по телу, а потом вздохнул и вылил остатки в раковину.

Я пошел наверх и нашел Изабеллу в спальне, она спала рядом с маленьким Ка. Он бодрствовал и просто смотрел в темный потолок. Случайно он повернулся в моем направлении. Наши глаза встретились, и он тут же начал радостно лепетать и смеяться, заметив знакомое лицо. Я усмехнулся, глядя на него, грудь готова была взорваться.