Арсенал-Коллекция 2014 № 07 (25) - Коллектив авторов (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Однако Вульф упоминает, что в кампанию 1914 года на Дунае было обнаружено (помимо Дунайского Кея) минное заграждение и торпедная батарея на участке Винча-Ритопек[34 Вульф О.Р. Австро-венгерская дунайская флотилия... - С.18.]. Упомянутое заграждение действительно имело место быть, но его постановка осуществлялась уже 21 февраля 1915 г. русскими минерами. Первое же упоминание в документах союзников о нем относится к декабрю 1914 года, когда глава французской военно-морской миссии капитан-лейтенант Пико и Хьюберт Кардаль в докладе сербскому Военному министру обсуждали рекомендации по обороне Белграда[35 Fryer C.E.J. The Royal Navy on the Danube. - P.34.]. Противоречие можно объяснить тем, что после краткого отдыха и ремонта в Будапеште, корабли флотилии вновь появились у Белграда в середине февраля 1915 г., и, скорее всего, Вульф ошибочно относит эту постановку к концу 1914 года.
Если критерием эффективности деятельности минного отряда считать уничтожение вражеских речных сил, то может сложиться впечатление, что русские моряки добились незначительных результатов. Постановка минных заграждений осуществлялась со значительными трудностями. Так, при постановке Дубокского заграждения командир отряда Юрий Волковицкий обращал внимание на плохое материальное обеспечение, неподготовленность команды, а также на незнание сербами особенностей реки Савы[36 РГА ВМФ. Ф.418. Оп.1. Д.3450. Л.138об.]. Лишь немногие офицеры сербской армии могли оказать квалифицированную помощь. Так, 18 августа отряду удалось поставить минные заграждения у Дубока, во многом благодаря прикомандированному к отряду сербскому офицеру майору Миляну Николичу - Волковицкий отмечает его энергию,распорядительность и знания[37 Там же. Л.139. ].
В ночь с 22 на 23 августа постановка у Дубока проходила в непростых условиях: команда находилась под постоянным обстрелом со стороны противника[38 Там же.]. Неудача постигла попытки поставить мины у Дреновачка Ада, а также в устье реки Дубрава[39 Там же. Л. 140.] - к приезду минного отряда австрийцы занимали эти территории, что делало постановку невозможной. Предпринимались неоднократные попытки установить минное заграждение в районе о-ва Вертачка Ада, однако этому помешало недостаточное техническое оснащение: отряду был дан лишь один понтон, а второй, который привез сербский полковник Васич, оказался рассохшимся, притом, что других понтонов в сербской армии не было[40 Там же. Л.139об.].
Схема минного заграждения у Дубока (РГА ВМФ. Ф.418. Оп. 1. Д.3450. Л. 148.)
Эти же сведения с разной степенью подробности освещаются в заметках лейтенанта Григоренко за 1914 год. Автор делает больший акцент на техническую сторону произведенных операций, подробно описывая процесс минирования. Отмечает Григоренко и то, что «сами же сербы ничего не имели и дать ничего не могли», а также недостаточную материальную оснащенность своего отряда в целом. Заключение выглядит очень печально: миссия сделала все, что могла в тех условиях, которые ей были предоставлены; при работе удовлетворялись минимумом средств и, несмотря на любезность сербских властей и пыл простых солдат, сербы мало что понимали в речных операциях[41 Григоренко В. На Дунае в 1914 году... - С.138.]. С мнением Василия Григоренко, которое он выразил по поводу некомпетентности сербов в вопросах рекогносцировки участка реки и минных постановок, трудно безоговорочно согласиться. Юрий Волковицкий отмечал, что помощь некоторых сербских штаб-офицеров сложно переоценить. Так, в рапорте главы отряда был отмечен не только Милян Николич, а также полковник Васич, майор Протич, поручик Корач[42 РГА ВМФ. Ф.418. Оп.1. Д.3450. Л.139об.]. Немаловажным является и список сербских служащих, представленных к русским знакам отличия - многие из них внесли существенный вклад в рекогносцировку Дуная, Савы и Моравы[43 РГА ВМФ. Ф.418. Оп.1. Д.3451. Л.265-267об ]. Хотя, стоит оговорить, что вышеупомянутые сербские военнослужащие были прикомандированы к отряду полковника Доброва, главе инженерного отряда, а не к минной партии Волковицкого.
Минный отряд Волковицкого подчинялся сербской Верховной Команде, которая руководила всеми минными постановками. В частности, сербы решали, где и когда русский отряд должен поставить минное заграждение. Это, в свою очередь, привело к некоторому недопониманию между ними и Волковицким. Так, в начале сентября глава минного отряда настаивал на ряде постановок (Земун и несколько точек на Саве, отбитых сербами), которые не получили одобрения Верховной Команды[44 РГА ВМФ. Ф.418. Оп.1. Д.3450. Л.140об.], и, как следствие, не состоялись. Хотя, ущерб для австрийцев, в случае успешной постановки был бы возможен. Эту же ситуацию описывает и британский исследователь Чарльз Фраер. Один из его «героев», Хьюберт Кардаль был свидетелем общения Юрия Волковицкого и генерала Живковича[45 Михайло Живкович - с началом Первой мировой войны возглавлял войска обороны Белграда]. Первый настаивал на том, что необходимо усилить минное заграждение у Обреновца, которое австрийские речные силы не смогут преодолеть. Живкович же, уверенный в том, что южный берег Савы прочно удерживают сербы, сказал, что уже существующего заграждения вполне достаточно[46 Fryer C.E.J. Royal Navy on the Danube... - R28.].
В заключение хотелось бы обратиться к сербской историографии, посвященной вопросу «минной активности» на Дунае. Несмотря на то, что такие исследования являются на сегодняшний день единичными, они очень показательны. Одним из ярких примеров является статья «Русская военная помощь Сербии 1914-1915 гг.» Данилы Шаренаца, сотрудника Института современной истории (г. Белград). В своей работе историк категорически заявляет о том, что минные постановки не приносили желаемых результатов (по причине малого количества самих мин), а те мины, что были поставлены, не представляли никакой опасности для вражеских мониторов[47 Шаренац Д. Руска војна помоћ Србији 1914-1915. (www.academia.edu)]. В доказательство автором приводится жалоба полковника Милислава Лешанина, командующего обреновачским отрядом во время Колубарской битвы, о том, что мониторы свободно проходят минные заграждения, так как «взрывчатка не приходит в действие».
Подобные жалобы не беспочвенны. Уровень технического оснащения минеров был недостаточен: Волковицкий отмечает, что часто не было возможности проверить давление воздуха в торпедах, из-за чего пуски оказывались неудачными[48 РГА ВМФ. Ф.418. Оп.1. Д.3450. Л.141.], не было даже пусковых решеток - они были забыты в спешке сборов[49 Тюриков C.B. Экспедиция особого назначения на Дунае // «Гангут», №79, 2014.-С.34.]. Однако подобный дискурс, диктующий результативность действий минного отряда по критерию уничтоженных или поврежденных мониторов, на наш взгляд, не является корректным.
Представители сербского руководства с членами союзнических военных миссий в Торлаке в 1915 г. В первом ряду слева направо: лейтенант Ю.Ф. Волковицкий, капитан-лейтенант Пико (французский флот), генерал Михайло Живкович, архиепископ Белградский, контр-адмирал Эрнест Троубридж (Королевский флот)
Русская военно-морская миссия оказала решающее влияние на обстановку на дунайском театре. Безусловно выдающейся можно назвать деятельность русских минеров, к борьбе с которыми австро-венгерская флотилия не была подготовлена. Как заметил американский исследователь Пол Хальперн, австрийские мониторы готовились воспроизводить классическую модель войны на море, в противоборстве с кораблями противника (прежде всего румынскими мониторами), но не были готовы к тесному взаимодействию с сухопутными войсками и «минной войне»[50 Halpern. Р. A Naval History of World War I. - Annapolis: Naval Institute Press, 1994. - P.262].
