Первое открытие [К океану] - Задорнов Николай Павлович (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗

Невельской помянул об американцах:

— Они всюду на Восточном океане и в наших морях. Охотское море во множестве посещается их китобоями. После войны с Мексикой давление американцев на Китай усилится, и это мы должны предвидеть. В Китае они успешно соперничают с англичанами, стараясь действовать совершенно иными средствами и расположить народ к себе.

Муравьев приглядывался к Невельскому с любопытством. Соображение об американцах, которых обычно считали миролюбивыми и в которых этот капитан видел возникающую опасность, было оригинально и понравилось ему. Действительно, американцы выходили на Тихий океан. «Да такая громадина разовьется — со временем бог весть что будет. У них там демократия и быстрота — time is money [57]».

«Но кто ему покровительствует? Почему-то он как бы просит не открывать его намерений князю Меншикову. Чья рука ему помогает?»

Эта же рука нужна была самому Муравьеву до зарезу. В нем вспыхнул бешеный интерес к Амуру, интерес, временно заглушённый изучением акцизного и откупного дела. Муравьев хотел знать все, а этот моряк, кажется, и знал все. Экий молодчина! А говорят, в офицерстве нет личностей!

— Вы полагаете, что, возвращая Амур, мы предотвратим многие беды?

— Я убежден в этом!

— Но, как утверждают, в устье Амура могут входить лишь пироги и шлюпки, — испытующе заметил Муравьев. — Ведь Лаперуз [58], насколько я знаю, пытался с юга пройти в устье Амура, нашел перешеек между Сахалином и материком и установил, что Сахалин полуостров. А Крузенштерн встретил мели, преграждающие доступ в лиман.

Тут Невельской вздрогнул, приоткрыл было рот, но сдержался.

— Общее мнение таково, что Амур теряется в песках, — добавил Муравьев и умолк, любезно улыбнувшись и предоставляя собеседнику высказаться. Он умел быть вежлив и любезен и любил это показать.

— Амур не может теряться в песках! — воскликнул Невельской со всем жаром сдерживаемой энергии. — Огромная река, несущая такую массу воды, должна иметь выход. Да, вы правы, конечно, — Лаперуз утверждает, что Амур теряется в песках. Но и Лаперуз, и Браутон [59], и наш Крузенштерн сами не входили в его устье и могли допускать общую ошибку. Даже если Сахалин соединяется с материковым берегом отмелью, как утверждает Иван Федорович Крузенштерн и как значится на всех картах, то как раз это и доказывает, что у Амура должен существовать другой — глубокий выход на севере!

«Э-э, да он горяч! — подумал Муравьев, слушая с видом явного сочувствия. — Но все никак не проговорится».

— Да это очевидно! — сказал Муравьев, словно после некоторого размышления, стараясь еще более подогреть собеседника.

— На самом деле — что же это за река, которая вдруг высыхает на устьях? — подхватил Невельской.

Все, что говорил моряк, походило на истину. Словно сама судьба выбросила Муравьеву этого капитана из недр громадного бурлящего Петербурга.

— Да, Амур был бы нам необходим! — нетерпеливо воскликнул Муравьев.

Невельской разволновался и, поднявшись, стал красноречиво уверять, что потеря Амура равносильна для России отказу от великого будущего.

— Амур — единственная река, текущая из Сибири в Тихий океан, — говорил он. — Близ устья Амура прекрасные гавани. Это неотъемлемая часть Сибири, ее естественный берег, земли по Амуру — исконные русские: там стояли русские города и крепости, — и эта земля должна быть возвращена России.

Стемнело. Михаила зажег свечи.

— Что же надо делать? — спросил Муравьев.

— Хлопотать о высочайшем разрешении на исследование Амура, — быстро ответил Невельской. Он поднял голову, взгляд его стал еще острей, в нем заиграли огоньки. — Необходимо убедить государя императора, что в противном случае река будет захвачена иностранцами. Доводов для этого множество.

«Каков! — подумал Муравьев. — Только бы все это не на словах...»

— Если меры не будут приняты, нам грозит опасность! Никто не замечает этого, и в этом весь ужас!

— Да, это действительно! — сказал Муравьев. Им овладело такое чувство, словно его подняли на огромную высоту и он увидел все вокруг.

— Почему бы англичанам не попытаться овладеть водными путями по Амуру и Сунгари, ведущими в глубь Северного Китая? Тогда раз и навсегда они отделят Китай от России и захватят его целиком. Земли же по Амуру — коренные русские. Мы не смеем бездействовать, когда им грозит опасность. Если же мы будем в Приамурье, то одним этим мы откроем свободную торговлю с Китаем, а захват его англичанами окажется невозможным.

Но губернатору этого мало... «Ах, вот кто! Его высочество! Ясно! Это стало ясно. Невельской сказал, что был его вахтенным начальником. Это уж другое дело!» А молодой офицер стал один за другим, как бы систематизируя, перечислять доводы, которые надо выставить перед царем. Свое, накопленное годами раздумий, он отдавал, зная, что часто нельзя претворить мысли в дело иначе, как отдавши их тому, у кого была власть. Без царя нельзя было ступить шагу, а губернатор мог испросить позволение.

Муравьев вскочил и заходил по комнате. Теперь он понимал ценность этих мыслей: «Мне их на целое губернаторство!» Он знал, что в его руки сейчас шло богатство.

Невельской сам невольно взволновался, наблюдая действие, которое его слова производили на губернатора.

Муравьев остановился напротив него и уставился, изогнув брови и чуть прищурив один глаз.

— Какие у вас основания, чтобы немедленно возбудить этот вопрос перед правительством и государем?

— Прежде всего, — быстро и жестко ответил офицер, — что Амур принадлежал нам и был отнят силой. Во-вторых, Амур необходим как выход, в будущем мы без него не можем существовать. И третье — опасность от иностранцев, и мы лишаемся всего!

Муравьев кивнул головой. Он спросил, кто появился на Амуре раньше, русские или маньчжуры.

— В тысяча шестьсот сорок третьем году, когда Поярков [60], перевалив хребты, из бассейна Лены спустился до Амура, он проплыл всю реку, подчинил племена дауров, натков, гиляков. В то время на Амуре не было никаких маньчжуров.

«Вряд ли, — подумал Муравьев. — Верно, какое-то влияние имели. Какие-то сношения могли быть, во всяком случае, как у нас с Парижем или с Лондоном. Дамы моды заказывали...»

— Маньчжуры создали самостоятельное сильное государство и в начале века завоевали Китай. Маньчжуры никогда не жили на Амуре.

— Что общего у маньчжур с китайцами?

— Это разные народы. У них разная письменность и разные языки. Собственно, исторический Китай находился далеко от Амура и был обнесен Великой стеной, что общеизвестно. Конечно, все страны Азии периодами были в общении с Китаем. Завоевали Китай монголы, и тогда чуть не весь мир подчинялся монголам в Пекине. До северных областей на Амуре не только китайцам, но даже маньчжурам дела не было. Для русских там благодатный край, а китайцы и маньчжуры — южные народы. На Амуре обитали и сейчас обитают охотничьи народы... Так маньчжурам там делать было нечего. Они стремились на юг и, завоевав Китай, объединили Китай с Маньчжурией... Все маньчжуры хлынули в Китай за роскошью и наслаждениями, а на Амуре маньчжур не было. Не было их там и в тысяча шестьсот пятидесятом году, когда на Амур с людьми явился Хабаров, а потом хлынуло из Сибири множество переселенцев, которые селились там всюду, возводя городки, острожки и заимки. На Амуре теплей, чем в Сибири, легче жить. — Он опять загорелся и стал рассказывать: — Почти все население Лены, до Верхоленска, перешло на Амур, якутским воеводам приходилось принимать меры против переселенцев. Там была Россия! В большей степени, чем в Якутии, — на Амуре климат хорош, земля. И вот когда Амур заселился русскими, только тогда поднялись маньчжурские князьки! Любопытно, что сухопутные дороги на Амур маньчжурам оказались неизвестны. Посланные князем Изинеем из Нингуты две тысячи солдат, которые должны были разбить Ачанский городок, поставленный Хабаровым близ устья Уссури, шли на Амур три месяца! Отсюда можно заключить, что туда дорог не было. И в этом суть вопроса больше, чем в договорах. Маньчжуры едва смогли провезти пушки и двенадцать своих орудий из глины...