Гибель гигантов - Фоллетт Кен (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
— Благодарю вас, госпожа, вы очень добры.
Привычное почтение неохотно сдавало позиции даже там, где люди боролись за равноправие.
— Ну что, мы готовы? — спросила Этель.
Мод вернула Ллойда Этель, и все вместе они перешли дорогу и вошли в здание ассоциации. В приемной за столом сидела женщина средних лет. Похоже, она испугалась, увидев такую толпу.
— Вам не о чем беспокоиться, — сказала ей Мод. — Мы с миссис Уильямс хотели бы видеть вашу управляющую, миссис Харгривз.
Секретарша встала.
— Я посмотрю, на месте ли она, — произнесла она нервно.
— Я знаю, что она на месте, — сказала Этель, — полчаса назад я видела, как она вошла.
Секретарша выскочила за дверь.
Женщина, с которой она вернулась, была не столь робкой. Это была дородная особа за сорок, во французском пиджаке, юбке и в модной шляпке. Но на ее тучной фигуре ансамбль утратил свой континентальный шик, ехидно подумала Мод. У женщины был заносчивый вид, какой имеют лишь те, у кого есть деньги. И еще длинный нос.
— Ну чего? — невежливо сказала она.
Мод в очередной раз отметила, что, отстаивая права женщин, приходится бороться не только с мужчинами, но и с другими женщинами.
— Я пришла побеседовать с вами по поводу того, как вы обошлись с миссис Маккалли.
Больше всего миссис Харгривз удивила речь Мод, выдающая аристократическое происхождение. Она внимательно оглядела Мод, должно быть, оценивая одежду — не менее дорогую, чем ее собственная. И когда вновь заговорила, спеси у нее поубавилось.
— К сожалению, я не имею права обсуждать личные дела.
— Но меня попросила об этом сама миссис Маккалли. Она тоже пришла, чтобы подтвердить это.
— Разве вы меня не узнаете, миссис Харгривз? — спросила Джейн Маккалли.
— Вообще-то узнаю. Вы мне так нагрубили…
— Я сказала, пусть дает советы кому-то еще, а в мои дела нос не сует, — сказала Джейн, обращаясь к Мод.
Услышав про нос, женщины захихикали, а миссис Харгривз вспыхнула.
— Вы не имеете права отказывать обратившейся за пособием лишь на том основании, что она вам нагрубила, — сказала Мод. Она сдерживала гнев и старалась говорить с холодным неодобрением. — Вам, разумеется, это известно?
Миссис Харгривз воинственно выставила подбородок.
— Миссис Маккалли видели в пабе «Гусь и пес», а также в мюзик-холле Степни, и оба раза с молодым человеком. Это пособие для женщин, ведущих добропорядочный образ жизни. Правительство не поощряет нескромное поведение!
Мод захотелось ее придушить.
— Отказывать в выплате по подозрению в нескромном поведении не входит в вашу компетенцию.
Миссис Харгривс выглядела уже не столь уверенной.
— Я полагаю, мистер Харгривз находится дома, в безопасности? — вставила Этель.
— Отнюдь! — быстро ответила миссис Харгривз. — Он в Египте.
— А! — сказала Этель. — Значит, вы тоже получаете пособие.
— Это к делу не относится.
— Миссис Харгривз, к вам домой приходит кто-нибудь, чтобы удостовериться в вашем добропорядочном поведении? Кто-нибудь отмечает уровень хереса у вас в буфете? Спрашивает, в каких отношениях вы находитесь с посыльным, который доставляет вам продукты?
— Да как вы смеете?!
— Ваше возмущение понятно, — сказала Мод. — Но может быть, теперь и вам стало ясно, почему миссис Маккалли так отреагировала на ваши расспросы.
— Какое тут может быть сравнение! — взвизгнула миссис Харгривз.
— Какое сравнение?! — вскричала Мод. — Ее муж, как и ваш, рискует жизнью ради своей страны. И вы и она имеете право на пособие для солдатских жен. Но вы считаете себя вправе оценивать ее поведение и отказывать ей в деньгах, а вас судить никто не смеет. Но почему? Ведь и жены офицеров порой слишком много пьют.
— И изменяют, — сказала Этель.
— Хватит! — заорала миссис Харгривз. — Оскорблений я не потерплю!
— Джейн Маккалли тоже не желает их терпеть, — сказала Этель.
— Человек, которого видели рядом с миссис Маккалли, — ее брат, — сказала Мод. — Он приехал из Франции на побывку. У него было всего два дня, и ей хотелось, чтобы он немного развеялся, прежде чем вернется в окопы. Вот она и повела его в паб и мюзик-холл.
Миссис Харгривз была обескуражена, но выглядела непреклонной.
— Она должна была мне объяснить, когда я спросила. А сейчас прошу вас покинуть помещение.
— Теперь, когда вы знаете, как было на самом деле, я полагаю, вы подпишете заявку миссис Маккалли.
— Посмотрим.
— Мы не уйдем, пока вы этого не сделаете.
— Я вызову полицию.
— Вызывайте.
Миссис Харгривз ушла.
Этель повернулась к журналисту.
— Где ваш фотограф?
— Ждет снаружи.
Через несколько минут вошел полицейский — крепкий мужчина средних лет.
— Так-так, дамы, — сказал он. — Давайте-ка без неприятностей. Расходитесь по-хорошему.
Мод шагнула вперед.
— Я никуда не уйду! — сказала она. — А на остальных не обращайте внимания.
— А вы, мадам, кто такая будете?
— Я — леди Мод Фицгерберт, и если хотите, чтобы меня здесь не было, вам придется меня отсюда вынести.
— Ну, если вы настаиваете… — сказал полицейский и поднял ее.
На выходе из здания их запечатлел фотограф.
— Тебе не страшно? — спросила Милдред.
— Ну… есть немного, — сознался Билли.
Говорить с Милдред ему было легко. Казалось, она и так все про него знает. Она два года жила у его сестры, и женщины все всегда друг другу рассказывали. Но было в Милдред еще что-то, отчего он чувствовал себя с ней спокойно. Эйбрауэнские девчонки старались произвести на мальчишек впечатление, рисовались, смотрелись в зеркало, — Милдред же всегда оставалась собой. Иногда она говорила непристойности, и Билли не мог удержаться от смеха. Он чувствовал, что может говорить с ней о чем угодно.
Ее красота его ошеломляла. Но не светлые кудри и голубые глаза очаровывали его больше всего, а бесшабашное отношение к жизни. И еще — разница в возрасте. Ей было двадцать четыре, а ему еще и восемнадцати не было. Она казалась очень умной, знающей жизнь и интересовалась им искренне, что ему очень льстило. Он с обожанием смотрел на нее, надеясь, что им удастся поговорить наедине, и гадая, хватит ли ему смелости взять ее за руку, обнять, поцеловать.
Они сидели за квадратным столом на кухне Этель: Билли, Томми, Этель и Милдред. Вечер был теплый, и задняя дверь в сад открыта. На каменном полу играли Ллойд и две маленькие дочки Милдред, Энид и Лилиан. Одной было три, а другой — четыре года, но Билли еще не научился их различать. Из-за детей женщины решили никуда не идти, и Билли с Томми принесли из паба несколько бутылок пива.
— Все будет хорошо, — сказала Милдред. — Вы же прошли подготовку.
— Ну да… — Подготовка не давала Билли уверенности. В лагере они только и делали, что маршировали, учились приветствовать старших по званию и колоть штыком. Билли казалось, то, чему его научили, не поможет ему выжить.
— Если окажется, что все немцы — чучела набитые, привязанные к шесту, — сказал Томми, — тогда мы сможем заколоть их штыками.
— Но вы же умеете и стрелять из ружей, правда? — спросила Милдред.
Некоторое время они учились обращаться со ржавыми, поломанными винтовками, отмеченными буквой «У», что означало «учебные», но стрелять из этих винтовок нельзя было ни при каких обстоятельствах. Потом наконец им выдали винтовки Ли Энфилда с продольно-скользящим затвором и магазином на десять патронов. Выяснилось, что стреляет Билли хорошо, он мог опустошить магазин меньше чем за минуту и при этом попасть в цель размером с человека с расстояния в триста ярдов. Новобранцам сказали, что винтовка Ли Энфилд отличается высокой скорострельностью и мировой рекорд из нее — тридцать восемь выстрелов в минуту.
— Снаряжение — ладно, — сказал Билли, — меня больше беспокоят офицеры. Пока я не встретил ни одного, кому в шахте можно было бы доверять в случае опасности.
— Должно быть, все стоящие офицеры уже во Франции, — сказала Милдред ободряюще. — А раздолбаев оставили дома учить новичков.
