Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Булыга Сергей Алексеевич (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT, .FB2) 📗

Екатерина рассказывала Генриху, насколько она продвинулась в составлении нового молитвенника, не забывая интересоваться его мнением по поводу отобранных ею текстов, как вдруг услышала мерный топот марширующих ног.

Звук приближался. Она в тревоге подняла взгляд, сразу решив, что ее одурачили, и увидела: Генрих тоже встревожился, поднимается на ноги и багровеет от гнева.

Железные ворота, расположенные прямо напротив банкетного домика, распахнулись настежь, и в сад вошел лорд-канцлер Ризли во главе многочисленного отряда королевской стражи. Боже, да их было человек сорок!

Екатерина обмерла от страха. Неужели Генрих заморочил ей голову, создав ложное чувство безопасности, и сыграл злейшую шутку? А теперь за ней все-таки пришли? Она не могла унять сотрясавшую тело дрожь.

Однако король грозно двинулся к Ризли; лицо его было маской гнева.

— Что вы себе позволяете, милорд канцлер?

Ризли пал на колени, а стражники начали испуганно переглядываться, явно пребывая в замешательстве. Екатерина едва смела вдохнуть; встретиться взглядом с кем-нибудь из собравшихся вокруг дам она тоже не решалась.

Лорд-канцлер, сильно взволнованный, говорил что-то, но расслышать его слова Екатерина не могла. Однако ответ Генриха прозвучал громко и отчетливо:

— Негодяй! Отъявленный негодяй! Ублюдок! Дурак! — громыхал король. — Убирайся с глаз моих!

Дальше перед глазами у нее развернулось достойное созерцания зрелище: лорд-канцлер Англии улепетывает прочь, сверкая пятками, а следом за ним уносят ноги стражники, будто за ними гонится стая адских псов. Генрих, хромая, вернулся к Екатерине; он все еще кипел от гнева, хотя попытался улыбнуться.

— Кажется, вас чем-то обидел милорд канцлер, сир, — сказала она, дрожа, но понимая, что опасность миновала. — Не знаю, чем он вызвал ваш справедливый гнев, но смиренно молю вас быть к нему снисходительным.

— Ах, бедная душа, — произнес Генрих, качая головой, — вы даже не представляете, как недостоин он вашей милости. Поверьте, дорогая, он проявил себя последним негодяем по отношению к вам. Поделом ему.

— Как будет угодно вашей милости, — произнесла Екатерина, наливая себе еще кубок вина, чтобы успокоиться.

Они вернулись к прерванной беседе, и Екатерина про себя возблагодарила Господа за избавление от расставленных врагами опасных силков. Вероятно, Он оградил ее от беды, так как она друг Евангелия. Это не пойдет на пользу делу консерваторов. Их намерения править Англией после смерти Генриха не увенчаются успехом.

И это она, Екатерина, помешала им.

Позже, оставшись наедине с верными ей дамами, Екатерина без умолку говорила о произошедшем.

— Я до сих пор дрожу, — призналась она. — Просто не верится, что мне удалось избежать опасности. Я поняла, что мне ничего не грозит, только после того, как его величество обругал канцлера. За это мне нужно благодарить Господа!

Генрих в последнее время сильно недужил. Екатерина изумлялась, сколько денег король тратил на лекарства. Приступы мучительной боли участились, и он готов был использовать любые средства, чтобы смягчить ее. Настроение у него было такое же нестабильное, как состояние здоровья, и Екатерина научилась скрываться от него вовремя, чтобы нечаянно не вызвать обиды и не спровоцировать ссору. Она оставляла мужа на попечении Уилла Сомерса, изо всех сил старавшегося развлечь своего господина шутками и дурачествами, а также врачей, особенно доктора Баттса, ученого реформиста, с которым Генрих, когда чувствовал себя лучше, любил побеседовать о теологии и гуманизме. Частым гостем у него был и архиепископ Кранмер. Он умел вывести короля из мрачного настроения. Екатерине приятно было сознавать, что его величество проводит много времени в обществе этих великих реформаторов.

Война с Шотландией затягивалась и никак не приходила к развязке. Леннокс, почти ничего не добившись, укрылся в Англии, к неудовольствию Генриха, и теперь Хартфорд разорял приграничные земли, грабил аббатства и громил все, что попадалось ему на пути. Екатерина опасалась, что деструктивная политика Англии вынудит шотландцев обратиться за помощью к Франции. Однако Генрих, особенно в дни обострения болезни, испытывал тягу к продолжению насильственных действий.

Отношения его с императором заметно потеплели, благодаря умелым дипломатическим шагам Шапюи, которому в последние месяцы пришлось нелегко: он был вынужден умерять гнев Генриха против своего господина. Екатерина беспокоилась за посла, так как тот заметно постарел и стал так слаб на ноги, что его возили в кресле на колесиках. Каждый раз, вспоминая о Шапюи, Екатерина чувствовала вину, поскольку, улыбаясь и демонстрируя дружеское отношение, обманывала его. Генрих отправил ее секретаря, Уильяма Баклера, с секретной миссией в Германию, дабы вовлечь немецких принцев, подданных императора, в союз с Англией, пытаясь тем самым подорвать могущество Империи.

Екатерина не терпела лжи, но то была чужая идея. Она надеялась, что Шапюи ничего не узнает и не станет винить ее.

Сообщение Генриха о том, что посол попросил императора отозвать его, не стало неожиданностью.

— Я буду скучать без этого старого лиса, — сказал он, и глаза его затуманились. — Мы с ним часто не ладили, но со временем я стал ценить его.

— Мне очень жаль, что мессир Шапюи покидает нас. Когда он уезжает?

— Как только ему подыщут замену.

В мае Шапюи явился к Генриху за получением официального разрешения на отъезд. Екатерина и Мария должны были встретиться с ним после этого в личном саду королевы, чтобы попрощаться. Мария была сильно опечалена расставанием с послом.

— Он был мне настоящим другом, — всхлипнув, сказала она, пока они добавляли последние штрихи к своим туалетам в спальне Екатерины, — и служил твердой опорой моей дорогой матери и мне самой в дни, когда нам было особенно трудно. Он делал гораздо больше, чем предписывали ему обязанности. Это было тогда… — Бледное веснушчатое лицо Марии порозовело. — Ну, я мало что знаю об этих вещах, но думаю, у него были ко мне какие-то чувства. И если бы он был человеком более высокого ранга, я бы на них ответила, так как лучшего супруга мне не найти. А теперь он стар и болен, и я никогда больше его не увижу.

Екатерина обняла Марию и не отпускала, пока не иссякли ее слезы, потом велела умыть лицо и поправить капор.

— Пусть он запомнит вас улыбающейся.

Они провели некоторое время в часовне Екатерины, чтобы Мария собралась. Любому праздному наблюдателю это место показалось бы вполне обычной католической молельней, но более внимательный взгляд заметил бы отсутствие статуй святых. Только на это и осмелилась пойти Екатерина в открытой демонстрации того, обряды какой религии она соблюдала.

Екатерина и Мария ждали Шапюи в саду. Его привез в кресле-каталке новый посол, который представился как Франсуа ван дер Дельфт и показался им воспитанным и сердечным человеком. Екатерина протянула по очереди обоим мужчинам руку для поцелуя.

— Милорд посол, мне очень жаль, что вы покидаете нас, — сказала она Шапюи. — По словам его величества, вы всегда хорошо выполняли свои обязанности, и я знаю, что он доверяет вам. Но я не сомневаюсь, за морем вы будете чувствовать себя лучше и сможете сделать еще больше для поддержания дружбы между Англией и Империей, на установление которой потратили столько усилий.

— Вы очень добры, мадам, — ответил ей старик Шапюи.

Екатерина взяла Марию за руку:

— Попрощайтесь с миледи Марией, которой вы были другом столько лет.

— Мадам, — сказал Шапюи, — я должен выразить вам благодарность императора и мою тоже за ваше расположение к принцессе.

От Екатерины не укрылось, что, говоря о Марии, он упорно использовал запрещенный титул. Посол продолжал неустанно защищать ее интересы.

— Я не заслуживаю таких похвал. Мне хотелось бы сделать для леди Марии больше, это мой долг. Я всегда старалась укрепить дружбу между Англией и Испанией. Надеюсь, Господь не допустит ни малейших разногласий между нашими странами.