Строговы - Марков Георгий Мокеевич (бесплатные полные книги txt) 📗
Когда Матвей кончил свою речь, Старостенко по профессиональной привычке старого военного взглянул из-под очков на большие круглые часы, которые он носил в кармашке брюк на черном шелковом шнурке, и занес в протокол время окончания заседания. Было двадцать минут пятого.
Глава шестнадцатая
1
На смену устойчивой оттепели, продолжавшейся без малого две недели, надвинулся снегопад с ветром. Белесое зимнее небо похмурело, облака разбухли, и на дворе стало серо, как в сумерки. Снег падал медленно, долго и причудливо носясь в воздухе. Оттого что пространства, простиравшиеся над землей, были заполнены кружащимися снежинками, деревья и строения, а также и двигавшиеся по дорогам и улицам люди и лошади угадывались только вблизи, словно окутывал их плотный, осенний туман.
В один из таких дней юксинские партизаны поднялись в наступление. Оно началось в предвечерний час, одновременно из Волчьих Нор и новосельческих поселков – Ягодного и Притаежного, в трех направлениях, так, как предусматривалось это планом операции.
К полуночи отряд под командованием Архипа Хромкова занесенным зимником приблизился к эстонским хуторам. Сквозь оголенный березник в мутном месиве пурги виднелись очертания крайнего хутора. Вместе с облачками пушистого снега ветер приносил с хуторов горьковатый смолевой дым от топившихся печек. Из-за туч, как бы украдкой, тускло поблескивал белый месяц.
Возле толстой, в два обхвата, лиственницы, спешившись, стояли трое. Оседланные лошади сбились в кучу, прядали ушами, чуя близость жилых мест.
– Я поеду, дядя Архип, разузнаю, – сказал Артем, делая шаг к лошадям.
– Нет, погоди. Всем отрядом вплотную подойти надо, – проговорил, поеживаясь от ветра, Калистрат Зотов, назначенный в этот поход помощником Архипа.
– Притаились или ушли? – в который раз произнес Архип, посматривая в ту сторону, где в густой темноте лежали кулацкие хутора.
– Вот что, Калистрат, – после долгого раздумья, решительно сказал Архип. – Ты останешься за меня с отрядом. Я возьму конный взвод и вместе с Артемом проеду на хутора. В случае чего – спешите на помощь.
Калистрат не стал настаивать на своем.
– На всякий случай я отряд сейчас же в цепь построю, – сказал он и свистом подозвал к себе вестового, Акимку Мишукова, стоявшего со своей лошадью на дороге.
Вскоре к толстой лиственнице подъехал взвод конников. Ими командовал Михайла Крутояров – большой конопатый мужик, лихой наездник, бывший юткинский работник. Архип велел конникам взять ружья наизготовку и, легко вскочив на лошадь, поехал в голове взвода. Артем и Михайла ехали рядом с ним. И без того не торенная, мало наезженная дорога была теперь занесена свеженаметенным снегом, и лошади ступали по ней мягко и бесшумно.
– Вот тут, на повороте, дядя Архип, жди засады, – проговорил Артем, присматриваясь к извилинам дороги, освещенным холодным светом луны.
– Ребята, не спать! Зачнут пальбу – все врассыпную, – сказал Архип, оборачиваясь к конникам.
– Не спать! Зачнут пальбу – все врассыпную! – скомандовал Михайла, и команда полетела из уст в уста.
Но на повороте конников не обстреляли. Не произошло этого и у моста через речку, откуда хорошо стали видны постройки первого хутора.
Архип на ходу посовещался с Артемом и Михайлой и решил окружить крайний хутор. Огня на хуторе не зажигали, но из трубы дома в небо вздымался поток искр – хутор не пустовал. Двор был бревенчатый, крытый наглухо, с крепкими тесовыми воротами. Михайла подскочил к воротам, начал стучать в них ногами. Никто не отозвался. Архип бросился к окнам, черенком бича принялся колотить в ставень. Но в доме безмолвствовали. Обозлившись, поминая бога, царя и всех святых, Архип закричал:
– Ребята, тащи солому! Поджигать мироедов будем!
Услышали это и в доме. В щелях ставней блеснул свет, а через минуту скрипнули двери.
– Господи, и кого вам надо? Тут бабы одни… – запричитал женский голос.
– Открывай, пока не спалили! – пригрозил Архип.
– Езжайте вон к соседям, тут бабы одни…
– Да ты откроешь или нет, шкура?
Баба открывала запор долго, не переставая скулить.
Когда ворота наконец открылись, она испуганно отскочила в сторону, фонарь метнулся в ее руке и, описав полукруг, чуть не погас.
– Ты брось дрожать, тетка. Мы не беляки, худа не сделаем вам – не тронем, – сказал Архип, входя во двор.
– Бабы тут одни, родненький. Мужиков всех белые в Жирово угнали, – простонала хозяйка, приподняв фонарь и осматривая входящих вслед за Архипом партизан.
– А ты веди в дом, там и поговорим, – сказал Архип, остановившись и выжидая, когда хозяйка пойдет впереди.
– Дядя Архип, двор обыскать надо, – прошептал Артем, когда Архип, Михайла и двое конников-новоселов направились вслед за бабой. Но Архип то ли не расслышал слов Артема, то ли не придал им значения и продолжал шагать дальше.
Из раскрывшейся двери партизан обдало теплым избяным духом, крепко пропитанным спиртными запахами.
– Самогон гнали, жабы! – выругался один из партизан-новоселов, шумно посапывая носом.
– Ну-ка, Тетка, Выверни фитиль в лампе Да сядь, расскажи, где у вас тут белые попрятались, – властным голосом проговорил Архип.
– Погоди, фонарь уберу, – поспешнее обычного сказала баба и, затушив фонарь, понесла его в куть.
Все, что произошло в следующую минуту, никто бы потом не мог связно рассказать.
Когда баба направилась в куть, Артем, стоявший ближе всех к столу, взглянул на дверь, ведущую в горницу, и замер. Из-за крашеного голубовато-белого косяка выдвигался темный зрачок пистолетного дула. Не успев еще обдумать, что делать, Артем сорвал с головы шапку и бросил ее в лампу. Звякнуло стекло. Пламя выстрела полыхнуло, разрывая темноту. Потом раздались новые выстрелы, резкие и короткие, как удары молотка. Кто-то грузно упал на пол, по-лошадиному всхрапывая. Затрещали ставни, выдираемые топорами, стекла со звоном посыпались из одного окна, потом из другого, и холодный ветер со снегом ворвался в жарко натопленный дом. На дворе поднялась стрельба, сопровождаемая задорными криками и руганью.
Упав на пол, Артем ползком добрался до двери, открыл ее плечом и, не вставая на ноги, переполз через порог.
На крыльце он с кем-то столкнулся, отскочив в сторону, крикнул:
– Кто?
– Епифанов, ваше благородие, – ответил встревоженным шепотом человек из темноты.
„Епифанов! Сын соколиновского мельника? Тот самый, что сватался к Мане и стрелял в нее. Вот где пришлось встретиться!“ – подумал Артем и дрожащими руками направил винтовку в пятно, выделявшееся в темноте.
Выстрела он не слышал. Он почувствовал только отдачу винтовки в плечо и неприятный холодок на спине – от воплей Епифанова.
Несколько секунд Артем стоял в растерянности, не зная, куда теперь броситься. Но поднявшаяся на улице стрельба вывела его из оцепенения. Артем кинулся обратно в дом, натыкаясь в сенях на какие-то кадки и мешки.
Заскочив в прихожую, он увидел в горнице яркое пламя. Охапка соломы уже догорала, и огонь расползался по стене. Артем поднял с полу свою шапку, подбежал к окну, вскочил на подоконник и прыгнул. На лету его кто-то схватил и повалил наземь.
– Дядя Архип! – закричал Артем, чувствуя, что своими силами ему не отбиться от напавшего.
– А, чертенок, а я об тебе молитвы уже читаю! – разжимая руки, обрадованно проговорил Архип.
– Ты живой?
– Помолись, брат, за Михайлу с новоселом.
– Ах, собаки! Ну, а я расквитался. – Артем хотел было рассказать о своей встрече с Епифановым, но в этот момент на поляне перед домом, освещенный багровыми отблесками пожара, появился Акимка Мишуков. Лошадь его, одичавшая от стрельбы, металась, вставая на дыбы.
– Дядя Архип! Артем! – кричал парнишка, стараясь изо всех сил сдержать ошалевшую кобылицу.
Артем и Архип бросились на его тревожный зов, перепрыгивая через вороха соломы, неизвестно откуда принесенной партизанами.
