Турмс бессмертный - Валтари Мика Тойми (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
— Ах, это ты, Турмс! Как ты выглядишь! Впрочем, ничего удивительного — этого следовало ожидать!
Моя радость от встречи с ней тут же испарилась. Сбросив со спины мешок, я молча вывалил его содержимое к ее ногам. Серебряные слитки зазвенели, ударяясь о каменный пол. Арсиноя наклонилась, взяла один из них в руки и посмотрела на меня неверящими глазами. Я протянул ей пару модных сережек, купленных в Вейи, и брошь работы самого известного ювелира Тарквиний.
Тогда Арсиноя сжала мою руку своими теплыми ладонями, схватила драгоценности, и на лице ее появилась улыбка. Не обращая внимания на мои грязные лохмотья, она обняла меня, стала целовать заросшее бородой лицо и воскликнула:
— О Турмс, Турмс, если бы ты знал, как грустно мне было без тебя и как страшно нам было здесь, когда вольски стояли у ворот города. А ты путешествовал себе беззаботно всю весну и все долгое лето до поздней осени. Ну как ты мог?
Я холодно напомнил ей, что часто посылал о себе весточки, пользуясь оказиями и зная, что она ни в чем не нуждается и здорова, так что у меня не было причин беспокоиться о ней. Говоря это, я чувствовал тепло, которое исходило от ее тела, от ее гладкой кожи. Это была моя Арсиноя. И я готов был простить ей все — так страстно желал я ее в этот миг. И как только сумел я прожить столько месяцев вдалеке от нее?! Она прочла в моих глазах, что одержала победу, глубоко вздохнула и прошептала:
— Нет-нет, Турмс, сначала искупайся, надень чистую одежду, поешь что-нибудь…
Но я позабыл, что я грек и что чистоплотность у меня в крови. Я небрежно швырнул плащ на каменный пол атрия, хитон оставил на пороге комнаты Арсинои, а рваные сандалии сбросил у ее ложа. Наконец-то она была со мной, моя Арсиноя! Наши горячие тела сплелись в объятии, ее жаркое дыхание обжигало меня. На лице ее сияла улыбка богини, губы загадочно изогнулись, глаза потемнели. Эта улыбка очаровывала, доводила до исступления, заставляла совершать безумства.
Такой я и хочу запомнить свою Арсиною…
7
Зимой в Риме я много общался с людьми и заводил разнообразные знакомства. Путешествуя, я понял, что не надо выбирать друзей, руководствуясь тщеславием, и старался в любом обществе быть самим собой и не кичиться своими достоинствами. Я искал людей, с которыми мне было бы интересно, и находил их как среди простых, так и среди высокородных римлян; моими друзьями могли стать и сапожники, и атлеты.
В лупанарии мне довелось играть в кости с казначеем корабля, прибывшего с железом из Популонии, — его той зимой охотно покупали в Риме. Проиграв все деньги, этот человек в отчаянии стал рвать на себе волосы и в надежде отыграться опрометчиво поставил на кон бесплатный проезд на корабле в Популонию. Эту партию тоже выиграл я. Казначей заверил, что слово свое сдержит, хорошо зная, что в противном случае он никогда не сможет появиться в лупанарии. Протрезвев же, он опять схватился за голову воскликнул:
— Что я натворил, поддавшись своему легкомыслию! Прошу тебя, собираясь в плавание, надень по крайней мере этрусскую одежду и научись вести себя по возможности как этруск. Я отвезу тебя в Популонию, как обещал, а уже дальше устраивайся как можешь. Стражники не любят, чтобы на наших рудниках появлялись чужестранцы.
Я успокоил его, сказав, что свободно говорю по-этрусски и что до сих пор притворялся, нарочно коверкая слова; потом я вернул ему деньги, которые выиграл у него, и тогда он немного успокоился, выпил вина и заказал себе девицу.
На следующий день я навестил казначея на его корабле, надев новую красивую этрусскую одежду и остроконечную шапку с кистями. Он был пьян, но обрадовался, поняв, что имеет дело с человеком не низкого звания, и заявил мне, что я вполне смогу сойти за этруска и что судно отправится в путь, как только море успокоится, кроме того, капитан хочет взять груз в Популонию. Сенат обещал дать за железо воловьи шкуры, но по обыкновению не спешит и торгуется о цене.
Таким образом, время протянулось до весны, и лишь за два дня до новой осады Рима вольсками мы подняли якорь и поплыли на север. Костры вдоль побережья говорили о том, что вольски уже близко, но, к счастью, подул попутный ветер, и нам удалось выбраться из нижнего течения реки. Около тирренских же берегов никакой опасности не было, ибо их охраняли быстроходные церенские и тарквинские военные суда.
Ветер, как обычно весной, был переменчивым, но нам тем не менее удавалось продвигаться вперед. По ночам мы заплывали в какую-нибудь уютную бухту, которые встречались в изобилии: многие из них, а также некоторые порты были нанесены на карту, так что заблудиться было невозможно. Кое-где в опасных местах на ночь зажигали маяки, которые обслуживали бывшие моряки за пропитание и жилище, предоставляемые им тем или иным крупным городом. Благодаря этому тирренские торговые суда так и сновали вдоль побережья.
Миновав Ветулонию и знаменитый железный остров этрусков слева от нее, мы добрались до Популонии. Сторожевое судно сопровождало нас до самого порта, следя за доставкой груза и людей. Мы проплывали мимо огромных паромов, которые, глубоко осев в воде, на парусах и веслах направлялись к месту выгрузки руды. Вдоль всего берега за добросовестно построенным ограждением из деревянных балок виднелись темно-красные насыпи руды, а за ними поднимался к небу дым из ям, в которых плавили железо.
Наконец наше судно подошло к берегу, и моряки проворно перебросили через воду мостки. Повсюду толпились стражники, с головы до ног закованные в железо. Никогда в жизни не приходилось мне видеть таких воинов — их оружие и доспехи были совершенно гладкими, без каких-либо украшений или насечек. Гладкие, по форме головы шлемы доходили до самых наплечников гладкого панциря, на шлемах же были вырезаны четырехугольные отверстия для глаз и рта, так что казалось, будто это не воины, а страшные чудовища или диковинные гигантские раковины. Похоже, так оно и было задумано, и доспехи поражали куда больше, чем пучки длинных конских волос, развевающихся на шлеме, или оскалившееся лицо Горгоны на щите.
Портовые таможенники, одетые в простые серые плащи, поднялись на палубу без оружия, и капитан корабля вручил им бумаги с нужными печатями. Казначей предъявил список грузов, а потом начался досмотр всех моряков по очереди.
