Олег Рязанский - Дитрих Галина Георгиевеа (онлайн книга без .txt) 📗
А глас народа – глас Божий…
Прежде, нежели во всеуслышание объявить о прилюдной казни, вопрос с неделю обсуждался в кругу влиятельных бояр, главных княжьих советников. Как и следовало ожидать, их мнения разделились. На одной скамье уселись тяготеющие к половинчатому решению. На другой – требующие крайней меры. Даже два родных брата расселись на противоположных скамьях из-за несовместимости взглядов. Старший, с бородою в расклешь, ратовал за немедленную расправу: батогами забить, на дыбе вздыбить, худую траву с поля вон! Младший – за осмотрительность: виноватого Бог накажет! А на приставной скамье, в одиночестве, сидел пока не определившийся. Тугодум. Вымахал с коломенскую версту, ноги под столом не помещаются. Как и ум в голове. Выбрал роль прорицателя:
– В любом случае не избежать городских волнений, поджогов, неопознанных утопленников… как было в 1356 году после выборов московского тысяцкого. Тот день я на всю жизнь запомнил, ибо наелся досыта! Накануне оженили меня и сидел я на своем свадебном пиру голодный и жаждущий, не смея по обычаю ни есть, ни пить, а столы от обилия всяческих яств ломились…
– Ближе к делу! – осадил рассказчика старший из братьев, – нынешний день не без завтрашнего.
– В тот лютый февральский день, во время заутрени, на Кучковом поле был найден убиенным претендент на пост тысяцкого Алексей Хвост с проломленной головой! Запомнил потому, что на кануне мой сват отправился на реку с проверкой: происходит ли оживление клева уклейки в лунках, и мы долго обсуждали это событие…
– Не отвлекайся! – еще строже прикрикнул младший брат, тот, что более жалостлив, но и не менее гонорлив.
– Ты, мил-человек, не перебивай меня, не то возьму и забуду… Так вот, в тот удачливый поклевочный день, взамен умершего тысяцкого, выбирали нового и бояре Хвостовы с Вельяминовыми соперничали между собой. Приверженцы Алексея Хвостова кричали: “Хотим Хвоста!”, а прикормленные Вельяминовыми в ответ: “Хотим Вельямина!” Настоящее народное волеизъявление!
– И кого выбрали?
– Перекричали Вельяминовы.
– За что же тогда порешили Хвоста?
– Для острастки либо в назидание. А карателей не нашли. Или плохо искали, или не захотели искать. Народ возмущался, заборы неприличными словесами исписывал. Но, если народу хорошо объяснить – он поймет. Народ не глуп, соображает. Соображают и подстрекатели. Попомните меня, казнь сына тысяцкого не раз аукнется и откликнется…
Для поднятия сил, растраченных на пререкания, думское боярство испило настой из корней девясила и вернулось к обсуждению попрания прав Ивана Вельяминова. Было над чем поразмыслить. Тысяцкий – важное лицо в княжестве. Второе после князя. Военачальник. И заступник народа перед тяжелой княжеской рукой. А Дмитрий Иванович взял и ликвидировал этот чин, мотивируя, что настало время поступиться традицией. Дескать, должность тысяцкого устарела. Что хорошо было в прошлом, вступило в противоречие с настоящим. Это понял еще двести лет назад сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский и пошел на чрезвычайные меры. Дабы избавиться от самоуправства закостенелого Веча, когда все вопросы решались на главных площадях Ростова и Суздаля, он после захвата Киева сделал столицей княжества град Владимир! Реформист, преобразователь, перестройщик!
– И вскоре был убит недовольщиками за превышение княжеских полномочий и ущемление боярских прав, – доинформировал неопределившийся тугодум.
Помолчали, успокаиваясь, раздражение – плохой советчик. Испили по жбану напитка охлажденного из сортовых зимнестойких яблок. Поели хлебова с пластами рыбы вяленой, на сон кое-кого потянуло… Взбодрясь настоем сливовым продолжили обсуждение:
– Не исключено, что действия Дмитрия Иваныча шли на благо земли московской, но Иван Вельяминов не захотел понять, обиделся и в запале пошел на службу к тверскому князю, извечному недругу князя московского.
– Сын тысяцкого имел право на отъезд.
– Мы обсуждаем вопрос не о перемене места жительства Ивана Вельяминова, а его деяния после поступления на службу к тверскому князю. Зачем он отправился в Орду с поручением от тверского князя? Какие дела обговаривал в ставке Мамая? И зачем возвращался тайно? Спасибо князю серпуховскому, что перехватил его.
– Перебежчик! Нечестивец! Предателец! – хором выкрикнули трое бояр, требующие крайней меры наказания.
– Мы должны выслушать обвиняемого, обдумать его слова, обсудить, принять к сведению.
– Зачем? Он гордо заявил, что стал жертвой княжеских амбиций, отвечать за свои поступки будет только перед Богом, и с тех пор молчит.
– Он – жертва сложившихся обстоятельств и в наших интересах поддержать его требования, дабы в будущем предупредить ущемления и наших прав… – Осторожно заявил радетель за свои права под соусом вселенской жалости ко всему на свете. Он жалел и гуся, вмерзшего по неосторожности в лед, и падающую с неба звезду. Он, даже, комаров не бил, кусающих его шею. Затем внес предложение, что решение Дмитрия Ивановича можно отклонить. По примеру новгородцев. Когда, приглашенный Новгородом, князь Святослав Игоревич потребовал отстранения от управления городского главы, то новгородичи поинтересовались о причине. На что князь Святослав заявил, что лично ему глава города не нравится. Тогда новгородское вече ответило, что городской глава не девица, чтобы нравиться или не нравиться, и если за главой никакой видимой вины нет, то он не подлежит смещению.
– Так то в Новгороде! Они князей меняют как лошадей, а мы за своим, как за стеной каменной!
– Как ни крути, а вина сына тысяцкого, хоть и очевидна, но недоказауема. Один свидетель – не свидетель, один проступок – не доказательство.
– Сила доказательства в весомости проступка, а не в количестве, как говорили в древности. Под действие закона должны попадать все!
– Кто сказал?
– Цицерон. Римлянин.
– Но мы-то московские…
Ради уяснения понятия “изменнические действия” перерыли в подвалах княжьих сундуки с летописями, архивы, старинные судебники. Более всех старался боярин из древнего рода Протасьевых. Один из его предков служил тысяцким еще при Иване Калите, а, уж, он-то в своем окружении держал самых ответственных… Искали долго, терпеливо с привлечением книгочтеев на всяческих иностранных языках: греческом, китайском, цицеронском… Но ничего касательно измены князем не обнаружили. Смертью карали за троекратное воровство, умышленные поджоги, за измену жены мужу и наоборот, но нигде не упоминалось об измене правителю. За исключением одного очень древнего документа, переведенного с клинописного языка протасьевским книжником о договоре египетского фараона Рамзеса с царем хеттов Хаттушилем о вечном мире и дружбе с особо оговоренной статьей о выдаче друг другу перебежчиков…
– Так то в Египте!
Жалостливый радетель за права боярские припомнил, что полгода назад, опять же в Великом Новгороде, судили обличителей Новгородского духовенства за непристойные действия. Крамольные речи подтвердили многоликие слушатели и двух главарей приговорили к смерти. Посвязав им руки, и насыпав песок за пазуху, их сбросили с моста в Волхов.
– То была расправа за противоцерковные деяния, а у нас дело гражданское!
– Сыну тысяцкого покаяться бы, открыто признать свою виноватость… Сделать выбор – трусость или мужественность?
– Лицо высокого звания никогда не признает своих ошибок! Неудачи и просчеты оно свалит на непредвиденные обстоятельства, украденную казну, происки завистников, плохую погоду и не слишком ретивых помощников…
Чтобы проверить так ли это, отправили посыльного в подвал за консультацией у протасьевского книгочея, а пока для прилива сил испили холодного взвару на зверобойной траве.
Посыльный вернулся и зачитал, что жил в Греции, в Афинах правитель Писистрат две тысячи лет назад, заметьте! Конфискатор излишков земли у родовитой знати в пользу несчастных бедных, заметьте! Строитель многих государственных сооружений: водопровода, стадиона, портовых причалов. И в один прекрасный день Писистрат явился в Ареопаг, верховный афинский суд и заявил, что все его деяния подсудны!
