Сальватор. Том 1 - Дюма Александр (мир книг TXT) 📗
– В ста футах от Кур-де-Франс, так?
– Да, да, все так, дружище. Только не надо так кричать.
– Правильно! Молчок! Раз у вас есть причины прятаться…
– Нет у меня причин прятаться! – возразил г-н Жерар. – Почему вы так решили?
– Да меня это не касается. Вы мне заплатили – я ничего не видел, не слышал. В одиннадцать жду вас в условленном месте.
– Постараюсь не заставить вас ждать.
– Наоборот! Я не буду в обиде. Вы мне платите за простой, так я отвезу вас куда пожелаете, хоть в Иосафатскую долину, и вы, вероятно, единственный приедете на Страшный суд в фиакре.
Довольный собственной шуткой, мэтр Барнабе со смехом вернулся в кабачок, а г-н Жерар, отирая со лба пот, вернулся в замок.
XLVI.
Стесняющий предмет
Ворота оставались приотворены, г-н Жерар нашел лопату на прежнем месте.
Он запер ворота на ключ и опустил его в карман.
Вдруг он вздрогнул и замер, не сводя глаз с окон замка.
Одно окно было освещено.
От ужаса негодяй затрясся всем телом.
Неожиданно он вспомнил о двух свечах, которые он оставил зажженными на камине.
Он понял, что совершил оплошность.
Этот свет мог видеть кто-то еще. Все знали, что в замке никто не живет, и свет непременно должен был натолкнуть на всякого рода догадки.
Господин Жерар торопливо подошел к дому, стараясь не смотреть в сторону пруда, и взбежал на крыльцо.
Он задул одну свечу и уже подошел к другой, как вдруг представил себе, что ему сейчас придется идти по коридору и спускаться по лестнице в кромешной темноте.
Еще за минуту до того он об этом и не подумал, так он боялся, что кто-нибудь увидит свет.
Материальный страх улегся, на его место пришел ужас душевный.
Чего мог опасаться г-н Жерар в коридорах и на лестницах безлюдного замка?
Того, чего одинаково боятся – как бы мало ни было между ними общего – и ребенок, и преступник: привидений.
В темноте г-н Жерар дрожал как лист: ему чудились шаги за спиной.
Он ждал, что сзади его вот-вот кто-нибудь схватит за редингот.
Ему казалось, что за поворотом коридора он вдруг столкнется лицом к лицу с призраком ребенка или женщины.
Ведь в этом проклятом доме произошло два, а то и три убийства.
Вот почему г-н Жерар не стал гасить вторую свечу.
Он мог выйти через главную дверь или через подвал.
В передней он заколебался.
Напротив главного входа находился пруд, этот наводящий ужас пруд!
Чтобы добраться до двери из подвала, необходимо было миновать сводчатый погребок, где была задушена Урсула.
Господину Жерару вспомнились пятна крови на плитах.
Он все же предпочел выйти через подвал: в этой крови он не был повинен.
Одной рукой г-н Жерар держал свечу, другой взялся за лопату, спустился по лестнице, прошел кухню, замешкался перед дверью в подвал, помотал головой, чтобы стряхнуть капли пота:
обе его руки были заняты, он не мог отереть лоб.
Наконец он пнул ногой дверь в погреб; через разбитое окно ворвался ветер и задул свечу.
Господин Жерар постоял в темноте, ощущая себя ее пленником.
Когда погас свет, у него из груди вырвался крик. Он вздрогнул и умолк. Он испугался, как бы при звуке его голоса не проснулись мертвые.
Ему было необходимо пройти через подвал или отступить.
Отступить! А вдруг его станет преследовать призрак Урсулы?..
Он предпочел продолжать путь.
Невозможно описать, что творилось в душе убийцы, трепетавшего сильнее, чем осиновый лист, в те несколько секунд, за которые он миновал темный погреб.
Наконец он добрался до дровяного сарая.
Господин Жерар решил, что там он почти в безопасности.
Но дверь, выходившая в парк, оказалась заперта, ключа в замке не было; язычок замка заржавел, не двигался в пазу, и дверь не поддавалась.
Несчастный едва не лишился последних сил.
Ему казалось, что он никогда не выберется из подвала и умрет здесь от ужаса.
Он собрал все свои силы.
Замок поддался, дверь распахнулась.
Свежий ветер ударил г-ну Жерару в лицо, он почувствовал, как его потное лицо мгновенно остыло под порывом ветра.
Однако это ощущение показалось ему бесконечно приятным после удушливого подвала.
Он вдыхал полной грудью чистый ночной воздух!
Его легкие расширились.
Он открыл было рот, чтобы возблагодарить Всевышнего, и не посмел.
Если Бог существовал, то как вышло, что он, Жерар, гулял на свободе, а г-н Сарранти сидел в темнице?
Правда, г-н Сарранти, по всей вероятности, спал так же безмятежно, как поднимается праведник на эшафот, тогда как г-н Жерар не спал вовсе, снедаемый угрызениями совести и смертельным страхом; колени у него тряслись, руки дрожали, на лице то и дело выступал пот.
С какой же страшной целью он бодрствовал? Какое жуткое дело ему еще предстояло исполнить?
Необходимо было выкопать и перепрятать останки его жертвы.
Хватит ли ему мужества? А сил?
Он хотел, во всяком случае, попытаться это сделать.
Он торопливо, почти решительно прошел расстояние, отделявшее замок от парка.
Но когда он вошел в тень высоких деревьев и по обе стороны от него таинственно зашелестела листва, он негнущимися от ужаса пальцами снова схватился за волосы.
Он стоял в аллее, ведущей в рощу.
С этого места уже был виден большой дуб, г-н Жерар уже различал скамейку.
Его охватила такая тоска, что он был бы рад убежать прочь, однако ему во что бы то ни стало нужно было идти вперед.
Его так же неизбежно влекла судьба, как осужденного эшафот.
В какой-то момент он спросил себя, не лучше ли взойти на эшафот, чем совершить то, что он собирался сделать.
Он был бы счастлив, если бы умер вдруг и безболезненно.
Но агония следствия, темница, смрадное и холодное преддверие склепа, палач в мрачном одеянии, выкрашенный в красное эшафот, две тощие руки которого видны издалека, неизбежные ступени, по которым придется взойти при помощи двух подручных палача, когда тебе изменят силы, приподнимающий вас рычаг, металлическое треугольное лезвие, скользящее по двум пазам, – вот что превращает смерть в мучение, безобразное и невозможное!
Вот из-за чего убийце казалось, что лучше выкопать труп, обмирая от страха, чем принять смерть Кастенгов и Папавуанов.
Он решительно вошел в рощу и взялся за дело.
Прежде всего необходимо было найти могилу.
Господин Жерар опустился на колени и ощупал землю.
Кровь застыла у него в жилах, но не от того, что он делал, хотя, конечно, это было ужасно! – стряслось еще нечто более ужасное.
Ему показалось, что в так хорошо ему знакомом месте земля была свежевскопана.
Неужели он опоздал?
Один страх уступил место другому.
Обезумев от ужаса, он сунул руку в землю и радостно вскрикнул.
Тело по-прежнему лежало тут.
Господин Жерар ощутил в пальцах мягкие шелковистые волосы мальчика, испугавшие когда-то Сальватора.
Преступник же успокоился…
Он стал копать.
Отведем взоры от его отвратительного занятия!
Вдохнем свежего воздуху!
Полюбуемся прекрасными звездами – золотой пылью, летящей из-под ног Всевышнего.
Прислушаемся, не донесется ли до нашего слуха в эту ясную ночь сквозь неизмеримые пространства эфира небесное пение ангелов, прославляющих Бога?
Мы еще успеем вновь обратить взгляды на землю, когда бледный и трясущийся негодяй выйдет из темной рощи с лопатой в одной руке, а в другой неся нечто бесформенное, завернутое в его плащ.
Что же он ищет, затравленно озираясь и мигая маленькими глазками?
Он ищет надежное место для своего мрачного груза.
Господин Жерар прошел не останавливаясь в другой конец парка, там опустил сверток наземь и взялся за лопату.
Но, копнув несколько раз, покачал головой и пробормотал:
– Нет, нет, не здесь!
Он снова поднял плащ, прошел около ста футов под деревьями, снова остановился, засомневался…
