Великая Скифия - Полупуднев Виталий Максимович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Бритагор в свою очередь удивленно поглядел на стратега.
«Уж не уговорил ли его старый «гриф» насчет зимнего похода?» – подумал он и не удержался от вопроса:
– Ты, кажется, сегодня ночью что-то решил, и в том числе зимний поход на Неаполь?
Диофант весело засмеялся и шутливо приложил палец к губам.
– Тсс… На этот вопрос я отвечу вам, но не сейчас.
Вскоре он имел беседу с Гориопифом глаз на глаз, причем держался милостиво с ним. Даже – впервые – разрешил ему сесть на кошму среди комнаты. Сам слушал и говорил, прохаживаясь из угла в угол.
Князь пропитым голосом сообщил, что лазутчики прибыли из Неаполя и привезли новость. Царь Тасий уезжает в свои земли, так как у реки Агар разгорается война с аланским царем Харадздом. Среди скифов царит уныние. Гололедица, самый страшный бич скотоводов, покрыла пастбища. Скот гибнет тысячами от бескормицы.
– Многие роды уже откочевали к боспорской границе. Там, говорят, пастбища сохранились, – добавил Гориопиф.
– Значит, – спросил Диофант, останавливаясь против скифа и проницательно смотря ему прямо в глаза, – Палак не сможет сейчас вновь выступить против нас?
– Сейчас? Выступить против тебя? – переспросил Гориопиф, хрипло смеясь. – Что ты, воевода! Палак сейчас продолжать войну не может. Ему не до того. Вернее, за ним никто не пойдет, кроме его собственной дружины, да и та может упереться, как норовистая лошадь.
– А весной?
– Весной, славный воевода, мы никогда не начинаем войн. Весною скот тощий, лошади еле на ногах стоят, да и сами сколоты в это время голодны и истощены. Вот когда зазеленеет трава, кобылы начнут жеребиться, появится молоко, кумыс, тогда сколоты начнут оживать, у них появится сила и удаль, но только для малых дел и для защиты от врага. Сами же они нападают и начинают большие войны осенью или в конце лета. Это самое хорошее время. Тогда кони как барсы, а люди горят задором!
– Какое же ты время считаешь лучшим для похода на Скифию?
– Ранней весной, по первой травке.
– Ага!.. А ну, иди к столу, выпьем вина!
Удивленный такой милостью, князь грузно поднялся с пола и подошел к столу. Диофант сам налил фиалы. Они выпили по три посудины, после чего вытерли рты и посмотрели один на другого. Гориопиф смутился под сверлящим взглядом греко-перса. Он понимал, что Диофант не совсем доверяет ему и в то же время имеет к нему какое-то важное дело. Но какое?.. Гориопиф готов был на любое, самое грязное, стремясь заслужить более почетное место около Диофанта. После первых слов понтийца скифу стало понятно, что стратег заинтересован судьбой Гедии и хочет поручить ему разузнать о ее местонахождении.
– У меня есть свой человек около Палака, – заявил он, – через него я смогу узнать, где находится жрица Девы.
– Этого мало. Нужно выкрасть девушку и доставить ее сюда. Сделаешь это – будешь тысячником, а когда войдем в Неаполь, то и кем-то побольше!
Волчьи глаза князя загорелись от такого намека. Жажда власти и великого почета комом подкатила к горлу. Стать на место Палака, хотя бы в качестве Митридатова наместника, – вот чего желал он и во имя чего перешел на сторону врага!..
Диофант видел волнение князя и сделал паузу, продолжая смотреть на него пристально.
– А не сделаешь, – медленно добавил он, помолчав с минуту, – так и останешься беглым князем!.. Подумай!..
– Думать-то мне нечего, – ответил скиф, мрачнея. – Дело трудное, но я попытаюсь.
Гориопиф вышел от Диофанта темный как туча, но полный решимости. Ему казалось возможным выкрасть девушку и получить награду сразу от двух хозяев – от Диофанта и от Херемона.
Этот разговор еще больше укрепил решение Диофанта зимовать в Керкинитиде и до весны не рисковать. Зимний поход пугал его, хотя херсонесцы настаивали на нем. Нужно было как-то уладить дело с полисом, заставить демиургов и народ согласиться с его доводами. Вызвав Бритагора, он объявил им о своем решении посетить Херсонес.
– Это разумно, – согласился тот, – но я не советую показываться там с пустыми руками. Херсонесцам нужен хлеб.
– Они получат его. Мы сейчас можем позволить себе эту небольшую роскошь… Я уже приказал Мазею нагрузить три корабля керкинитидской пшеницей, хотя она немного припахивает гарью. Это последние запасы, но мы же владеем амбарами Прекрасного порта!
Диофант весело оскалил крупные белые зубы. Хмель шумел у него в голове после обильной выпивки в компании Гориопифа.
– Там, в Херсонесе, мой друг, мы отпразднуем победу и попробуем раздобыть у прижимистых колонистов вина для наших солдат!
– Но поверь, стратег, что там тебе придется выдержать целую бурю упреков за потерянную Деву! Я не представляю, как разрешится это дело. Неужели херсонесцы успокоятся и смирятся с утратой городского божества?.. Сомневаюсь!
– Это мы увидим на месте. Будем действовать обещаниями, как камнеметами!.. Самое страшное уже позади.
– Ну, а Херемон успокоился?
– Продолжает настаивать на немедленном походе против Неаполя. Но я уже сказал ему, что решу этот вопрос после поездки в Херсонес.
– Я слышал, как старик обещал тебе все свои богатства вместе с прекрасной Гедией. Уж не хочешь ли ты действительно стать его зятем, а?
– Гм… Нет, конечно. Но в этом его предложении есть известный смысл. Кто завладеет богатствами Херемона, тот сможет стать тираном полиса!.. Получить в жены красавицу и вместе с нею огромное состояние – это счастье для любого из нас!
– Видно, Херемон на самом деле достал рукой до твоего сердца. Не забывай, однако, что Херсонес не покоренный город, а самостоятельная дорическая колония, свято соблюдающая законы и обычаи предков! Вспомни, как возмутились горожане, когда пьяный Архелай с друзьями ворвался в храм Девы и хотел поиграть с ее жрицами!.. Слово Херемона – это еще не все. Надо быть осмотрительным, дабы как-нибудь не оскорбить полиса и его богов.
Диофант опять рассмеялся, тряся курчавой бородой.
– Ты говоришь, а я продолжаю думать. Если в открытом бою мы одержали победу над скифо-роксоланами, то моя женитьба на Гедии была бы победой над Херсонесом! И, главное, ценою совсем малой крови со стороны противника.
Оба громко расхохотались.
– Мы, – продолжал стратег, – привязали бы Херсонес к Понту еще одной веревочкой! И, клянусь священными огнями, Митридат был бы доволен!
– Да и ты не остался бы в накладе!
– Истинно так!
– Опять-таки не забывай, что Митридат снисходителен к тем, чьи действия совпали с его замыслами. Но берегись попасть не в такт. Неловких политиков Митридат не переваривает. Стоит тебе ошибиться – и ты попадешь в подземелье к Метродору Скепсийцу. А уж тот сумеет расправиться с тобою!
– Это я понимаю. Но если бы я стал зятем старика, то стал бы и его наследником. Я не сомневаюсь, что получил бы почетную проксению и херсонесское гражданство!.. А кто знает, может быть, я смог бы умножить состояние Херемона, а то и захватить всю торговлю со степью!
– Ты, оказывается, умеешь мечтать, стратег!
– Умею!.. А когда я привез бы в Синопу такую красавицу, как Гедия, одел бы ее в дорогие ткани и сидонский пурпур, то, клянусь, многие лопнули бы от зависти!
– Я просто не узнаю тебя, Диофант. Посмотри на себя в полированный шлем, ты раскраснелся, как мальчишка. Но птичка-то упорхнула! Впереди еще не оконченная война, может, голодная зима. Богиня херсонесцев в руках скифов, ее надо выручать. Будущее полно тревоги. Хорошо ли в такое время ослаблять свой дух мечтами?.. Проснись!
– Я не сплю, мой друг, и ничего не забыл. Но я спрошу тебя: почему бы мне или тебе не подумать, хотя бы в шутку, о собственном счастье? Тем более что это не вредит замыслам Митридата. А херсонесцы были бы грязными свиньями, если бы отказали мне, своему освободителю. Лучшего проксена в Синопе и более завидного мужа для одной из своих дочерей они не найдут. Но… ты же понимаешь, что все сказанное мною сейчас – не более как шутка…
Диофант стал серьезен и прошелся по комнате. Бритагор задумался.
