Прекрасные незнакомки - Бенцони Жюльетта (читаем книги онлайн txt) 📗
– Она умерла… Три дня тому назад. Ее похоронили сегодня утром.
Дантон не кричит, он ревет как раненый зверь. Этот человек превратился в зверя. Он разучился плакать, как все люди. Ему нужны грозы и бури… Он запирается в спальне, бывшей прибежищем его счастья, падает на холодную постель и наконец-то сотрясается от рыданий. Соседи на цыпочках разбредаются. Один из них бежит к Жели и предупреждает Марка-Антуана о возвращении Дантона. Тот торопится к другу, пытается его утешить. Но Дантон ничего не слышит, он повторяет одно:
– Она умерла без меня… Совсем одна… Я никогда ее не увижу…
Увидеть Габриель! Эта мысль становится навязчивой идеей Дантона, она не отпускает его. Поутру он торопится на кладбище, и за ним волей-неволей следуют Жели и Демулен. Дантон разыскивает могильщиков и приказывает им разрыть могилу.
– Ты с ума сошел! – кричит ему Камиль Демулен. – Ты хочешь надругаться над погребенным телом?
– Нет, я хочу увидеть Габриель. Один только раз! Последний раз!
Ничего нельзя поделать, приходится исполнить его желание. Могильщики раскапывают могилу, открывают гроб. Лицо Габриель уже тронуто тлением, но Дантон, заливаясь слезами, приникает к телу умершей и целует ее без конца. Приходится отрывать его от покойницы, чтобы молодой человек, которого Дантон привел с собой, мог приняться за дело. Это начинающий скульптор, и вот дрожащими руками он начинает снимать маску с уже исказившегося лица молодой женщины.
Наконец Дантон разрешает закрыть гроб, позволяя Габриель пребывать отныне в вечном покое. Камиль Демулен везет его к Шарпантье, где Дантона ждет хоть какое-то утешение: он увидится со своими детьми.
Смерть Габриель словно бы подстегнула красноречие Дантона. В своих яростных диатрибах в Конвенте трибун не знает себе равных. Но возвращение в пустой дом становится для него пыткой. Дантон не выносит одиночества. Друзья, зная это, помогают, как могут, по вечерам приглашают его к себе…
Луиза
Дантон не может смириться со смертью Габриель, он цепляется за друзей и сидит вечером то у одного, то у другого. Нередко он проводит вечера в доме Жели и неожиданно совершенно другими глазами видит его дочь. Как будто в первый раз. Луизе недавно исполнилось шестнадцать, прощаясь с детством, она вдруг обрела удивительную грацию и обаяние. Крошка Луиза стала просто обворожительной: у нее синие невинные глаза, белокурые волосы и свежие розовые щечки. Не прошло и двух недель, как Дантон не без недоумения обнаружил, что влюблен в эту девочку.
Он был человеком крайностей, любовь превратилась в страсть. Страсть жаждала насыщения.
– Я люблю твою дочь, – сказал он Марку-Антуану. – Прошу тебя, отдай мне ее в жены. Я сделаю все, чтобы она была счастлива.
Жели не слишком удивился неожиданному предложению. Дантону тридцать четыре, Луизе шестнадцать, но это зять, которым можно гордиться. Он принимает сватовство, но с единственным условием: если Луиза будет согласна. Он слишком любит свою дочь, он не хочет ни к чему ее принуждать. И Дантон начинает ухаживать за девушкой по всем правилам. Поначалу Луиза встречает его ухаживания с недоумением и даже некоторым страхом. Для нее Дантон – исторический памятник, но она умна и очень скоро понимает, как велика ее власть над ним. И она решает подвергнуть Дантона испытанию, надеясь таким образом избежать брака, который, сказать откровенно, совсем ее не вдохновляет. Условие, которое она ставит, и впрямь очень трудно принять одному из вождей революции.
– Я никогда не выйду замуж по республиканскому обряду, – говорит Дантону Луиза. – Меня вырастили в любви и в почтении к Господу. Если ты хочешь жениться на мне, то нужно найти священника, настоящего, а не расстригу. Он исповедует нас и обвенчает.
Суровое испытание для ненавистника попов и ярого гонителя религии. Дантон готов убежать, хлопнув дверью. Но один взгляд на Луизу…
Она так хороша! Неужели он откажется от счастья из-за каких-то принципов?
– Где я найду тебе священника? – ворчит он, уже признав свое поражение. – Ты же знаешь, они все прячутся.
– Знаю, но я никогда не переставала любить Господа из-за того, что ты со своими друзьями решил, что Его не существует. Если ты согласен поговорить с кюре, я могу дать тебе адрес.
После недолгого колебания, Дантон произносит:
– Давай! Я пойду к нему!
И вот на следующий вечер, когда совсем стемнело, Дантон, стараясь быть незамеченным, сворачивает на узкую улочку в квартале Сен-Жермен-де-Пре и стучится в дверь небольшого скромного домика. Его лихорадит от тревоги. Что, если его соратники, члены Конвента, увидят его?
Дверь открывать не спешат. Наконец появилась сухонькая старушка со свечой в руке. Дантон сказал, что пришел повидать аббата Керавенана. Минуту спустя он оказался лицом к лицу с аббатом. Увидев Дантона, аббат смертельно побледнел. Он узнал своего гостя. Дантон – цареубийца и палач несчастных узников. У священника не было сомнений, что настал его смертный час. Но он едва не умер от изумления, услышав, что его ужасный гость хочет исповедаться, а потом обвенчаться.
Прошло два месяца, Дантон и Луиза обвенчались. И молодая женщина удивилась тому, что полюбила своего неистового мужа. Дантон сходил с ума от счастья, он стал ласковее, теплее. Между ним и его другом Робеспьером продолжалась борьба за влияние. Но Дантон боролся вяло. Он устал от казней, «пресытился человечиной». Ему надоел Париж, телеги с обреченными и вязальщицы, которых так боялась Луиза. Дантон увез молодую жену в Арси-сюр-Об, в старый родительский дом, чтобы подышать, пусть хоть недолго, чистотой и свежестью. Они провели вместе несколько чудесных дней, осматривая купленные недавно Дантоном земли. Но из Парижа пришли тревожные вести. Дантон узнал, что жирондисты арестованы и отправлены на эшафот. Новость его сразила.
– Их судьбу повторим мы все, один за другим, – мрачно произнес он и оказался пророком.
Позже к нему приехали с вестью, что Робеспьер жаждет его крови.
– Передайте Робеспьеру, что я приеду вовремя, чтобы раздавить его и всех его соратников, – гордо ответил Дантон.
И он вернулся в Париж. И понял: за это время многое изменилось, он утратил большое количество единомышленников. Дантон ринулся в бой. Его голос вновь загремел с трибун, но именно его выступлениям и хотел помешать Робеспьер. Он не желал, чтобы Дантон выступал, он слишком хорошо знал власть зажигательных речей соперника. У Дантона был дар воспламенять толпу, и до тех пор, пока он выступает, он опасен. Надо заставить его замолчать.
31 марта в Париже дул сильный ветер, Дантон сидел дома, наслаждаясь обществом своей Луизы, как вдруг кто-то громко забарабанил в дверь.
– Ну вот, за мной пришли, – только и сказал Дантон.
Так оно и было. В один миг квартиру заполонили люди, Дантона связали и увели. Луиза в отчаянии поспешила к Демуленам. Там она узнала, что только что увели и Камиля.
Суд над Дантоном был нелегким делом, у Робеспьера прибавилось седых волос. Лев защищался с присущим ему искусством, и получалось, что процессом руководил он. Слушая его громовые речи, Фукье-Тенвиль терял под ногами почву. И тогда он призвал себе на помощь Комитет общественного спасения, а с Комитетом, как известно, шутки плохи. Дантон и Демулен невиновны? Нет состава преступления? Не беда. Найдем.
В самом скором времени один из узников Люксембургского дворца, где находились и Дантон, и Демулен, написал донос на Люсиль Демулен, обвинив ее в заговоре, имеющем целью освободить мужа и Дантона. Все было кончено. Донос означал гибель. Гибель двух мужчин и невинной молодой женщины.
Дантону стало страшно. Он испугался, что жаждущие крови звери могут растерзать его нежную Луизу. Он решил, что лучше молчать, чем позволить отправить на эшафот и ее. Дантон позволил приговорить себя к казни. А своему торжествующему сопернику пообещал:
– Ты последуешь за мной, Робеспьер! Эшафот ждет тебя!
Страшный день настал. Дрожащая, плачущая Луиза укрылась у родителей. Дантон двигался к месту казни. В толпе, которая окружала зловещую повозку, он внезапно различил одно лицо. Человек в черном, встав на тумбу, неотрывно следил за ним. Он поймал взгляд Дантона, поднял руку, сделал ему знак, и Дантон прикрыл глаза. Человек этот был аббатом Керавенаном, движение его руки было крестным знамением, отпускающим грехи. Священник не захотел оставить без благословения покаявшегося перед ним ночного гостя.
